− Интересно, каких?
− Узнаем.
Имельберн пришел сам перед обедом.
Айриль открыла дверь и улыбаясь пригласила человека в дом.
− Как дела в Центре, профессор? − спросила она, улыбаясь.
− Айриль, это не смешно.
− Что не смешно то?
− Где вы были?
− Нас же уволили.
− Вас никто не увольнял!
− Да? − Айриль выразила искреннее удивление. − Значит, начальник пошутил надо мной, заявляя об увольнении.
− Он не увольнял! Он сказал только...
− Что уволит, если я не пройду медкомиссию, не так ли? Я ее не пройду и не собираюсь проходить ни под какими предлогами.
− Почему?
− Это мое личное дело.
− Здоровье людей, это не ваше личное дело. Каждый обязан пройти проверку, а иначе!..
− А иначе не работать в Центре, не так ли? Что вас не устраивает?
− Айриль, вы ведете себя глупо.
− Мне это говорили столь часто, что я даже не отрицаю. У меня заскок. С детства. Психиатр это давно прописал в моей карточке.
− Если вы это понимаете, то...
− Я не собираюсь проходить никаких проверок. Это бесповоротно и окнчательно. Вот сдохну, сделаете вскрытие и разберетесь, почему. А пока жива − не дамся!
Позади Айриль послышался смешок.
− Вам смешно, госпожа Тернева? А вот вам-то я прогулы не прощу.
− А вас никто и не просит их прощать, − заявила Айриль. − Без нее я даже близко не подойду к вашему заведению.
− В таком случае, вы останетесь без работы.
− Я этого не боюсь. Кроме Морвиенского есть и другие центры. После окончания университета я получила больше двух десятков предложений.
− Вы полагаете вас примут без медицинского обследования?
− Тот, кому нужна моя работа, а не справка о том, что я здорова, примет. Вам, очевидно, нужно второе, а не первое, так что останетесь с носом.
− Ну что же, в таком случае, нам остается только попрощаться.
− До свидания, профессор, − произнесла Айриль, улыбаясь.
Он ушел. Айриль некоторое время еще сидела в кресле.
− Тебе ведь тоже нельзя, Малика, − сказала она.
− Я понимаю. Но ведь можно как-нибудь перехитрить.
− И как же? Кровь как будешь сдавать?
− А как он узнал, что мы здесь?
− Ой, Малика, ну не смеши! Здесь половина соседей в нашем институте работет. Увидели и передали. И он прибежал сразу! Представляешь? У тебя на заводе шеф не бегал за тобой?
− Нет. Если бы я прогуляла хотя бы три дня, меня выкинули бы сразу.
− Именно. Пойдем куда-нибудь?
− А куда?
− Работу искать. Там, где справки не требуют.
Они провели на улицах города почти весь день. О работе речи почти не шло. Айриль только зашла в институт и передала два заявления об увольнениях с "дурацкой" причиной.
На следующее утро Айриль и Малика получили извещения с требованием явиться к директору института, и две барышни пришли туда к обеду. Директор вызвал Имельберна, и четыре человека закрылись в кабинете.
− Я могу узнать причину, почему вы отказываетесь от медицинского обследования? − спросил директор.
− У каждого человека есть какой-нибудь "бзик", − произнесла Айриль. − А вот это мой.
− По-моему, это вовсе не единственный ваш "бзик", − заявил Имельберн.
− Тем более непонятно, почему вас он так задевает. Там где куча "бзиков", может быть и еще один. Я не обращалась к врачам ни единого раза в жизни и ни единого раза не болела. Не вижу причин, зачем здоровому человеку идти к врачу.
− Это что, так сложно, пойти и провериться? − спросил директор. − Или вы врачей боитесь?
− О, боже! Вы, оказывается, только сейчас догадались? − Айриль едва не рассмеялась. − Я не пойду к ним. Если же кто-то применит силу, будет большая драка, и я уже сказала, что не дамся. Меня девчонкой не сумели заставить, а взрослой тем более ни у кого не получится.
− Ну хорошо, − произнес директор. − А что вы будете делать, если вдруг заболеете? Или травму, не дай бог, получите. Будете помирать, а врачей к себе не подпустите?
− Не подпущу. Выну пулемет и буду оборону держать до последней капли крови.
− Это не смешно, Айриль.
− Смешно. Это чрезвычайно смешно! Я просто диву даюсь, до чего можно раздуть такой простой вопросик. Не, если бы я болела каждый год или вдоль моего следа штабелями зараженные люди падали, я поняла бы, но ведь этого нет.
Директор замолчал, затем прошелся по кабинету и остановился около шкафа с папками.
− Ну, хорошо. Я могу простить вам этот ваш "бзик", но только из-за вашей работы, − заговорил он. − Но ваша сотрудница прогуляла два месяца без всякой причины.
− Она все это время была со мной и помогала мне в работе, господин директор.
− То есть... Вы хотите сказать, что продолжали работу?
− Разумеется, я не бросила того, что делала. Я и не собиралась бросать свою работу. Если бы вы меня уволили, я нашла бы другое место, где продолжила бы. Вы ведь понимаете, что работа ученого вовсе не зависит от того, в каком кабинете ее выполнять?
− Я хотел бы знать, что именно вы делали все это время?
− Через неделю я представлю отчет.
− Хорошо. Через неделю я жду вас здесь с отчетом.
Малика смотрела на шевелящуюся белую массу совсем не так как раньше.
− Он чует, да? − спросила она тихо.
− Да, Малика. А тот, что был у Горбинса не чуял.
Белый червь выбрался из песка и прополз к стеклу. Он некоторое время обшаривал его, прополз в сторону, потом в другую.
− Ты говорила, что хищники не нападают друг на друга просто так.
− Не нападают. Но здесь его территория охоты. Он не видит ограничения и злится. Видишь.
Хищник за стеклом явно нервничал, иногда вставал на дыбы, но стекло его не пускало. Оно было тостым и крепким. Сверху террариум тоже был закрыт. Через небольшие отверстия подавался воздух и еще одно более крупное предназначалось для передачи пищи. Это окно закрывалось, хотя хищник за много лет ни разу к нему не приближался. Он не умел прыгать на высоту в несколько метров.
