Воины рванулись к Ричарду, и лишь прутья клетки спасли ему жизнь. Девочка Мариам закричала:
— Нет, не трогайте его, он добрый. Как только этот дядя понял, что они со мной делают, он им все сразу рассказал — только чтобы избавить меня от боли!
— Остановитесь! — приказал воинам Саладин. — Если принцесса Мариам сказала, значит, так тому и быть. Ты свободен, франк, и можешь уйти, куда хочешь.
Султан Саладин передал племянницу одному из воинов, а сам посмотрел на короля Англии.
— Ну как, король Ричард? — спросил он. — Теперь наконец ты мне веришь?
Вместо ответа король обернулся к Ричарду-временщику:
— Чем ты так провинился перед графом де Шатильоном, что он пытал тебя? Что за тайну ты скрывал от него? Может быть, ты посланник дьявола?
— Вот именно! — закричала графиня Констанца. — Вы только поглядите на него! Это сам дьявол!
— Если бы я был дьяволом, — улыбнулся Ричард, который отлично умел владеть собой — этому учат в Институте Времени, — то кто бы удержал меня в такой клетке?
— Это так, — кивнул Ричард-король. — Продолжай.
— Я путешественник из дальней страны. А графу нужны были секреты.
— Какие?
— Секреты пути в мою страну. Но ты знаешь, король, как тщательно берегут торговые пути купцы всех стран.
— Так, значит, ты купец?
— Значит, я купец, — сказал Ричард.
Некоторое время король Ричард размышлял, разглядывая своего тезку — оборванного, избитого, грязного, измученного, в котором родная мама не узнала бы сотрудника Института Времени. Потом он произнес:
— Я верю этому человеку. У него добрые глаза.
— Значит, ты веришь и мне, король франков? — спросил Саладин.
Ричард Львиное Сердце наклонил голову.
Саладин глядел теперь на своих пленников.
— Я не виновата! — воскликнула графиня Констанца, увидев смерть в его взгляде.
— Я не воюю с женщинами, хоть ты и виновата, — сурово сказал султан. — Уходи! Ну, уходи же!
Констанца подобрала край платья и побежала прочь, в пустыню, не оборачиваясь и даже не попрощавшись с мужем. Ее черные длинные волосы растрепались — она стала похожа на ведьму.
— Констанца! — закричал граф де Шатильон. — Ты почему покинула меня?
Но та не слышала.
— Ты, рыцарь Храма, — сказал Саладин, обернувшись к молодому храмовнику Солсбери, — тоже присутствовал при этом и не вступился за ребенка. Ты проведешь остаток своих дней в моей тюрьме. Если тебя не выкупит твой орден за сто фунтов золота.
— Мой орден никогда не заплатит столько за меня! — в ужасе воскликнул храмовник.
— Это ваше дело, — ответил султан. — Уведите его.
После этого он посмотрел в глаза графу де Шатильону.
— Что же мне делать с тобой? — спросил он. — Что мне делать с тобой, вонючая собака?!
— Я ни в чем не виноват! — закричал граф. — Меня оклеветали. Это все розовые дьяволы виноваты. И ваш Старец Горы. Они опутали меня.
— Молчи! — приказал ему Ричард Львиное Сердце. — Я не хочу стыдиться за благородных рыцарей.
— Король, выкупи меня! Я верну тебе любой долг.
— Ты отдашь мне этого человека? — спросил английский король.
— Есть вещи, которые нельзя купить, — ответил султан Саладин. — Это слезы и смерть беззащитных женщин и детей.
— Ты прав, султан, — произнес король Англии и легонько натянул поводья своего черного коня.
И тот послушно понес своего всадника прочь. За ним поскакали знаменосец и несколько молчаливых рыцарей — свита английского короля.
И больше Алиса никогда его не видела.
— Король! — кричал ему вслед граф де Шатильон. — Я тебе расскажу страшные тайны. Ты станешь владыкой мира!
Но Ричард не обернулся.
И тогда султан Саладин легким движением выхватил свой меч. Шатильон отшатнулся, но Саладин был быстрее — граф упал на землю…
Воины и вельможи, окружившие султана, радостными криками приветствовали смерть графа Рено.
— Месть свершилась! — воскликнул Саладин.
Все внимание было приковано к Саладину и мертвому графу.
И никто не заметил, как из тучи пыли вышла еще одна молодая женщина — такая пыльная, измученная, что никто не обратил на нее внимания. Ведь за средневековыми армиями всегда следовали толпы нищих, попрошаек, воров и мародеров, которые, как вороны, питались падалью войны. Вот и эта женщина казалась такой бродяжкой.
И когда она подошла к забытой всеми клетке, в которой был заперт Ричард Темпест, на нее никто не смотрел.
Ловким движением спасательница сунула в отверстие замка, что закрывал клетку, стальную заколку, которой скреплялись ее волосы. Замок послушно щелкнул и открылся.
— Быстрее! — прошептала спасательница.
Она подставила Ричарду руку, и тот, с трудом опираясь на нее, выскочил из клетки и побрел, прихрамывая, прочь.
Но и тогда никто не обратил на них внимания.
Когда они удалились от места битвы, спасательница включила пропеллер, который, хоть и был сломан, все же помогал ей идти вперед.
— Так это ты, Елена! — воскликнул Ричард. — Я тебя сразу и не узнал.
— Ничего, — ответила Елена, улыбаясь, — вымоюсь, причешусь — и узнаешь.
— Но у тебя на лице такие кровоподтеки! У тебя выбит зуб, под глазом синяк.
— Ричард, — строго проговорила спасательница, — ты ведешь себя невежливо. Ты забыл, что я спасательница и мне положено получать синяки и шишки. А зуб вырастим новый.
— Мне тоже досталось, — виновато сказал Ричард.
И, помогая друг другу, они пошли к замку Крак де Шевалье.
По дороге они обогнали графиню Констанцу, но она их даже не заметила — наверное, приняла за раненых из ее собственного войска.
Доведя Ричарда до круга, посреди которого находился воздушный туннель в будущее, спасательница помогла ему войти в круг и сделать нужные движения, чтобы включилась машина времени.
— А я сейчас слетаю за Алисой и вернусь, — сообщила Елена.
— Я хотел бы тебе помочь… — вздохнул Ричард.
— Ничего, не беспокойся, — ответила спасательница, — я не одна. Со мной археологический робот Арх.
— Я буду ждать тебя, — предупредил Ричард и исчез. Улетел в двадцать первый век.
Спасательница Елена Сергеевна оглянулась. Было тихо. Природа забыла о сражении. Графиня Констанца медленно и устало поднималась по дорожке к замку. Никто ее не встречал. И розового шарфа на ее шее в этот раз не было.
Пастух, который стоял у дороги возле стада овец, смотрел ей вслед.
Потом обернулся к Елене Сергеевне и подмигнул ей.
Та ничего не ответила, потому что так и не знала, на каком языке надо разговаривать с пастухом.
