арестовали. Но его довольно быстро выпустили.
Жена ушла от него сразу после рождения сына, и вышла замуж за его бывшего начальника. С сыном отец никогда не встречался.
– Командир, на КПП приехал Филарет Петрович Уткин, показывает телеграмму о смерти Авдоконихина и старую метрику, где отцом записан Дебай Болеславович. Хочет посмотреть наследство, как он выразился.
– Минут через двадцать выпишите ему пропуск и с сопровождением на квартиру Авдоконихина.
Свиридов упрашивал Надежду Федоровну не волноваться, но та все равно не могла скрыть волнения от предстоящего свидания с сыном ее мужа.
– Наденька, учтите, что Дебай Болеславович никогда с сыном не виделся, и сын желания увидеть отца не проявлял!
Надя села в углу, накинув на плечи черную накидку.
На звонок дверь открыл Свиридов.
– Здравствуйте. Я сын Дебая Болеславовича. Можно войти? А вы кто? А это кто?
– Меня зовут Анатолий Иванович. А это вдова Дебая Болеславовича. Можно посмотреть ваши документы?
– Да, да, пожалуйста. Вот паспорт, метрика.
– Филарет Петрович Уткин, – прочел Свиридов. – Говорите, сын?
– Да, вот метрика.
– А почему у вас отчество и фамилия другие?
– Видите ли … Ух, ты! Какой иконостас! Надо же! Я повешу это в кабинете на самое видное место!
– Так как насчет отчества и фамилии?
– Моя мать вышла замуж за Петра Саркисовича Уткина … он усыновил меня … А там, что, еще есть комнаты?
– Вы зачем приехали? И почему не приехали на похороны?
– Отец … то есть отчим не советовал мне … Лучше поехать, когда все устаканится … Я же наследник!
– Судя по отчеству и фамилии отчим вас усыновил. Это первое. А второе – вот ксерокопия вашего отречения от отца. Когда его арестовали – вы и его бывшая жена отказались от него. Да она еще такого написала … Так о каком же наследстве может идти речь?
– Ну, мне так тогда посоветовали … Тогда все отказывались. Я же все равно его сын!
– Сколько лет ваши сыновьи чувства спокойно спали? А теперь проснулись?
– Это совершенно не важно! Даже если он оставил завещание – все равно мне полагается … Мне так сказали!
Гость протянул руку и взял с книжной полки книгу – на корешке значилось Д.Б. Авдоконихин «Введение в электронику закрытых систем». Он хотел перелистать книгу.
Но на обложке стоял штамп «Для служебного пользования» и № экземпляра.
Сопровождающий гостя майор взял из его рук книгу и поставил обратно на полку.
– Никакого наследства вам не полагается, если только вдова Дебая Болеславовича не выделит вам от своих щедрот что-нибудь. Надежда Федоровна, может быть подарите господину Уткину книгу Дебая Болеславовича об экспертизе звукозаписей? Она не секретная.
– Да. Вот, возьмите, пожалуйста.
– Да зачем мне эта книжонка! Я судится буду!
– Успехов вам. Проводите гостя до КПП.
Гость хотел еще что-то сказать или сделать, но крепкая рука майора выкинула его из квартиры.
– Все, Наденька, больше он здесь не появится никогда. Живите спокойно. Вы кого-то ждете?
– Да, Анатолий Иванович. Эти ребята … Они же список составили – список посещений! Каждый вечер кто-нибудь ко мне обязательно забегает!
– Надо будет попробовать затесаться в этот список …
– Ну что вы, Анатолий Иванович! Вы же без всякого списка – вы же знаете, как я рада вам, Антонине Ивановне! Тут Гриша заходил – просит прикрепить ордена правильно, а то я не так что-то разместила.
Надя показала на пиджак, на котором были размещены награды, и они со Свиридовым стали исправлять порядок размещения орденов.
С гулянья пришли Андрюша и Капитолина – и оба с радостью набросились на Свиридова …
К Уткиным вечером зашел заведующий местной юридической консультацией и сообщил следующее.
Гражданин Авдоконихин служил в секретной воинской части, поэтому квартира ему не принадлежала. Из наследуемого имущества имелась часть домашней обстановки, часть библиотеки и посуда. Да и то в сложившейся ситуации сын, отказавшийся от отца и усыновленный отчимом мог в лучшем случае – при благосклонном отношении вдовы – претендовать на пару простынь да собрание сочинений Максима Горького.
– Откуда вы знаете?!
– Мне из Москвы пришел пакет от очень уважаемого юриста …
ЛИЗЗИ
ЗОВ
«Анатоль!.. Анатоль!.. Это Лиззи … Ты нужен мне …»
Этот сигнал Свиридов принял очень четко, и ему даже почудилось, что он слышит ее голос.
Наутро, отложив неотложные дела, он очутился в квартире Кондолизы.
Как обычно там было темно, и даже окна на балкон с далекими огоньками были задернуты. Конечно, это не помешало ему увидеть ее на любимом диване – она лежала лицом вниз, подложив под голову руки.
Он бесшумно приблизился и положил руку на ее спину.
– Анатоль! Это ты? Я ни с кем не спутаю твою руку!
Она перевернулась и потянула его на диван.
– Мне так нужна твоя помощь, твоя поддержка …
И она стала рассказывать Свиридову о своих неприятностях, и обо всем, что кругом происходило …
Она положила голову ему на плечо, потом ей стало неудобно, и она перевернулась, обхватила его руками и прижалась лицом к его груди. Она расстегнула рубашку и прижалась губами к его голому телу.
– Знаешь, Лиззи, кажется я знаю, как тебя полечить.
Он стал снимать рубашку.
– Надеюсь, ты не девственница?
В темноте она не видела Свиридова, а он видел ее – она вытянулась на диване.
– Да … Наверное, ты прав … Мне так нужен … мужчина …
Свиридов охватил ладонями ее голову, внушая ей, что он раздевается и сейчас …
ВИРТУАЛЬНЫЙ СЕКС
Сидя в кресле, он мысленно ласкал ее, стараясь делать это очень тщательно.
Свиридов вспомнил тех женщин, с которыми он попробовал виртуальные половые сношения, но тогда ему были не столь важны их реакции. Теперь же ему требовалась вся полнота ощущений женщины, которую он виртуально ласкал.
Он вкладывал в это весь свой опыт и все знания о ласках, и Лиззи очень скоро стала постанывать и проявлять признаки нетерпения, а он все ласкал и ласкал ее тело.
И сам ощущал ее ответные ласки.
Когда же он – виртуально! – вошел в ее узкое лоно, то Лиззи вскрикнула, и вся изогнулась, отдаваясь его напору.
Он работал старательно и мощно, не забывая ласкать ее тело, ее чуть увядшие груди.
Труднее всего было обеспечивать прочную обратную связь, чтобы она чувствовала его тело у себя под руками, и он тоже чувствовал бы их прикосновения.
Конечно, опыт общения с мужчинами у нее был – он сам был свидетелем этого, когда следил за ее вояжем по Европе, но не особенно богатый, и
