И действительно, они выглядели немного растерянными и озадаченными. Но едва Дули убежал на холм и им стало ясно, что он не представляет для них опасности, они просто пожали плечами, взбодрились и стали подниматься по склону холма.
– Привет, привет, привет! – закричал один из коротышек – тот самый, что пел особенно рьяно. – Вот и мы, а вы – сыродел и двое его приятелей, точнее, трое. Там, среди обломков, сидит еще и зверь. Удивительный зверь из холмистой долины.
Джонатан хотел было представиться, но тут же сообразил, что это, по-видимому, совершенно излишне. Эти коротышки, что довольно странно, назвали его сыроделом. Сначала волшебник Майлз, а теперь коротышки. Как будто все вокруг знали, что он со своими друзьями где-то рядом.
– Да, действительно, – произнес Джонатан, не зная, что ему еще ответить.
Профессор же слегка поклонился, взмахнул своей шапкой и сказал “да-да”, при этом он удивительно был похож на знахаря, пытающегося всучить свои эликсиры прихожанкам. Дули, улыбаясь, спрятался за спину Профессора. Он ткнул старика Вурцла пальцем и указал в сторону реки, где появилась еще парочка коротышек. Один из них был на редкость жирным, а другой шел как-то странно – все время подпрыгивал и пританцовывал. Они также несли полные корзины. Корзинка толстяка была нагружена буханками хлеба; одни из них были длинные и белые, другие – круглые и очень темные. Такого количества хлеба хватило бы, чтобы накормить дюжину человек, а может, и раза в два больше, но тут Джонатан заметил, что свободной рукой толстяк отщипывал от хлеба куски и бросал их в рот, точно уголь в печку. Джонатану показалось, что он похож на ходячую пирамидку, хотя, может, это было и не вполне справедливо. Его плечи переходили непосредственно в голову, без всякого намека на шею, а щеки были настолько круглыми, что голова казалась почти треугольной, заканчивающейся такой же остроконечной шляпой. Где-то ниже пояса, как догадывался Джонатан, у него начинались ноги. На них были широкие штаны, что издалека в целом придавало коротышке комический вид. Больше всего он походил на холмик, шаркающий ногами, который ожил только для того, чтобы ограбить пекарню.
Первые два коротышки достали из корзинок большие цветные скатерти, расправили их под порывами легкого ветра и разложили на траве.
– Прошу прощения, – произнес Профессор. – Я – Профессор Артемис Вурцл, это мой друг Дули, а это, как вы, по-видимому, уже знаете, Джонатан Бинг, Сыровар из городка Твомбли.
Коротышки прервали свое занятие и с почтением выслушали Профессора.
– Мы поэты, – объяснил тот, что был в зеленой шляпе, – вы, может быть, слышали нас, когда плыли по реке, – мы шли по берегу. – Он искоса взглянул на Джонатана, а потом на Профессора, словно говоря: “Весьма редкое достоинство, верно?” Но коротышки по натуре очень скромные и, конечно, не станут сами себя нахваливать.
– О, действительно, – сказал Джонатан. – Ваша песня звучит почти как эпос. А продолжение есть?
– Нет, пока нет, – ответил тот, что был в желтой шляпе,– но будет, обязательно. Это иногда ударяет, как… как…
– Как камень по голове, – подсказал его приятель.
– Точно. Словно ударяет вас по голове. Это чудо поэзии. Словно летит по ветру.
– Похоже, что вы говорите о вдохновении, – подсказал Профессор.
– О, именно это, – согласился Желтая Шляпа. – Как коротко и точно сказано. И вы никогда не знаете наперед, когда оно придет. Вот смотрите. – Коротышка сделал шаг в сторону, и в его глазах зажегся огонек. – Слушайте!… Ты поднял жуткую бурю, и вспенилось море! Ты все время кричал, то о том, то об этом! И ты разозлил глупых тварей, им же на горе, и ты сделал это, прямо там, в Лесу Гоблинов! И ты гнал ветер, о глупый отшельник, ты просто объелся, глупый бездельник, и надвигаешься, как грозное нечто…
Он замолчал, сделал шаг назад, потом вперед, одной рукой при этом держась за голову, а другой бешено размахивая в воздухе. Дули в изумлении застыл. Профессор серьезно кивнул, а Джонатан испугался, что коротышка немножко переборщил с этим вдохновением.
– …как надвигается грозное нечто… где же может надвигаться нечто дьявольское? – спросил Желтая Шляпа у приятеля.
– В зале из камня?
– Да нет, что ты!
– В стране “Перекати-Поле”?
– Я не выношу твоих шуток! – вскричал Желтая Шляпа и бросил на друга свирепый взгляд. – Словно движется нечто большое… – продолжил он и принялся шагать взад-вперед, не в силах подобрать нужное слово.
Джонатан громко поинтересовался, не найдется ли эта строка, которую он так ищет, во время завтрака, как рекомендует Дж. Смитерс из Бромптона. Коротышка в зеленой шляпе согласился с этим и принялся доставать из корзинки посуду и выкладывать ее на скатерть. Очевидно, он полагал, что слова “в стране Перекати-Поле” значительно улучшили бы стихи, которые Желтая Шляпа продолжал сочинять, расположившись рядом на небольшом холмике.
С вершины этого холмика доносились обрывки стиха – “грозное скользкое нечто…”. Но вдохновленное творчество Желтой Шляпы было прервано появлением двух других коротышек, которые поднялись на холм по тропинке. Коротышка-пирамидка жадно поедал на ходу буханку ржаного хлеба.
– Сквайр! – закричал Зеленая Шляпа. – Дай-ка мне свою корзинку, Сквайр!
Сквайр, как видно, был туг на ухо. Он остановился и, не отпуская из рук корзинку, продолжал заглатывать хлеб.
– Ну-ка, Ветка! – крикнул Зеленая Шляпа. – Ты позволил Сквайру нести хлеб, вместо того чтобы делать это самому, и половина хлеба съедена. Ты же знаешь, что ему можно доверять только чашки и тарелки.
– Он и не отказывался от тарелок, – ответил бедняга Ветка. – Он сказал, что он только проверит, не заплесневел ли хлеб. А потом выхватил корзинку и сказал, что сам ее понесет. Он сказал, что хлеб совершенно точно испорчен плесенью и, чтобы проверить это, нужно его съесть. И что он не отдаст корзинку, пока не попробует хлеб, чтобы убедиться в этом. И он ел, и ел, и ел все время, пока мы шли вдоль реки. Это правда, господин Буфо, честное слово.
Господин Буфо, поэт в зеленой шляпе, попытался оторвать пальцы Сквайра от ручки корзинки.
– Сквайр Меркл! – заорал он. – Хлеб должен остаться в целости и сохранности. Тут же у нас голодные люди. Сквайр, позволь мне представить тебя этим чудесным путешественникам. Вот, правильно, можешь положить корзинку вот сюда, на скатерть.
Буфо дернул за ручку корзины, но Сквайр, глядя вокруг отсутствующим взглядом, словно приклеился к ней.
– Нужно положить ее вот сюда, на скатерть. Это, Сквайр, мистер Бинг, Сыровар, а это – Профессор Вурцл, знаменитый ученый. А это – мистер Дули, с его дедушкой ты прекрасно знаком.
Джонатан был просто ошеломлен этими словами. Профессор же внимательно смотрел ему в глаза, словно подозревал, что в этой стране действительно происходит что-то странное. Дули начал говорить что-то о своем дедушке, но не успел он сказать и двух слов, как Буфо опять стал кричать на Сквайра, когда тот принялся шарить рукой в корзине.
– Ты видишь того зверя?! – заорал он прямо в ухо Сквайру. – Он целиком сделан из сыра!
Сквайр выпустил из рук корзинку с хлебом и неуклюже затопал к Ахаву, который в этот момент смирно лежал на земле. Увидев приближающегося к нему Сквайра, Ахав привстал и потянулся к нему. И тому пришлось признать печальный факт, что собака, вопреки сказанному, была сделана отнюдь не из сыра.
Сквайр уселся на середине скатерти и посмотрел на всех с таким видом, словно собирался заплакать. Джонатан подивился тому странному факту, что Сквайр, когда сел, хотя и стал короче, но фигура его по-прежнему имела пирамидальную форму.
– Сыр! – воскликнул Сквайр, грустно качая головой, а Ахав подошел к нему и стал принюхиваться.
– Вот, я нашел! – раздался крик с вершины соседнего холма, и вниз сбежал Желтая Шляпа, соратник Буфо по поэзии, несколько театрально крича и жестикулируя.
– Что пыхтишь ты, ползучее нечто, брюхо себе набивая и через страну сыра проползая?
