университетского парка и эхом отдавались в памяти, где образ Оли размытым пятном плавал в безмятежном путешествии по моему сознанию. Мимо проходили студенты, роботы с зонтиками на головах, преподаватели, вжимая голову в плечи. Арни прошмыгнул мимо и блеснул на меня светодиодными глазами. Опустошенный, я нырнул в здание и отсидел занятия. Пришлось остановить Арни в коридорах и спросить, что случилось.
- Она простыла, - ответил робот.
- Очень жаль.
Я узнал ее адрес у подруг, они учились на нашем потоке и постоянно общались с Олей. На следующий день, когда дождь перестал, небо было все же затянуто тучами. Я доехал до дома девушки, не помню, как поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь. На пороге, согнув одну ногу в колене, появилась Оля. Причесанная, словно ждала моего появления, в юбке и одетая в домашний вязаный свитер, она приоткрыла рот от удивления и долго не могла сказать ни слова.
- Привет, как твои дела? - Мой голос начинал дрожать.
- Ты какими судьбами здесь? Мне уже лучше.
Я сам не помню, как и что начал говорить, но уже не мог себя остановить. Если решил дать волю чувствам, будь верен себе до конца.
Не стесняясь, говорю о тепле в груди, которое зажигается при встрече с Олей и греет до конца дня. В нос бьет волна духов, смесь личного запаха и химического, но его хватает для легкого головокружения и дрожи в руках. Оборачиваюсь всегда и сдерживаю себя от порыва догнать Олю, прижать к себе крепко и упокоить бьющееся сердце. После выдернуть заколку, распустить волосы и зарыться в них, вдохнуть жизнь и опьянеть на несколько дней. Коснуться кончиками пальцев черных шелковистых волос, бережно провести по ним и ощутить, как душа становится мягче, лучше, сам мир полнится яркими красками, которых никто не видит. Говорю и понимаю, что делаю все, в чем признаюсь. Мы стоим на пороге, я одной рукой прижимаю ее к себе за талию, другой вынимаю заколку из ее волос и откидываю в сторону. Мое лицо тонет в черном шелке. Ноги подкашиваются, становится трудно дышать от волнения и наслаждения.
Опомнившись, отпустил Олю и отступил на шаг. Девушка замерла и боялась пошевелиться. Не отрывая от меня глаз, прикрывал рот рукой и откашлялась.
- Я не смог себя сдержать, так вышло.
- Понимаю. Видела, как ты на меня смотрел. - Она опустила руку и облизала губы, глаза смотрели в пол, щеки зарделись. - Ты не виноват в своих чувствах, просто заблудился в себе.
- Я люблю тебя или хотя бы на пути к этому.
- Во мне нет любви к тебе. Ты приятный парень, добрый и внимательный, робот у тебя необычный, каких поискать надо, но... сердцу не прикажешь. И оно занято, если честно. Я приехала из другого города и также уеду после выпускного. Меня ждет жених, мы созваниваемся и признаемся друг другу в любви каждый день.
Ее слова впитывались цветком чувств и не оставляли следов в душе. Выслушав, я попрощался и ушел, всю дорогу до дома сохраняя тепло в груди. Мне хотелось поделиться им, раздать людям, роботам, всем тем, кто погрузился в телефоны, скудные мечтания о лучшей жизни, депрессию или собственные пороки. Вместо дома я свернул в лес и навестил Фила. Он приподнялся на стульчике, что я ему принес. и спросил, как все прошло.
- До чего же ты внимательный, - сказал я с улыбкой и коснулся его металлического плеча.
Сам не знаю, почему, но мы простояли какое-то время, счет ему я потерял. Фил взял меня за обе руки и смотрел в глаза.
***
Я привел его домой на подзарядку и чистку от ржавчины. Родители сидели порознь: в комнате отец смотрел новости и грыз ногти, мама звонко мешала половником суп на кухне.
- Кого привел, железку? - спросил отец, не вставая. - Лучше бы невесту привел. Заряжай, но чистить от ржавчины иди на улицу. Тоже мне, придумал занятие.
- Есть хочешь? - спросила мама.
- Позже, мы с Филом немного поработаем.
Я подключил робота к розетке. Лампочка на его боку вместо красного цвета загорелась зеленым. Робот хранил молчание. Вскоре мы вышли на улицу с инструментами. Тогда слова посыпались из меня и покатились в разные стороны. Собирать их не спешил, чистил робота и не умолкал. Фил слушал и еле заметно кивал.
- Тебе плохо, я вижу, - выждав какое-то время, сказал Фил. - Я вижу по невербалике и звучанию голоса. Запись тысяч мимик и звучаний голосов позволяют мне сравнивать, совмещать их между собой.
- Ты записывал все, что видел?
- Каждую удобную минуту.
Я подумал, слишком странный позитронный мозг попался на том складе.
- Ты наблюдательный помощник.
- Тебе плохо, но все пройдет.
- Спасибо за совет, он оказался лечебным. Мне было бы гораздо хуже, если б я держал чувства в себе.
***
В университете Фил нисколько не изменился - всем предлагал помощь, не мог пройти мимо голодной собаки в парке у главного здания или мурлыкавшей кошки под скамейкой на остановке. Я ничего не мог с ним поделать, разве что наблюдать, пока не вмешался случай.
Мы стояли в очереди в кафетерии, когда подошел Арни и толкнул Фила в грудь.
- Ты нарушитель правил поведения роботов и людей. Нельзя перехватывать работу других моделей. Запрещено помогать, когда рядом есть новейший робот, который всегда придет на помощь. Ты старая модель, ненужная, - сказал Арни.
Фил безмолвно светил глазами.
Арни снова ударил.
- Эй, ты что творишь?
- Не мешай, пусть разберутся, пока не пришла охрана, - сказал кто-то из очереди.
Оли я не видел, но нутром чуял: она все знала и чего-то ждала.
Арни схватил за плечи моего робота и повалил на пол. Фил перекатился на спину и встал до того, как соперник продумал следующий шаг. Две машины застыли друг напротив друга. Я стушевался на секунду и стал озираться в поисках помощи, но IR-100 снова нанес удар. На этот раз ногой. В неисправное колено Фила. Фил покосился и рухнул на бок. Глаза потухли.
Охрана пришла поздно. Разнимать некого, Арни скрылся, Олю я не увидел. В последующие годы, признаться, встречал ее изредка на совместных занятиях. Ни один мускул ее лица не дрогнул при моем появлении. Меня будто не было рядом. Я растворился в ее памяти.
Фила восстановить не удалось. Колено пришлось отправить
