Ознакомительная версия.
Вода в котелке закипела. Егор разлил кипяток по одноразовым стаканчикам. Кате разбавил его холодной водой. Как торт на день рожденья, посередине импровизированного стола стояла жестяная банка с повидлом. «Чай» пили молча, причмокивая да шмыгая носом. У Катюшки кипяток почти не отбавлялся. Вскоре по дну банки застучали ложками. Отец с матерью оставили право детям доесть повидло до конца. Право облизать банку Матвей предоставил сестре. Катя осторожно возила по дну пальцем, собирая липкую сладость, а потом облизывала палец.
После праздничной трапезы всех потянуло в сон. Свет свечи и ее запах создали атмосферу привычности. Егор почувствовал, как внутри него все эти дни жило напряжение, а он и не замечал его, пока оно не исчезло. Ему смертельно захотелось спать. Из последних сил он встал, взял сухой спальник и забрался в него.
— Если ляжете спать, притушите свечку. — Отдал он последний приказ и тут же уснул.
Семья последовала его совету. Спать хотелось всем. Девчонки забрались на матрац и накрылись палаткой, Матвей, так же как и отец, забрался в спальник. Пещера на несколько часов превратилась в сонное царство.
В тот день, когда наступила полная тишина, у каждого промелькнула мысль, что он оглох. Семь дней продолжался страшный ураган, бомбардирующий корпус подводной лодки. И вдруг все затихло. За несколько часов до этого казалось, что наступил конец света, и ураган не остановится, пока не прикончит последнего человека. Если бы он продлился еще пять дней, то и котловины могло не хватить. За пять дней, что лодка пряталась в ней, уровень воды упал на два километра. Миллиарды кубометров воды были распылены по всему земному шару.
Татарчук отдал приказ подняться на перископную глубину. Ураган мог стихнуть, но не прекратиться совсем. Борясь с искушением выбраться наружу, чтобы послушать, что говорят по радио, командир решил, что благоразумнее разведать обстановку.
Первый же осмотр в перископ привел командира в ступор. Терехин забеспокоился за него. Татарчук оторвался от окуляров и долго смотрел в стену, не мигая.
— Позвольте мне, товарищ капитан первого ранга. — Попросил его Терехин.
Татарчук ничего не ответил, сделал шаг в сторону, не меняя выражения лица. Терехин прильнул к окулярам перископа. Вначале он подумал, что снаружи уже вечер. Темное небо заволокло тучами от горизонта до горизонта. Имели они темно-коричневый цвет, как во время заката. Но садящегося солнца не было видно. Терехин посмотрел на часы, показывающие время в соответствии с часовым поясом. На улице был полдень. Виктор внимательнее всмотрелся в перископ. Ему показалось, что тучи висят гораздо ниже, чем обычно. И еще вода. Она казалась черной. На поверхности ее было много мусора. Но волн почти не было. Можно было всплывать, чтобы убедиться воочию, что сталось с миром после ураган.
Субмарина поднялась вертикально, равномерно закачав воздух. Неожиданно эфир оказался пуст. Это стало подтверждением самых дурных прогнозов, которые рождались в разговорах членов экипажа. Татарчук с Терехиным несколько раз устраивали полемику, насчет природы и последствий урагана. Они сходились во мнении, что такого в истории человечества еще не было, но оба верили, что катастрофа носила относительно локальный характер, зацепив восточное побережье Северной Америки, и, возможно, Западную Европу с Англией и Исландией.
Молчащий эфир говорил о том, что катастрофа прошлась по всей планете. На секретных частотах никого не было. А это было совсем страшно. Они должны были работать даже после ядерной войны. В эту минуту каждый член команды атомной подводной лодки «Пересвет» вспомнил о своих родных. Виктор Терехин нашел спокойный и уединенный уголок на субмарине. Он сжал кулаки и изо всех сил попросил у бога, чтобы его жена и дочки остались живы.
Егор никак не мог проснуться. Сон словно придавил его бетонной плитой к земле. Непонятное чувство тревоги настойчиво заставляло открыть глаза, но многодневная усталость настойчиво требовала отдыха. Тревога поборола. Егор резко сел. В темноте стояла полная темнота, и только было слышно, как сопят носы членов его семьи.
Стоп! Егор вдруг понял, что слышит их сопение, а раньше его перекрывал гул пещеры. «Орган» больше не играл. В пещере стояла абсолютная тишина. Егор не мог поверить в это. За несколько дней он полностью свыкся с мыслью, что ветер это надолго. На ощупь он добрался до газовой плитки и разжег ее. От огня прикурил огарок свечи. Потушил его, и все еще считая, что тишина ему мерещится, отправился к выходу из пещеры.
Стенки тоннеля не дрожали под рукой. Вход был завален, но грязь уже не сочилась сквозь камни. Ветер наконец-то стих. Егора обуяла такая радость, что раздавленная грудой камней машина казалась ему пустой мелочью. Он поспешил поделиться радостью с семьей.
— Тамара, Тамара! — Егор прошипел на всю пещеру. — Просыпайся!
Супруга, уже привыкшая, что все новости с того момента, как они отправились в эту поездку были только плохими, испуганно подскочила.
— Что случилось! — Вытаращив глаза, уставилась она на мужа.
— Ветер стих, прикинь. Там тишина. Слышишь? — У Егора даже слезы заблестели в глазах от радости.
Тамара прислушалась.
— Точно. Не могу поверить, что скоро выберемся отсюда.
Тамара встала во весь рост, и еще не веря до конца, вслушалась в тишину.
— Правда, тихо. Слава богу.
Она обняла Егора и уткнулась ему в плечо. Егор поцеловал ее в макушку. Они оба в этот момент подумали о том, что испытания даны им были неспроста. Слишком много символичности было в этом. Божий промысел словно привел их к тому месту, откуда началась их совместная жизнь и указал на мелочность тех проблем, которые рушили их брак.
Тамара и Егор не стали будить детей. Они с нетерпением ждали, когда те проснутся сами. Первой проснулась Катюшка. Она высунула личико из под палатки и удивленно посмотрела на родителей, счастливо улыбающихся и держащихся за руки.
— Вы чё? — Коротко и ясно спросила она.
— Мы, ничё. А ты разве не слышишь? — Спросила с улыбкой на губах Тамара.
Катя прислушалась.
— Гудёжа нет. — Заметила она. — Ветер что ли закончился?
— Конечно, мартышка, ветра нет. — Тамара подошла к Кате и обняла дочь.
— За нами скоро приедут из МЧС? — Спросила Катя.
— Конечно, бабушки и дедушки ваши, наверное, уже все службы обзвонили.
— Я думаю, что в течение суток, ну, максимум двух, за нами приедут. — Убедительно сказал отец.
Разговор услышал сын. Он выбрался из спальника и тихо подошел и сел на край матраца.
Ознакомительная версия.
