Билл боялся думать о времени, когда Моргауны не станет. Более того, он не мог представить, как справится на посту Избранного Нутриция без ее мудрых и своевременных советов. Если эта зима, полная смерти и страха, приблизит конец и ее жизни, он…
Билл оборвал эту мысль. Записи и устные предания Белуги сходились в одном: рано или поздно каждый род ожидает печальный миг, когда его последний представитель уйдет к Пастырю. Такие смерти переживались тяжелее обычных, потому что знаменовали собой конец эпохи и напоминали морфам о непрочности жизненного цикла. Билл знал, что уход Моргауны не только проведет разделительную черту в его службе Нутрицием, – он расколет пополам саму его жизнь. Оставалось молиться, чтобы Пастырь отдалил эту трагедию – или, по крайней мере, не прибавил ее к бедам, которые уже постигли Белугу нынешней зимой.
– Надо идти, – повторила Моргауна.
– И что мы им скажем?
– Правду. Сейчас мы можем только держать огонь и нести вахту.
– А завтра?
Моргауна пожала плечами.
– Возобновим поиски.
Билл вздохнул.
– А что, если это правда?
– О чем ты, Избранный?
– О великанах в лесу.
– В учении Пастыря о них ничего не говорится.
– О чужаках там тоже ничего не говорилось, но сегодня они пришли.
– Это были колдуны – проклятые и отвергнутые Пастырем создания, – невозмутимо ответила Моргауна.
– Я знаю, – кивнул Билл. – Но если в Слове Пастыря о чем-то не говорится, это не значит, что мы не должны обращать на него внимание. Это колдовство может нас погубить. Неужели мы так и будем сидеть сложа руки?
– Нет, конечно, – твердо сказала Моргауна. – Главная заповедь морфов – выжить, несмотря ни на что. Возможно, наш случай относится к исключительным, и Пастырь не говорил о нем напрямую. Но он не оставит нас во тьме незнания. Нужно внимательнее перечитать его Слово, изучить каждую строку и букву. Пастырю угодно наставлять нас такими путями, о которых мы даже не можем помыслить.
Билл Рокот кивнул.
– Так и поступим. Будем читать всю ночь, если понадобится.
– Воистину, Избранный, – сказала Моргауна. – Сейчас мы войдем в зал, и ты мудрым словом успокоишь этих бедных людей. Затем я открою Скрипту, и старейшины удалятся для изучения Слова Пастыря.
Билл вздохнул и шагнул в ярко освещенный Совет. В зале было негде яблоку упасть. Положение категории А собрало всех морфов – кроме тех, кто нес ночную вахту или не мог оставить срочную работу.
А еще тех, кто бесследно пропал.
Стоило Биллу переступить порог, как шепотки в зале утихли. Избранный под всеобщими взглядами пересек комнату и медленно опустился в кресло рядом с другими старейшинами. На некоторых скамьях наметилось оживление – там сидели семьи морфов, не вернувшихся сегодня из леса.
– Что будешь делать, Избранный? – громко спросила Вея Лейко, поднимаясь со своего места. Голос женщины слегка дрожал. Ее муж, Дум Лейко, ушел утром в составе поискового отряда.
– Попрошу Пастыря наставить нас, – спокойно ответил Билл.
– Да мы только этим и занимаемся! – воскликнула Лина Троп.
По скамьям пробежал одобрительный ропот.
– Верно.
– И что это дало?
– Такие разговоры неугодны Пастырю, – осторожно заметил Шонс Плуграйт. – Я понимаю, ты тревожишься за Гуда, но…
– Неугодны Пастырю? – с горьким смешком переспросила Лина. – Да ему на нас плевать!
Зал снова всколыхнули шепотки – на этот раз изумленные и испуганные.
– А я согласна, – вдруг сказала Вея. – Я знаю, что мы должны довериться Пастырю. Что терпение – величайшая добродетель морфов. Что терпеливые не убоятся невзгод и унаследуют блага Грядущего. Но с меня хватит. Мой муж…
И она осеклась, не в силах закончить фразу. Сестра Веи поспешно встала, чтобы поддержать ее под руку.
– Сегодня мы обратимся к мудрости Пастыря, – твердо сказал Билл. – Моргауна откроет Скрипту, и мы будем со вниманием читать его Слово, пока оно не укажет нам, что делать.
– Другими словами, – фыркнул Джек Перекоп, – будем ждать чуда.
По залу прокатился смех, но в нем не было и капли веселья.
– Думаю, чудо уже случилось, – сказал Мол Другоряд, переступая порог Совета. Все в удивлении обернулись на его заснеженную шубу и заиндевевшие усы.
– Небольшое, конечно, – продолжил он, – но дающее надежду.
И он сделал знак рукой. На пороге возникли еще две фигуры.
– Пастырь милосердный, – пробормотал Билл. – Веста Флоринс?
– Они пришли из Лесов, Избранный, – пояснил Мол.
– Я невредима, – поспешно заверила собрание Веста. Щеки девушки пылали с мороза. После секундной паузы она указала на человека рядом с собой. – А это Рори.
– Гм, – сказал Рори. – Здравствуйте.
* * *Доктор поднял одну из крыс за хвост, чтобы разглядеть получше. Тяжелая тушка медленно закачалась в воздухе.
– Мерзость, – сказал Доктор. – Но качественная.
– Что? – спросила Эми. Слух вернулся, но звуки по-прежнему доносились до нее, будто сквозь ватную стену. – Ты сказал «качественная»?
– Качественно сделанная, – пояснил Доктор и осторожно отогнул губу твари, чтобы рассмотреть металлические зубы. – Это определенно крыса – по крайней мере, генетически. Со Старой Земли. Но ее модифицировали. Переделали. Улучшили. И поставили производство на конвейер.
– У нее нет глаз, – заметила Эми.
– Потому что инженеры сочли их излишними и заменили на датчики движения, – и Доктор указал на пористую кожу, которая заполняла впадины на месте глазниц.
– Но зачем?
– В космосе – особенно межзвездном – холодно и очень, очень темно. Поэтому фиксировать движение бывает гораздо продуктивнее, чем полагаться на глаза. Смотри, тут еще прекрасные звуковые датчики!
– Погоди-ка, – сказала Эми, тряхнув головой. Сейчас девушка многое отдала бы за обычную ватную палочку – хотя и знала, что это невозможно. В уши словно налили клея. – Давай отмотаем пленку. Мы сейчас не в космосе.
– Верно, – кивнул Доктор, поднимая крысу и разглядывая ее снизу. – Мы в терраформере. Одной из гигантских машин, которые построили первые морфы, чтобы превратить эту планету из землеподобной в землеобразную.
– Ты говоришь о наших Формерах? – удивилась Белла.
– Горы, которые на самом деле не горы? – вспомнила Эми.
Доктор улыбнулся и кивнул.
– Полагаю, мы находимся в Формере № 2 – если я внимательно слушал Арабеллу, и мое чувство направления не врет, – и он подмигнул спутникам. – А оно не врет никогда.
– То есть мы под горой? – неуверенно спросил Сэмвил.
– О да, и наслаждаемся зрелищем одной из самых сложных машин во Вселенной.
– И это заводской шум? – поинтересовалась Эми.
