Владимир Владко - Аргонавты Вселенной (с иллюстрациями)

— Но ведь это значит… — нерешительно сказал Сокол.

— Ничего еще не значит, — отрезал Рындин. — Если бы не было земных постов управления, было бы труднее. А сейчас… Ван Лун, идемте к картам. Мы должны помочь Земле выправить наш курс. Дорога каждая секунда!..

…Почему я решила вести эти записи? Должно быть, благодаря Николаю Петровичу. Вчера, оторвавшись от своих вычислений и протирая воспаленные, покрасневшие глаза, он сказал мне:

— А жаль, что никто на астроплане не ведет своего личного дневника. Конечно, происшествий у нас не очень много, если не считать неприятного столкновения с метеоритом. У любого корабля, который плывет где-нибудь в Атлантическом или Тихом океане, гораздо больше всяких приключений — встречи с другими судами, бури, штормы… И все-таки неплохо было бы, возвратившись домой, на Землю, почитать такой дневник. Одно дело — деловые записи в служебном научном журнале и совсем иное — записки личные, от души, с индивидуальными впечатлениями. Как вы думаете, Галя?

Впрочем, моего ответа Николай Петрович и не ждал, он снова углубился в вычисления, которыми занимается вот уже третьи сутки вместе с товарищем Ван Луном. Они проверяют курс астроплана. Метеорит причинил немало неприятностей. Николай Петрович и Ван Лун отрываются от своей работы только для того, чтобы позавтракать или пообедать.

Замечательный человек наш Николай Петрович! Я готова все сделать, лишь бы он улыбнулся в свои короткие седые усы. У него такая ласковая, добрая улыбка. А как он заботится о нашем настроении, подбадривает нас, шутит, выдумывает всякие развлечения. Вчера он предложил нам устроить турнир стрелков из электрического пистолета. «Победитель получит звание лучшего снайпера астроплана и всей Венеры, — сказал он и, засмеявшись, добавил: — поскольку вряд ли мы встретим там кого-нибудь, кто попытался бы оспаривать у нашего чемпиона это звание». Конечно, соревноваться по-настоящему придется только мне и товарищу Ван Луну (я никак не привыкну называть его просто Ваном, как другие: он такой всегда строгий и насмешливый, хотя тоже очень хороший и заботливый). Остальные в счет не идут, особенно Вадим Сергеевич, который, по-моему, совсем не умеет стрелять. Впрочем, Ван Лун иронически заметил, что товарищ Сокол все же может надеяться попасть в лучшую четверку стрелков Венеры!.. Ну, да сейчас не до шуток.

Все мы очень обеспокоены. Земные посты управления никак не могут вывести наш астроплан на точный курс. Что-то мешает. Николай Петрович опасается, что это происходит из-за искажений радиосигналов. Что-то связанное с космическим излучением, а что именно, я еще не поняла. Как пойму, обязательно запишу. Пока знаю только, что радиосвязь с Землей с каждым днем ухудшается. Сигналы еле слышны, мешают многочисленные помехи. А тут еще это отклонение от курса!..

Во всем виноват, конечно, метеорит. Это из-за него мы летим сейчас не туда, куда следует. Как все это могло случиться, ума не приложу.

Ведь каждому известно, что это — редчайший случай во время межпланетного путешествия. Многие ученые считали, что при расчетах путешествия в космосе опасность столкновения с метеоритом можно просто не принимать во внимание. Мы разговаривали об этом самом нашем метеорите с Вадимом Сергеевичем и Ваном (наконец-то я назвала товарища Вана, как все!).

Вот как шла наша беседа:

— Помните, Вадим, как во время обсуждений будущего полета мы натолкнулись на одного-двух таких пессимистов? — спросил Ван. — Помните, как их тогда разгромили?

— Да, да, — отозвался Вадим Сергеевич. — Как же! Особенно того маленького кандидата наук в старомодном пенсне. Он еще сыпал цифрами о среднем количестве метеоритов, ежесекундно выбрасываемых космосом на Землю. Ну что ж, и от него была польза. Ведь после этого Институт межпланетных сообщений и Институт радиосвязи окончательно решили оборудовать астроплан противометеоритными радиолокационными установками. И очень хорошо сделали!

— И, несмотря на установки, метеорит всетаки врезался в нас, — хмуро отозвался Ван Лун.

— От этого тоже есть польза. Следующие астропланы будут оборудованы круговыми радиолокационными установками, вот увидите! Но скажу просто — нам здорово не повезло. Наскочить в мировом пространстве на метеорит! По подсчетам астрономов, даже в самых густых метеоритных потоках, так называемых Леонидах, ближайшие твердые частицы потока отдалены одна от другой на сто десять километров!

В микрофильмовой библиотеке нашего корабля, в книге профессора Оберта, я прочла:

«Ракета должна путешествовать по Вселенной, по крайней мере, 530 лет, пока встретится хотя бы с одним метеоритом. В этом смысле путешествие в межпланетном корабле, во всяком случае, менее опасно, чем, например, поездка в обычном автомобиле. Доказывая это, ученые высчитали даже, что возможность встречи ракеты с метеоритом во время путешествия Земля — Луна исчисляется соотношением 1:100000000».

Одна возможность на сто миллионов! Один шанс из ста миллионов — и этот единственный шанс выпал на нашу долю. Вот уж действительно необыкновенное «счастье»!

Ну, в общем все обошлось благополучно, если не считать того, что астроплан несколько отклонился от своего курса. Но и это скоро ликвидируется — так обещает Николай Петрович. Я буду очень рада, он хоть отдохнет немного…

…За эти трое суток я еще лучше познакомилась с нашим чудесным межпланетным кораблем, которым не перестаю восхищаться. И только теперь я поняла, какой огромный труд нужен был для его создания! Сколько ученых работало над его конструированием, как тщательно и продуманно сделаны все его детали и приспособления! И душа всего этого — наш дорогой и милый Николай Петрович.

Попробую сейчас описать астроплан и его конструкцию — так, как я успела понять.

«Венера-1» — гигантская, блестящая, заостренная спереди сигара. В длину она имеет свыше тридцати метров, а диаметром в самой широкой части — около семи метров. С обеих сторон у астроплана — маленькие крылышки, а на них — по небольшому ракетному двигателю. На хвосте астроплана — три стабилизатора, похожие на плавники рыбы; между ними расположено отверстие главного ракетного двигателя, так называемое сопло.

Оболочка корабля сделана из легчайшего сплава — супертитана. Этот металл легкий, но очень прочный и твердый. Шлифованный супертитан покрывает весь корпус астроплана. А отшлифован он для того, чтобы уменьшить трение астроплана в атмосфере во время полета или спуска. Под слоем супертитана проложены два слоя — искусственной минеральной шерсти и резины. Это — тепловая изоляция, так как при полете в атмосфере оболочка астроплана страшно разогревается от трения, а при полете в межпланетном пространстве с одной стороны, освещенной Солнцем, очень нагревается, а с другой, теневой, наоборот, сильно охлаждается. А возможно, резина еще может и смягчить удар, если мы при посадке стукнемся обо что-нибудь? Не знаю, это я сама придумала…