— Насколько я припоминаю, адмирал говорил о бдительности и осторожности, заметил Волин.
— Это и есть — порядок во всем…
— Не совсем… Но пусть будет по-вашему. Где, кстати, «протеже» Кодорова? Я его что-то не видел. Уже уехал?
— И не думает. Вчера вечером отбыл на подводной лодке «Малютка» по каким-то своим делам. Обещал вернуться завтра. Но в общем этот «протеже» неплохой парень. Никому не мешает. Даже помогал при наблюдениях внизу. И шахматист…
— Он Ивану Иванычу двенадцать партий в шахматы проиграл, — объяснил Кошкин.
— Тринадцать, — поднял палец Анкудинов.
— А вы ему?
— Ни одной. Но он не теряет надежды обыграть меня.
— Что он собой представляет?
— Паренек лет двадцати пяти. Зовут — Ким… Чин держит в секрете, ходит в штатском. Очень скромный, неглупый…
— Языки знает, — добавил Кошкин. — Японский, корейский, ну там английский, конечно. По-японски лучше меня выражается…
Скрипнула дверь. В салон проскользнула Марина, — тоненькая, стройная в очень простом черном платье. Рыжеватые, коротко подстриженные волосы перетянуты черной лентой. В руках рулон плотной бумаги.
Мужчины поднялись со своих мест.
— Вот, полюбуйтесь, — проворчал Анкудинов, — взяла, да и обрезала свои чудо-косы. Так просто обрезала ни за что, ни про что.
— Мешали работать в скафандре, — коротко пояснила Марина. — Кажется, я очень задержала всех, — продолжала она. — Простите, пожалуйста, Роберт Юрьевич… Но мне надо было закончить этот рисунок. Посмотрите: не тот ли это след, о котором Савченко говорил Алексею Павлиновичу?
Марина торопливо развернула рулон. Волин и Анкудинов не смогли удержаться от удивленных восклицаний. На листе бумаги была изображена цепочка крестообразных отпечатков, очень похожая на след, сфотографированный американскими океанологами.
— Так, — грозно начал Анкудинов, — значит, ты ходила одна к проливу Буссоль. И вдобавок молчала об этом целую неделю. Ну, знаешь, царевна Несмеяна, не ожидал от тебя…
— И вовсе нет, Иван Иванович, — быстро возразила Марина, удивленно глядя на старого биолога. — Я не спускалась к проливу Буссоль. Этот отпечаток обнаружила вчера. И совсем не думала, что вы интересуетесь проблематиками… Я знаю, что Роберт Юрьевич…
— Подожди, — перебил Анкудинов, не отрывая взгляда от рисунка. — Ну, конечно, Роберт, это та самая тварь, след которой сфотографировали американцы. Значит, вчера?.. Почему молчала до сих пор? — снова накинулся Анкудинов на Марину.
— Но я не знала, что это так важно, — обиженно сказала девушка, пожимая плечами, — ведь это только отпечаток и неизвестно какой давности… Мы встречали на дне множество отпечатков, я их рисовала, фотографировала. Рисунки показывала вам, но вы никогда не проявляли к ним особого интереса. Если бы это было что-то живое… Я и не предполагала, что подобные рисунки надо показывать немедленно.
— Не все, а именно этот!
— Поймите же, я не знала… Роберт Юрьевич интересовался отпечатком, который видел Савченко… Того рисунка не сохранилось, и я думала…
— Поменьше надо думать и быстрее обрабатывать материалы наблюдений. Это уникальный след, а ты столько времени молчала о нем…
Большие глаза Марины подозрительно заблестели. Она хотела что-то сказать, но только вздохнула и отвернулась.
Волин осторожно коснулся руки девушки:
— Это очень интересная находка, — сказал он. — Редкая и интересная. Мы все вам очень благодарны. И я должен перед вами извиниться, Марина Васильевна… Дело в том, что я не сообщил на «Тускарору» о фотографии, полученной от американцев. Признаться, ждал, что они опубликуют свои данные. И кроме того, та фотография сделана очень далеко отсюда. Но, вероятно, Иван Иванович вам кое-что рассказывал, потому он сейчас…
— Ничего не рассказывал, — сердито проворчал Анкудинов, — и все равно она должна была… догадаться. Вот так…
— Ах, тоже ничего не рассказывали, — кивнул Волин. — Тогда все ясно… Еще раз приношу вам свои извинения, Марина.
— Я окончательно перестаю что-либо понимать, — удивленно сказала девушка. — Чего ради вы вздумали извиняться, Роберт Юрьевич?
— Ладно, потом поймешь, — махнул рукой Анкудинов. — Рассказывай, откуда след?
— Это совсем недалеко от станции — метрах в пятистах к северу. Мы выходили вчера на дно вместе с Кимом. Он хотел показать новое скопление морских звезд. Мы пошли не обычной трассой, а немного восточнее и вот в небольшой лощинке наткнулись на эти отпечатки. Сфотографировать их было трудно. Они очень большие. Поэтому мы только замерили их, а потом я по памяти сделала рисунок. Но сегодня утром рисунок еще не был закончен и я не показала его, когда вы спускались на станцию. Я не знала, что…
— Значит, и Ким видел этот след? — переспросил Анкудинов.
— Все измерения мы сделали вместе, а потом Ким обещал сфотографировать след сверху — во время маршрута на «Малютке». Наверно, он завтра привезет фотографии.
— Интересно, — пробормотал Анкудинов. — Увидел и сразу куда-то уплыл…
— Учитывая масштаб, каждый из крестообразных отпечатков имеет около метра в поперечнике, — заметил Волин. — Какова же общая длина следа?
— Отпечаток сохранился только на узкой полосе илистого грунта. Вокруг грунт скальный — лавы. На них ничего не видно. Общая длина следа около шести метров: шесть крестообразных отпечатков цепочкой, как на моем рисунке. Первый и последний отпечаток неполные. След пересекал лощину немного вкось.
— Очень интересно, — сказал Волин, внимательно разглядывая рисунок. — И все почти как у американцев: обрывок следа на более мягком грунте. Эта штука, по-видимому, достаточно тяжелая, но следы оставляет только на илах… Я попрошу вас, Марина, в первом же совместном маршруте показать нам этот отпечаток в оригинале…
— Жалко, что я не смогу посмотреть, — проворчал Анкудинов.
— А вы сделайте это из батискафа, — предложил Кошкин. — Могу вас отвезти хоть завтра.
— Не совсем то, — возразил биолог. — Но, видно, придется согласиться. А интересно получилось: Кодоров-то теперь вдвойне расстроится… Во-первых, Маринин рисунок — вода на мою мельницу: скорее всего это след какой-то глубоководной твари, обитающей в Курильской впадине. Во-вторых, кодоровские морячки такой следище пропустили. Адмирал говорил, что они сфотографировали все дно вокруг «Тускароры». Вот и верь площадным донным фотографиям.
— Действительно, — согласился Волин. — Я недавно видел у Кодорова комплект донных фотографий. Там ничего подобного не было. Правда, моряки особенно тщательно фотографировали склон, обращенный к проливу Буссоль: хотели найти отпечатки, о которых говорил Алексею Павлиновичу Савченко… Но и на север от станции покрыли съемкой немалую площадь. Видимо, след, обнаруженный вчера Мариной, попал как раз в промежуток между фотоснимками. Это еще одно доказательство преимущества непосредственных маршрутов по дну. Тут уж ничего не будет пропущено.
