Лен увидел девочку, стоящую у двери, и что–то сказал Кристал. Та повернулась и позвала:
— Никки! Мы здесь!.. Я разговаривала сегодня с твоей мамой, — сказала Кристал, как только Никки села за столик. — Она получила очередную открытку от твоего отца. Он не сообщил, где находится и что делает, но написал, что, возможно, вас ждет сюрприз.
— Наверное, он возвращается домой! — воскликнула Никки. — Я так рада!
Никки очень недоставало отца. Он называл ее «моя синичка», складывал для нее из бумаги самолетики. Ах, если бы он сидел сейчас за этим столиком!
Она хотела спросить, не передала ли мать что–нибудь еще, но Кристал уже говорила о другом:
— Мы подумали, что показывать дом лучше всего в субботу.
— Будем надеяться, что с погодой нам повезет. — Лен широко улыбнулся.
— Это означает, что ближайшие три дня придется потрудиться, — радостно произнесла Кристал.
Она достала из сумки блокнот, и они принялись оживленно обсуждать, что нужно сделать, при этом вид у обоих был такой, будто более приятного занятия трудно было найти.
Никки заказала суп и уставилась в окно. Мимо прошел мужчина в футболке с надписью «Не делай этого», потом другой, с мобильным телефоном. На противоположной стороне улицы черный автомобиль въехал на автозаправочную станцию. Из машины вышел Хойт Маккой, и Никки охватило чувство вины. Она смотрела на него, пока он заливал в бак бензин, и очень обрадовалась, когда он сел за руль и уехал по дороге, ведущей к автостраде.
Обед тянулся и тянулся. Кристал составила длинный список дел, и каждый новый пункт обсуждался в мельчайших деталях. Время от времени Никки вносила какое–нибудь предложение, но ее никто не слушал. Она уже хотела попрощаться и вернуться в «Зеленую гавань», как вдруг в окно кто–то громко постучал. Никки повернулась. На улице стоял Гровер. У него было тревожное лицо, он смотрел на Никки испуганными глазами.
— Это кто? — спросила Кристал.
— Сын сантехника, — ответила Никки. — Мы познакомились с ним, когда его отец ремонтировал трубы в нашем доме.
Никки рассмеялась, думая, что Гровер опять дурачится, но мальчик даже не улыбнулся. Он просил ее выйти. Никки поднялась из–за стола. Что еще случилось?
— Мне нужно кое–что у него спросить, — сказала она и выскочила за дверь.
Гровер ждал ее в нескольких шагах от ресторана, перед темной витриной обувного магазина.
— В чем дело? — спросила Никки. — Почему ты так на меня смотрел? Что–нибудь случилось?
— Да. Ты знаешь о моих змеях?
Никки кивнула.
— Мне велели от них избавиться.
— Что? Кто велел?
— Бренда Бисон. Я пришел домой на обед, а в почтовом ящике лежало для меня письмо, в котором говорилось, что змеи — порождение зла, что держать их нехорошо и что я должен от них избавиться.
— Ой, — вздохнула Никки.
— Кто–то рассказал ей о змеях. И, кажется, я даже знаю кто: мой так называемый друг Мартин.
Никки не ответила. Она не могла заставить себя встретиться взглядом с Гровером и смотрела, как продавец заносил в магазин выставленные на улицу столики с уцененной обувью.
— Несколько дней назад он крутился около моего сарая, — продолжал Гровер. — Правда, я не уверен, что это был он, но кто–то там был и быстро убежал. — Он насупился. — Я не хочу избавляться от моих змей.
У Никки голова пошла кругом. Как ей понять, на чьей она стороне: то ли она помогает Богу, то ли является подругой Гровера.
— Я хотел с кем–нибудь поделиться. Увидел тебя, вот и… — Он пожал плечами, с любопытством глядя на Никки, будто пытался понять, почему она застыла как памятник.
И тут, помимо воли девочки, правда вырвалась наружу.
— Это не он, — сказала Никки, глядя себе под ноги.
— А кто же?
— Это я заглядывала в сарай через окно. Это я рассказала ей о змеях.
Гровер был поражен.
— Ты?!
— Я ей помогала, — пролепетала Никки. — Выискивала ростки плохого, чтобы она могла их выдернуть. Я не знала, хорошо это или плохо — держать змей. Я просто спросила ее об этом, вот и все.
— Почему ты ей помогаешь? — спросил Гровер, вскинув руки, и на его лице ясно читалось: «Я не могу в это поверить».
— Потому что я хочу бороться со злом, — ответила Никки. — Находить слабые места, укреплять щит добра, чтобы мы все могли спастись.
— Ты знаешь, что они собираются сделать, если я не избавлюсь от змей? — спросил Гровер.
— Что?
— Наденут на меня браслет! — выкрикнул он. Женщина, которая в это время проходила мимо, от неожиданности даже оглянулась. — Пусть попробуют! Они не прикоснутся ко мне!
— Какой браслет? — спросила Никки.
— Ты ничего не знаешь о браслетах? — Гровер обхватил запястье большим и указательным пальцами. — Браслеты, которые гудят. Они питаются от маленькой батарейки, и от них не избавишься ни молотком, ни ножовкой. Они говорят, что браслеты носят грешники. Никто не может говорить с человеком, которому на руку надели браслет. И они не снимают его, пока ты не перестанешь грешить или не уйдешь.
— Уйдешь?
— Да, покинешь город. Переедешь куда–нибудь.
— Так я, наверное, слышала, как они гудят, и не раз.
— Сейчас эти браслеты у троих или четверых. Эти люди не выходят из дома. Я знаю, что один браслет есть у Джонатана Смолла, а другой — у Рикки Платта.
— А что они сделали?
— Насчет Рикки не знаю, но Джонатан поет, — ответил Гровер. — Никто не должен петь, раз пророчица сказала: «Никаких песен». Но он каждое утро, когда принимает душ, громко поет что–нибудь веселое. Соседи услышали, вызвали полицейских, и ему надели браслет. Он говорил, что не откажется от пения, но, наверное, уже готов передумать. Эти браслеты сводят людей с ума. А теперь еще многие нашли письма в своих почтовых ящиках. Элвудов предупредили, что они не должны кричать друг на друга и сквернословить, а Мариэсса Браун должна бросить курить. Ты бы видела, что произошло в доме Хойта Маккоя! Его пытались арестовать. На моих глазах…
У Никки сильно забилось сердце.
— Может, тебе стоит выпустить змей?
— С какой стати? — вспыхнул Гровер. — Кому они причиняют вред?
— Они могут кого–нибудь укусить, — промямлила Никки.
— Сарай запирается на замок! Никто не заходит туда, кроме меня! — Гровер стал кричать, прохожие испуганно смотрели на него. — И потом это неядовитые змеи!
Никки отпрянула, увидев безумные глаза Гровера.
— Мне очень жаль. Я лишь старалась… поступить правильно. — Она глубоко вздохнула. — Если они попытаются надеть на тебя браслет, что ты сделаешь?
— Убегу. Они меня не поймают, — решительно произнес Гровер. — А тебе следует самой думать, что правильно, а что нет, и не полагаться на чье–то мнение. — Он развернулся и ушел.
