— Скоро будет как огурчик, — радостно заключил Френкель. — Подождите еще минутку, миста Джонс. Я отведу вас в ваши покои.
Тем временем коренастый (Руэлл? Почему такая знакомая фамилия?) наклонился и поднял с пола свой долбак. Потом принялся вытирать руки. Должно быть, он оказался третьим в той цепочке, что вытянула Кила из воды.
— Я сам его отведу, — бросил он Френкелю, небрежно мотнув головой в сторону Дика. — Если он, конечно, не против. Какой номер покоев?
— Номер Х-103, — с готовностью ответил Френкель. — Это в палисандровом дворе, где Старый Фонтан.
— Без тебя знаю. Ну, Джонс, пошли. Тут ты уже сделал все, что мог.
Стоило им тронуться с места, как на угрюмой физиономии губастого парня появилось какое-то странное выражение. Он помахал Дику рукой и крикнул:
— Джерри тебя не забудет!
— Вот уж точно, — пробормотал Руэлл, шагая бок о бок с Диком и держа его под локоть. — Ты свалял дурака. От Кила благодарности не дождешься — этот парень просто подонок. Чтобы закрыть тему, предупреждаю в последний раз: при первом же удобном случае постарайся его прикончить.
Тем временем они пересекали огромный мощеный двор, метрах в пятнадцати над которым лежала стеклянная крыша. Двор украшали умело скомпонованные клумбы, где росли флоксы и герань, астры и кизил, живокость и тюльпаны. Все еще не отойдя от случившегося, Дик рассеянно спросил:
— Почему же тогда вы помогли мне его вытащить?
— Ты сам так решил, — безразлично отозвался Руэлл. — Кстати, слева от тебя, — тут же продолжил он, — первый в мире «уинтон». — Руэлл указал Дику на какую-то колымагу, что стояла на каменном постаменте. Золотой экипаж с четырьмя сверкающими колесами и расшитым тентом над открытыми сиденьями. Каждый сантиметр его поверхности, казалось, украшен или гравировкой, или самоцветами, или искусными орнаментами. — Один из первых автомобилей, выпущенных к продаже в Соединенных Штатах. Макет, конечно. Исторической ценности не представляет, а все-таки другого такого нет. — Руэлл опять куда-то указал. — А там, справа, ранний «паккард». Первая модель, где вместо рычага появился руль. Если, конечно, не считать «стенли-стимера».
— Значит, — заключил Дик, — Вождь коллекционирует автомобили?
— Что? — вырвалось у Руэлла. — Автомобили? — Тут провожатый Дика разразился оглушительным хохотом. — Ха-ха-ха! Ха-ха, о-ох, ха-ха-ха! Ну ты даешь! Надо ж такое сморозить… — Держась за живот, Руэлл хлопнул Дика по плечу.
Дик отодвинулся в сторону.
— А что смешного? — спросил он.
— Ничего, — мгновенно оборвав хохот, заметил Руэлл. — А вот знаменитый Старый Фонтан. — Знаменитое сооружение оказалось выложенным каменными плитами бассейном метров шести в диаметре и по пояс глубиной. В самом центре вверх брызгала жалкая струйка воды. — Видишь, вон там, такие рыбки вроде угрей, — продолжал свою лекцию провожатый Дика. — Миноги называются. Очень, скажу тебе, гнусные твари. Цепляются к добыче зубастыми присосками, а языками пробуривают в ней дырку. На языках у них тоже, между прочим, небольшие зубки. Один римлянин времен императора Августа придумал занятную штуку. Он держал этих самых миног у себя в пруду и время от времени бросал туда рабов, провинившихся в какой-нибудь ерунде. Ведий Поллион его звали. А было это двадцать одно столетие назад. Plus ça change, plus c'est même chose.
Дик остановился и посмотрел своему спутнику прямо в лицо.
— Мои покои, наверное, где-то неподалеку, — сказал он. — Думаю, теперь я их и сам найду. Всего хорошего.
Но Руэлл тут же остановил его, изображая на лице раскаянье.
— Прости, мальчик мой. Я вовсе не хотел тебя оскорбить. А всего-навсего неучтиво посмеялся над твоей наивностью. Ты спросил, не коллекционирует ли Вождь автомобили!.. Знаешь, мне просто сложно представить себе что-то, чего Вождь не коллекционирует. Он коллекционирует коллекции. Причем беспрерывно и ненасытно. По сути, — настойчиво продолжал Руэлл, снова беря Дика под локоть, — вся эта гора — не более чем тонкая скорлупа над бездонной ямой всех его коллекций. Ara, а вот и твои покои.
Дик позволил вести себя и дальше, думая, что так он скорее избавится от этого человека. Было в Руэлле что-то глубоко противное Дику и вызывавшее резкое недоверие. Может, дело в таком знакомом звучании его фамилии? Руэлл… Тут Дик застыл как вкопанный и принялся нашаривать во внутреннем кармане тот тонкий конверт. Так, на месте.
— Что такое? — тут же заинтересовался Руэлл. — У тебя там что-то для меня?
— Если вы тот человек, которому мой отец… то есть если вас зовут…
— Меня зовут Леон Руэлл. По-моему, ты уже это знаешь. Но подожди. Давай лучше поговорим там. — Руэлл отпер резную палисандровую дверь и предложил Дику войти.
Под высоченными потолками в покоях Дика висели длинные острогранные фонари, неяркий свет которых разбрасывал по стенам разноцветные блики. До уровня человеческого роста стены были облицованы палисандром, а выше — голубой штукатуркой. В следующей комнате кто-то стучал молотком. Атмосфера была затхлая, нежилая.
— Тебе здесь будет достаточно уютно, — брезгливо принюхиваясь, заверил Дика Руэлл. — А через денек-другой мы подыщем тебе более достойное пристанище. Теперь давай посмотрим, что там у тебя… — Руэлл протянул руку, и Дик отдал ему конверт.
Дальше гость извинился, встал вполоборота, ногтем вскрыл конверт, развернул листок папиросной бумаги и углубился в чтение. Неторопливо все прочитав, Руэлл несколько раз сложил листок, а потом, к вящему удивлению Дика, сунул в рот и принялся пережевывать. Наконец проглотил и улыбнулся.
— Рисовая бумага, — пояснил он вконец оторопевшему Дику. — Что, еще не приходилось такого проделывать? Ничего, тут быстро научишься.
Молотьба вдруг прекратилась. Из соседней комнаты появился уже знакомый Дику горгулья. Френкель успел переодеться в голубой комбинезон и напоминал циркового бульдога. В руках он держал чемоданчик с плотницким инструментом. Горгулья радостно кивнул Дику:
— Ничего-ничего, миста Дик. Щас мы вас в два счета устроим. — Потом Френкель вышел за дверь, что-то там кому-то сказал и вернулся — но уже в желтом комбинезоне и с малярными принадлежностями.
Дик с разинутым ртом уставился на урода.
— Ничего-ничего, миста Дик, мы тут мигом, — со счастливой улыбкой заверил Френкель. И снова исчез в соседней комнате.
Бормоча что-то нечленораздельное, Дик направился вслед за горгульей. Часть обшивки во внутренней комнате уже сняли и заменили новенькими резными панелями. Френкель как раз занимался тем, что закрывал панели бумагой, весь обставленный банками с краской и шеллаком, обложенный разнокалиберными кистями и щетками. Рядом лежал и краскопульт. Да, Дик не ошибся: комбинезон горгульи и вправду был желтый, причем особо гнусного, ядовитого цвета, а никак не голубой, в котором только-только расхаживал Френкель.
