Он не стал разрушать звездолет. Накрыл каменным конусом огромной скалы, из которой перед этим убрал сердцевину. Скрытый памятник. Никто не увидит и не узнает о нем, но он все же будет стоять, памятник его мечте и его глупости...
Постепенно жизнь в лагере входила в определенную колею. Дни становились похожи друг на друга. Очевидно, планета израсходовала уже все свои сюрпризы, а то огромное, что содержал теперь в себе мозг Практиканта, оставалось для них бесполезным. Они все выжидали чего-то, осторожничали, повторяли одни и те же порядком надоевшие опыты. Словом, все усиленно делали вид, что еще ничего не потеряно, что основная работа лишь начата и что привычная систематика исследований, сотни чертежей, графиков, формул принесут им что-нибудь неожиданное.
Практикант сидел в пещере вдвоем с Доктором, изо всех сил стараясь не нагрубить ему в ответ на его длинные и благодушные рассуждения о прекрасном будущем, которое ждет человечество, если им удастся вернуться.
К счастью, Кибернетик с Физиком с утра куда-то ушли, и поэтому в лагере было относительно тихо.
Чтобы как-то отвлечь Доктора от темы возвращения, Практикант попытался сделать по его структурным молекулярным формулам немного крахмала. Крахмал получился жидким и каким-то прозрачным.
Доктор внимательно проверил его на экспресс-анализаторе и в конце концов мужественно решил попробовать, после чего ему стало не до Практиканта. Расстройство желудка было расплатой за эту смелость.
В чем-то они ошиблись, в чем-то очень важном... С самого начала. Может быть, нужно искать совершенно новый метод решения этой проблемы, а они идут привычным путем - ищут способы создания механизмов. Но ведь те, кто построил эту планету для контактов, наверняка передвигались в космосе без всяких механизмов. Впрочем, об этом они не оставили никакой информации, а, кроме того, само устройство человеческого организма может стать непреодолимым препятствием. В космосе человеку нужны сложные приспособления, хотя бы для защиты. Так что, возможно, он не прав, а прав Кибернетик.
И все же Райков не верил, что они пошли на этот контакт, только чтобы доказать людям их несостоятельность. В том, как проходил контакт, в его последствиях была какая-то неправильность, непонимание, но только не враждебность.
Едва Физик и Кибернетик отошли от лагеря на несколько километров к северу, пейзаж изменился. Вместо привычных уже пустынных холмов и скал, подножия которых утопали в бархатистом, раскаленном на солнце песке, они попали на широкое вулканическое поле.
Застывшие потоки лавы образовали здесь причудливые невысокие гребни, впадины, волны. Поверхность камня ослепительно сверкала под солнцем, словно они шли по огромному черному зеркалу. Тяжелые рюкзаки оттягивали плечи. С собой приходилось нести не только приборы из планетарного комплекса, но также и большой запас воды. Доктор оказался прав - в пище они больше не нуждались, но зато потребление воды значительно возросло, наверно, организм, перестраиваясь на новую энергетику, нуждался в большом количестве жидкости. В пустынной местности ручьи встречались не так часто, и всю воду вместе с неприкосновенным запасом приходилось тащить с собой.
Кибернетик отстал на несколько шагов, он то и дело спотыкался о камни, и Физик слышал его приглушенные проклятия. Наконец Кибернетик окончательно потерял терпение, бросил рюкзак и потребовал остановиться.
- Не понимаю, зачем вообще тебе нужны эти походы! Чего ты ищешь?
- Видишь ли, Миша, нас сюда прислали для исследовательской работы. Вот мы ею и занимаемся. Мы не видели даже сотой части планеты. Ничего о ней не знаем. Здесь за каждым камнем могут таиться сюрпризы.
- Никто нас сюда не присылал, и никакая мы больше не экспедиция! Незачем себя обманывать!
- Хорошо. Пусть не экспедиция. Считай, что мне просто интересно.
- Ну и ходил бы один, я-то тут при чем?
- Одному ходить по неисследованной планете не разрешает инструкция. Ты разве не знаешь?
- Я знаю инструкцию. Нечего издеваться. Я не вижу смысла в твоих шатаниях по планете. Если ты ищешь их, то напрасно. Райков ясно сказал, что они ушли и больше не вернутся.
- Знаешь, Миша, после того, что случилось с Райковым, я не могу насмотреться на эту планету. Тут в каждом камне может таиться такое... Мне действительно интересно. Вот посмотри, этот гребень похож на электрокар, а тот - на голову верблюда, а за тем гребнем может открыться озеро, лес, может быть, город... Я не знаю что, говорили же они Райкову, что здесь побывала целая цивилизация. Пусть контакт не состоялся, должны остаться хоть какие-то следы!
- Не понимаю, нам-то какая польза от этих следов?
- Не знаю, - честно признался Физик. - Может быть, никакой. Не во всем же надо искать пользу. И потом, сидеть без дела в лагере просто скучно, неужели ты этого не заметил?
- Мне никогда не бывает скучно, - мрачно изрек Кибернетик и, словно закрепляя сказанное, сразу же повторил: - Никогда.
- Интересно, Миша, зачем тебя занесло в дальнюю разведку?
- Не твое это дело, Петрович. Ты все-таки не Навигатор и не председатель экспедиционной комиссии.
- В этом ты, несомненно, прав. - Физик стряхнул пот со лба, подошел к Кибернетику и, поставив свой рюкзак рядом с его небрежно брошенным на землю, достал флягу о водой, смочил виски, голову, прополоскал горло. Потом тяжело опустился на гладкий камень в тени рядом с Кибернетиком и продолжил: - На этой планете, несомненно, существует некая комиссия. Может быть, термин неточен, не в нем дело. Я хочу сказать, что здесь наши поступки, а может быть, даже мысли изучаются, оцениваются. По ним делают выводы, и не только о нас с тобой, обо всей нашей цивилизации. Обо всех людях сразу.
- Если бы ты был прав, они бы не выбрали для своего эксперимента этого сопливого мальчишку!
Кибернетик подобрал с земли увесистый каменный осколок и запустил его в ближайший гребень. Камень разлетелся на множество осколков с печальным стеклянным звоном, словно Кибернетик разбил хрусталь. Несколько минут Физик молча внимательно смотрел на него.
- Не такой уж Райков мальчишка, и потом, мне кажется, не в возрасте здесь дело, совсем не в возрасте, так что пеняй на себя.
- Ну знаешь! - Кибернетик вскочил. - Мне надоели твои поучения. Пойдем.
- Ты сам виноват, Миша. Не надо было хвататься за бластер. Доктор абсолютно прав. Я убежден, их выбор совсем не случаен. Они могли в чем-то ошибиться, не разобраться до конца с нашей психологией, в наших моральных качествах, но в основном они правы. Райков наиболее подходящая кандидатура. У него светлая голова, он способен на неожиданные смелые решения, и над ним не довлеют параграфы бесчисленных инструкций, законов и правил, к которым мы с тобой слишком уж привыкли... А может, просто им понравилась его смелость, нам с тобой в нужный момент ее не хватило. Я вот все думаю, отчего меня они вышвырнули из эксперимента. Думаю и не могу понять... Видишь, как все непросто.
