— Я люблю тебя, Том, — сказала она, — только тебя.
Слезы выступили у меня на глазах — не от ужаса нашего положения, а слезы большой любви.
Предатели Галу и их союзники Кро-лу уже стояли, ожидая приказа Ду-Сина, который принес бы нам жестокую смерть, когда из леса за болотом донеслись звуки самой сладкой музыки, когда-либо достигавшей ушей человека — быстрое стаккато двух ружейных выстрелов. Воины Галу и Кро-лу попадали, как кегли после точного удара.
Что это могло быть? Для меня это значило, что Холлис, Шарт и остальные мои друзья преодолели скальный барьер, прошли по северному концу земли Галу и явились как раз вовремя, чтобы спасти нас с Эйджер от неминуемой гибели. Я понимал, что стрелять могли только члены нашего отряда, и когда несколько минут спустя они вышли из своего убежища, я убедился, что был прав. Здесь были все они, и с ними тысяча стройных воинов Галу, во главе которых шли два человека в одежде Галу. Каждый из Галу был высоким, стройным и удивительно мускулистым, но эти двое отличались от остальных, как моя Эйс отличалась от других лошадей. Когда они подошли к болоту, Эйджер вытянула вперед руки и закричала:
— Джор, мой вождь! Мой отец!
И старший из этих двоих вошел в болото по колени, чтобы поднять ее, а затем и другой подошел поближе и поглядел мне в лицо. Его глаза расширились от удивления, мои тоже, и я воскликнул:
— Боувен, во имя неба, Боувен Тайлер!
Это был он. Мои поиски окончены. Вокруг меня был весь мой отряд и тот человек, в поисках которого мы открыли эту новую землю. Они нарубили деревьев в лесу и наложили гать к нам, а затем мы вместе подошли к городу Джора, вождя Галу, и какая здесь была великая радость, когда вернулась домой Эйджер верхом на лоснящейся спине Эйс. Тайлер, Холлис, Шорт и остальные американцы не закрывали рта до селения Галу и еще несколько дней спустя продолжали рассказывать. Они рассказывали мне, как преодолели скальный барьер за пять дней, работая по двадцать четыре часа в сутки тремя восьмичасовыми сменами, делая лишь получасовой перерыв в каждой смене. Два человека с электродрелью, питавшейся от динамомашины «Тореадора», сверлили по два отверстия на расстоянии четырех футов друг от друга в скале. Отверстия эти были слегка наклонными. В эти отверстия забивались стальные бруски, на которые крепились доски. Люди становились на очередную ступеньку и сверлили следующие два отверстия, закрепляя планку, и поднимались выше.
Ночью работали при свете прожекторов с борта «Тореадора» и со скоростью десять футов в час достигли вершины на пятый день. Протянули веревки, укрепили блоки на деревьях, росших на вершине, организовали подъемник, и ночью после пяти дней работы весь спасательный отряд, за исключением нескольких человек, оставшихся на «Тореадоре», был в Каспаке со всем необходимым вооружением и боеприпасами.
Затем в поисках меня они направились на север после напрасных и рискованных попыток проникнуть в страну ужасных ящеров на юге. Располагая достаточным вооружением, они не потеряли ни одного человека, но их путь был усыпан телами животных, которых они были вынуждены убивать. На севере они нашли Боувена и его невесту среди Галу.
Встреча с Боувеном вызвала неистовую радость Нобса, который едва не сорвал с Боувена его наряд Галу. Когда мы вошли в селение Галу, нас приветствовала Лиз Ла Ру. Теперь она была миссис Тайлер, хозяин «Тореадора» женился на ней за несколько дней до прихода спасательного отряда. Лиз и Боувен считали, что ни одна гражданская или церковная церемония не соединит их так прочно, как это сделал Бог.
Ни Боувен, ни отряд с «Тореадора» не встретили и следа Бредли и его людей. Они уже так давно пропали, что не было никакой надежды отыскать их. Галу, западные Кро-лу и Банд-лу слышали о них, но никто не видел их после того, как они покинули форт динозавров несколько месяцев назад.
Несколько дней мы отдыхали в селении у Джора, готовясь к путешествию на юг, где нас ожидал, стоя на якоре, «Тореадор». За это время из земли Кро-лу пришел Чал-Аз, теперь уже полноправный Галу. Он рассказал, что воины из отряда Ал-Тана были перебиты, когда вернулись в страну Кро-лу, Чал-Аз избран вождем, а когда к нему пришел «зов», оставил племя под властью нового вождя, которого выбрал сам.
Нобс не расставался с Боувеном. Я и Эйджер совершали долгие прогулки по северу прекрасной земли Галу. Чал-Аз с собой принес мое оружие и боеприпасы, но моя одежда пропала. Я не скучал о ней, так как успел привыкнуть к свободному наряду Галу. Наконец настало время расставания, на следующее утро мы должны были выступить на юг, где нас ждал «Тореадор». Я просил Эйджер идти с нами, но Джор, ее отец, не желал и слышать об этом. Ничто не могло заставить его отказаться от своего решения.
— Эйджер — кос-ага-ло, от которой может возникнуть новая могучая раса Каспака, — говорил он. — Она не должна уходить. — Я мог взять любую другую «ее» среди Галу, но Эйджер — нет!
Сердце бедной девочки было разбито, а я только теперь почувствовал, какую власть над моей душой имеет она, и подумал, что не смогу жить без нее. Держа ее в своих объятиях в эту последнюю ночь, я окончательно убедился в том, что люблю ее, мою маленькую дикарку. И когда я ушел в свою хижину, чтобы отдохнуть несколько часов перед походом, я лежал без сна и думал, что на своей родине никогда не найду женщину, женщину моей расы и моей культуры, которая заменила бы мне Эйджер.
Утро наступило скорее, чем я тогда желал. Я не мог даже подойти к хижине Эйджер и попрощаться с ней.
Мы выступили в путь и прошли по длинным улицам поселения Галу, застроенным каменными домами, через широкие ворота в Каменной стене, окружавшей поселение, и вступили в лес, который должен был довести нас до северной границы земли Галу. На краю леса я бросил последний взгляд на селение, где оставил свое сердце, и вдруг увидел то, что заставило меня остановиться. Маленькая фигурка стояла в воротах, и даже на таком расстоянии я увидел, что ее плечи содрогаются от рыданий. Это было последней каплей.
Боувен был рядом.
— Прощай, старина, — сказал я, — я остаюсь.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Прощай, — ответил он, пожимая мне руку, — я так и думал.
А потом я повернул назад и обнял Эйджер, и целовал слезы на ее глазах и улыбку на ее губах. Мы вдвоем ждали, пока последний человек не скрылся в лесу.
Конец
