Тут Кугель обратил внимание на то, что Фрикс заворочался у него в печени.
— А что имеет Часовой за свою работу?
— Очень многое. Он пользуется огромным уважением среди всех жителей Булла, так как, чисто формально, он охраняет нас всех от опасностей.
— А все-таки, что именно?
Гетман остановился, задумавшись, потом начал загибать пальцы.
— Во-первых, в его распоряжение предоставляется комфортабельная башня с удобствами: подушками, оптическими приспособлениями, с помощью которых самые далекие предметы делаются близкими, жаровней, чтобы он никогда не замерзал, и хитроумной коммуникационной системой. Его пища и питье самого высокого качества, и предоставляются ему бесплатно, когда он этого захочет. Далее, как правило, ему навечно присуждается титул Хранителя общественной казны, и, чтобы упростить дело, он наделен властью распоряжаться всем общественным достоянием Булла к выгоде жителей деревни. В-четвертых, он может выбирать себе женщину или девушку, которая покажется ему наиболее привлекательной. И в-пятых, ему присуждается титул барона, и его должны приветствовать со всем уважением и почитанием.
— Вот как; понятно, — сказал Кугель. — О таком посте, конечно, следует подумать. А какие обязанности вменяются Часовому?
— За это говорит само его название. Часовой должен стоять на часах и наблюдать, потому что это один из старомодных обычаев, которые мы соблюдаем. Вряд ли эту обязанность можно назвать тяжелой, но здесь не должно быть никаких послаблений, потому что иначе это будет самый настоящий фарс, а мы народ серьезный, даже когда речь идет о наших традициях.
Кугель понимающе кивнул головой.
— Условия вполне разумные: часовой наблюдает — ничего не может быть проще. Но кто такой Магнац, с какой стороны надо ждать его появления и как его можно узнать?
— Эти вопросы незначительны, — сказал гетман, — так как это существо, в принципе, просто не существует, если мне позволен будет этот каламбур.
Кугель поглядел на башню, на озеро, потом на хранилище.
— В таком случае, я хочу заявить, что выставляю свою кандидатуру на пост Часового, если все условия действительно таковы, как ты мне их описал.
Фрикс в ту же секунду вонзил все свои жала, колючки и когти в печень Кугеля. Кугель согнулся пополам, схватившись за живот, потом выпрямился и, извинившись перед пораженным гетманом, отошел в сторону...
— Терпение! — убедительно обратился он к Фриксу. — Что за темперамент! Неужели ты совсем не разбираешься в реальной жизни? Мой кошелек пуст, а впереди еще много лиг пути! Чтобы путешествовать хоть с мало-мальски приличными скоростями, мне надо отдохнуть и пополнить свой кошелек. Я хочу поработать здесь ровно столько времени, сколько понадобится, чтобы выполнить оба эти условия, а потом поспешить изо всех сил в Элмери!
Явно неохотно Фрикс прекратил демонстрацию своей силы, и Кугель вернулся туда, где ждал его гетман.
— Все остается по-старому, — сказал Кугель. — Я тут посоветовался сам с собой и решил, что я вполне смогу взять на себя этот труд.
Гетман кивнул головой.
— Я рад это слышать. В основных чертах ты убедишься, что все, что я тебе говорил, верно. Я, со своей стороны, тоже все обдумал и теперь могу со спокойной совестью заявить, что ни один человек во всей нашей деревне не подходит лучше тебя для столь высокого места, и, следовательно, я, гетман Булла, говоря от всей общественности, которая не может решить иначе, провозглашаю тебя Часовым!
Церемониальным жестом гетман достал откуда-то золотой воротник, который надел Кугелю на шею.
Они вернулись в таверну, и пока они шли, люди Булла, замечая золотой воротник, тут же начинали задавать гетману вопросы.
— Да, — неизменно отвечал он. — Этот благородный человек продемонстрировал свои способности, и я провозгласил его Часовым Булла!
Слыша эти новости, жители Булла становились очень сердечными и возбужденными и поздравляли Кугеля так, как будто он был дорог их сердцу всю жизнь.
Все собрались в таверне: вино и мясо со специями было поставлено на столы; появились волынщики, зазвучала веселая музыка и начались танцы и веселье.
В течение вечера Кугель высмотрел себе девушку изумительной красоты, танцующую с молодым человеком, одним из тех охотников, которых Кугель повстречал у входа в горы. Кугель толкнул гетмана локтем, указывая ему на девушку.
— Ах, да, прелестная Марлинка! Она танцует с парнем, за которого собирается выйти замуж.
— Может быть, планам ее суждено измениться? — многозначительно сказал ему Кугель.
Гетман хитро подмигнул ему.
— Ты находишь ее привлекательной?
— Вот именно, а так как это прерогатива моей службы, я хочу немедленно объявить эту девушку моей избранницей и невестой. Пусть немедленно исполнят все церемонии!
— Так быстро? — спросил гетман. — Ах, ну да ладно, горячая молодая кровь не терпит отлагательств.
Он сделал девушке знак, и она весело протанцевала к столу. Кугель поднялся и исполнил глубокий поклон. Гетман заговорил:
— Марлинка, Часовой всего Булла находит тебя желанной и поэтому хочет выбрать тебя своей суженой.
Сначала Марлинка казалась удивленной, потом заинтересованной. Она бросила на Кугеля кокетливый взгляд и сделала реверанс.
— Часовой оказывает мне большую честь.
— Более того, — продолжал гетман, — он требует, чтобы свадебные церемонии были исполнены прямо сейчас.
Марлинка с сомнением посмотрела на Кугеля, потом через плечо — на молодого человека, с которым все время танцевала.
— Хорошо, — сказала она, — как ты пожелаешь.
Церемонии были тут же исполнены, и Кугель оказался совсем рядом с Марлинкой, которую при более близком рассмотрении он нашел восхитительной, с прекрасными манерами и очаровательной фигурой и личиком. Он обнял ее за талию.
— Пойдем, — прошептал он, — давай удерем отсюда на некоторое время и торжественно скрепим наш свадебный обряд.
— Не так быстро, — прошептала Марлинка. — Мне нужно время, чтобы приготовиться, сейчас я слишком возбуждена.
Она высвободилась и протанцевала прочь от стола.
Пир стоял горой, веселье продолжалось вовсю, и, к своему глубочайшему неудовольствию, Кугель увидел, что Марлинка опять пляшет с тем самым молодым человеком, невестой которого она была до сих пор. Пока он смотрел на них, девушка обняла парня с явной любовью. Кугель пошел вперед, прервал танец и отвел свою молодую жену в сторону.
— То, что ты делаешь, вряд ли можно назвать приличным. Вспомни, не прошло и часа, как мы поженились.
Марлинка, одновременно удивленная и непонимающая, рассмеялась, потом нахмурилась, потом опять засмеялась и пообещала, что будет вести себя осмотрительнее. Кугель попытался увести ее к себе в комнату, но она опять сказала, что сейчас ей это неудобно.