- Давай!
Ни один мускул не дрогнул на лице Афродиты, когда она вместе со мной подняла тело. По-моему, она но делала никакого различия между Гибаряном живым и Гибаряном мертвым... хотя у меня не было ни одного факта для такого вывода. Когда тело Гибаряна оказалось в ракете, Афродита сделала движение, собираясь тоже забраться туда, но я остановил ее. Почему-то теперь я воспринимал ее совсем иначе, нежели раньше - просто как обыкновенную домашнюю кошку или собаку.
- Подожди, - сказал я ей, вынимая из кармана смотанную проволоку и микрофон. Она послушно застыла и вновь негромко причмокнула. У нее был такой вид... Что могло объединять ее и Гибаряна? Впрочем, я не вправе был судить об этом.
Сделав кольцо из проволоки, я закрепил на нем микрофон и, приподнявшись на носках, надел на шею негритянке. Микрофон повис над ее необъятными грудями. Я был совсем рядом с ней и понял, что от нее ничем не пахнет. То есть она никак не пахла, совершенно никак.
- Не снимай, понятно? - Последовал очередной кивок и я продолжил: Сейчас я заберусь туда, - я показал на люк, - проверю системы, а потом уже ты, когда я выйду. А потом полетишь... с ним.
Захватив мокрую насквозь занавеску, я забрался в ракету и оттащил тело Гибаряна от входа к переборке. Сложил на груди его с трудом сгибающиеся руки, прикрыл холодной плотной тканью и тихо сказал:
- Прощай. И прости, учитель. - Меня покоробило от собственной невольной театральности.
Склонившись над пультом, я включил кислородную аппаратуру и кондиционеры, проверил готовность радиосвязи и убедился в том, что топлива в баках вполне хватит не только для старта, но и для того, чтобы в дальнейшем придать ракете дополнительное ускорение, которое сможет выбросить ее за пределы звездной системы. Время после старта должно было превратиться для меня в непрерывное ожидание... Я не хотел даже думать о том, что буду делать дальше, когда это ожидание закончится...
Услышав какие-то звуки за спиной, я обернулся и увидел, что негритянка пытается протиснуться в проем люка, полностью закрыв его своим огромным телом. Выставив перед собой руку, я шагнул к ней:
- Подожди! Мы вдвоем здесь не сможем разминуться. Дай мне выйти.
Она покорно отступила назад и я выбрался из ракеты.
- Все. Теперь можно.
Афродита скрылась внутри и я тотчас же заглянул в тесную кабину. Она сидела на корточках возле тела Гибаряна, положив обе руки на его закрытую накидкой грудь. Я чувствовал себя палачом.
Прощаться с ней было как-то... неуместно, что ли... Я сказал:
- Через несколько минут старт. Не снимай микрофон.
Она не обернулась.
- Не снимай микрофон, слышишь?
Она отстраненно посмотрела на меня и кивнула.
- Ты можешь говорить? - не выдержал я.
Афродита сложила губы трубочкой и громко причмокнула. А потом улыбнулась безумной улыбкой живого мертвеца, обнажив крупные белые зубы, способные, пожалуй, перегрызть и кость, и пластик, и металл...
Этого я вынести уже не мог. Я отшатнулся от ракеты, перевел дыхание и с силой захлопнул люк. Поставил на место задвижки и начал орудовать приготовленным ключом. Затянув все болты, я спрыгнул с трапа и направился к пульту дистанционного управления, сделав знак Хари, стоявшей с опущенными руками, следовать за мной.
- Крис, это действительно разрешено и одобрено? - робко спросила она, когда я устроился в кресле оператора и опустил защитный экран.
- Да. Все идет по плану.
Я надел наушники и повернул тумблер. Наушники тотчас наполнились размеренным шумом, подобным шуму прибоя, и ритмичными стуками. Это раздавалось в них дыхание черной Афродиты и спокойное биение ее сердца. Наушники я надел специально, не желая, чтобы Хари тоже слышала эти звуки ведь они могли прекратиться, как только ракета преодолеет первую тысячу километров от поверхности Соляриса, уйдя выше той орбиты, по которой она обращалась вокруг планеты, когда в ней находилась Хари...
Задав предполагаемую траекторию полета, я дождался, пока компьютер закончит расчеты, и произнес в микрофон:
- Внимание, запуск через тридцать секунд.
В наушниках по-прежнему слышалось все такое же размеренное дыхание и неторопливые удары сердца - Афродиту совершенно не волновало то, что сейчас она покинет Станцию и устремится в космос; к этим звукам добавилось попискивание стартового реле. Я отчетливо представлял себе, как сменяют одна другую зеленые светящиеся цифры в окошечке приборной панели ракеты, застывшей по ту сторону защитного экрана.
Такие же цифры мелькали на моем мониторе.
...Пять... четыре... три...
Резкий щелчок открывшихся заслонок заставил Хари вздрогнуть. Спустя мгновение ракета, подталкиваемая языками пламени, с гулом устремилась вверх, скользнула в серебристую воронку выбрасывателя - и исчезла.
Удаляющийся гул сменился гудением компрессоров. Афродита покинула "отчий дом"...
Из наушников в мою голову врывался шум участившегося дыхания и частый-частый грохот, который, казалось, был слышен во всех помещениях Станции - та, что уносилась от нас в пустоту, попала под пресс стартовых перегрузок. Но я был уверен, что с ней ничего не случится. ПОКА ничего не случится.
Дело было сделано и теперь оставалось только ждать. Я знал, что когда в наушниках воцарится тишина - без следа развеется моя последняя надежда, как уже развеялся дым на стартовой площадке. Я гнал от себя эту мысль, но почти не сомневался, что так оно и будет - через пять часов или же через сутки, - но непременно будет. И все-таки продолжал надеяться.
Оставалось только ждать...
Я снял наушники и отключил микрофон. И сказал стоящей рядом Хари:
- Все. Нам здесь больше делать нечего.
Я собирался вернуться сюда не раньше, чем через сутки, а то и больше.
Пусть надежда продержится еще хоть немного.
Мы уже подходили к круглому расширению нашего коридора, когда дверь комнаты Снаута открылась и он появился на пороге, одетый в неизменный черный свитер и полотняные штаны. Лицо его было опухшим, глаза казались узкими щелочками. Я невольно замедлил шаги - мне совершенно не хотелось объясняться с ним.
- Не спится? - сиплым голосом спросил Снаут. Его подозрительный взгляд перескакивал с меня на Хари и обратно и наконец окончательно остановился на мне. - Откуда идете, Кельвин?
- Так... - я пожал плечами. - Побродили немного.
- Побродили, - медленно повторил Снаут и прищурился так, что глаз его стало совсем не видно. - Ты знаешь, Кельвин, что старт ракеты со Станции сопровождается довольно значительной вибрацией? И меня только что разбудила такая вибрация. Зачем ты запустил ракету?
- Это что - допрос? - осведомился я.
