- Что за непростительную дерзость вы себе позволяете, - захлебываясь, закричал геолог. - Что за возмути...
Вдруг Литтлджон замолчал.
- Док! - воскликнул он спустя минуту. - Как ты здесь оказался?
О сильном изумлении геолога свидетельствовало то обстоятельство, что количество длинных слов в его речи резко сократилось. Док ответил, как всегда, спокойно и лаконично:
- Мне пришлось забрать тебя из конторки. Мы должны попробовать спасти Оранга, Шпига и Ренни.
С этими словами он исчез в темноте между деревьями. Литтлджон последовал за ним. Геологу не терпелось поделиться с бронзовым человеком своим открытием.
- Док, я узнал нечто важное.
- Даже у деревьев могут быть уши, Джонни! Подожди с рассказом до тех пор, пока не освободим друзей. Я знаю, что Оранг снова попал в плен, когда спешил на помощь Шпигу и Ренни. Нам нужно торопиться.
Через несколько минут Литтлджон убедился в том, что при передвижении с такой скоростью у него не остается сил даже для того, чтобы просто открыть рот.
Оранг и Шпиг были привязаны к вкопанным в землю столбам, которые находились на расстоянии меньше шести футов друг от друга. Тем не менее, на этот раз два вечных спорщика не перемолвились ни словом, хотя после возвращения Оранга прошло уже больше часа.
Причиной было то, что у них появился серьезный повод для скорби. Известие о смерти Длинного Тома полностью вывело друзей из душевного равновесия.
Время от времени Ренни, привязанный к третьему столбу, качал головой и начинал что-то бормотать. По его щекам катились капли пота.
- Японский бог! - восклицал инженер. - Подумать только, Длинный Том убит. Звучит абсолютно неправдоподобно.
Самым несчастным из всех троих казался Оранг.
Химик на чем свет стоит проклинал себя и свое знание оджибвейского языка. Захватив в плен Оранга, индейцы отвели его в свой лагерь, состоявший из нескольких берестяных хижин, и привязали к свободному столбу рядом с Ренни и Шпигом. Вскоре в лагерь вбежал запыхавшийся гонец с донесением о гибели Длинного Тома. Так как он доложил об этом на языке оджибвеев, Ренни и Шпиг еще долго не узнали бы о смерти своего товарища, если бы не Оранг. Поэтому химик чувствовал себя виноватым.
В ночном полумраке лагерь представлял собой зловещее зрелище. Посередине площадки ярко пылали три больших костра. Красные отсветы пламени играли на лицах пританцовывающих индейцев. Еще год назад никому из них даже не пришло бы в голову раскрасить свое лицо боевыми красками. Но теперь все было подругому.
Краснокожие рабочие рудника, летом не вылезавшие из джинсовых комбинезонов, а зимой из спецовок лесорубов, теперь облачились в звериные шкуры и головные уборы из перьев, вспомнив обычаи предков.
Причиной того, что индейцы отказались от достижений современной цивилизации, был страх. Именно страх искажал время от времени лица индейцев, круживших вокруг костров и старательно повторявших движения ритуального танца.
Оранг склонил голову набок и стал прислушиваться, пытаясь уловить смысл реплик, которыми краснокожие время от времени обменивались между собой.
- Иесофат! - изумленно воскликнул химик. - Эти дети лесов боятся своего собственного бога. Они говорят, что Томагавки не поддаются никакому контролю.
- Ты прочел мои мысли, - отозвался Ренни. - Когда я последний раз видел Дока, он говорил мне, что именно это и ставит его в тупик.
- Ну, если даже Док не может здесь разобраться, я даже не стану пробовать, - включился в разговор Шпиг. - Лучше мы...
Продолжить свою мысль Шпигу помешали оживленные крики индейцев. Одновременно темп барабанного боя ускорился. Видимо, индейцам было ведомо не только чувство страха, но и чувство голода.
- Это пиршественный танец, - объяснил Оранг. - Сейчас они займутся приготовлением пищи.
За пределами площадки послышался какой-то шум.
Оранг бросил взгляд в том направлении, и от его спокойствия не осталось ни малейшего следа. Химик стал дергаться и кричать, обильно уснащая свою речь словами, которые когда-то обещал своей матери никогда больше не произносить.
На площадке появились четыре индейца. Они с торжественным видом несли длинный шест, к которому был привязан за передние и задние ноги Хабеас Корпус, ручной поросенок Оранга.
- Эй вы, парни, сейчас же отпустите его! - закричал химик по-английски.
Безуспешно повторив свое требование на языках оджибвеев и майя, Оранг снова перешел на английский, но более крепкий.
Костер в центре площадки был самым крупным.
Именно он ближе всего находился к столбам, к которым были привязаны Оранг и Шпиг. Судя по всему, химику предстояло занять почетное место в первом ряду во время приготовления трапезы из его любимого поросенка.
Индейцы подбросили в костер дров и вбили по обе стороны от него колья с развилками наверху. Затем краснокожие подняли шест с подвешенным к нему Хабеасом и торжественно поднесли его к костру. Оранг рвался к своему питомцу, насколько позволяли ему веревки. Химик кричал что-то на языке майя, в результате чего большинство пришло к выводу, что бледнолицый помешался.
Хабеас бился на шесте из стороны в сторону, стараясь увернуться от языков пламени костра. Вдруг один из индейцев вытаращил от изумления глаза и наклонился к поросенку. Через мгновение краснокожий в ужасе отшатнулся от Хабеаса.
- Чертов идиот! - доносилось со стороны поросенка. - Ты что, не знаешь, что сначала меня нужно ошпарить кипятком и ощипать?
Четверо индейцев, державших шест, с недоумением переглянулись. Им явно стало не по себе. И действительно: сначала - Томагавки Дьявола, потом говорящие поросята...
- Вы не повара, а самоучки, - неодобрительно продолжал отзываться о них Хабеас.
Индейцы столпились и начали совещаться. Они не имели никакого представления о таком явлении, как чревовещание. Оранг был единогласно признан умалишенным, в чем краснокожие убедились, услышав "бред" химика на языке майя. Индеец никогда не причинит вреда сумасшедшему, расценивая любые умственные нарушения как признак особой благосклонности богов к человеку. Это поверье является общим для всего коренного населения Америки. Однако совещание преследовало иную цель, а именно: при помощи голосования решить вопрос о том, обладает ли неприкосновенностью животное, принадлежащее такому "любимцу богов". Незначительное большинство склонилось к тому, что нет, не обладает, впрочем, немалую роль в этом сыграло то, что индейцы успели к этому времени достаточно сильно проголодаться.
Пока воины совещались, Оранг что-то прошептал Шпигу. Юрист сразу же выкрикнул несколько фраз на языке майя, что слегка озадачило индейцев: не часто умалишенные ходят парами.
