– Бог далеко, командир высоко, – Грэхем подмигнул Элис, светившей фонарем прямо ему в лицо. – Ты особенно не спеши, пожара нет, мы тут пока походим, посмотрим. Надень шлем на всякий случай, мало ли что… Да, узлы, пожалуйста, на тросе завяжи, а то я в последний раз лазил по канату еще в школе.
– Может, экскаватор подогнать? – предложил Торенссен. – Опустим ковш в вашу нору и выгребем вас.
– Нет, экскаватор не надо, – мягко отозвался ареолог. – Это лишнее. Пусть Мики работает, не стоит его отвлекать.
– Помнится, мой племянник, пребывая в нежном возрасте, вечно умудрялся влезть в единственную лужу на всей дороге, – задумчиво сказал Торенссен. – С годами это прошло.
– Хочешь сказать, мы впадаем в детство? – вступила в разговор Элис.
– Это касается только Уотти, – ответил Ральф. – Ты, Элси, пребываешь и будешь пребывать в вечной юности.
– Ладно, леди и джентльмены, поговорили, – подвел черту Грэхем. – Давай, Ральф, топай сюда с тросом. Конец связи.
Настроение у них продолжало оставаться отменным, и на душе было так же ясно, как ясен был безветренный марсианский день.
– Ну что, пойдем, потрогаем эти древности руками? – предложил Грэхем, вставая.
– Пойдем, – согласно кивнула Элис.
Они спустились по склону, ступили на каменный пол и медленно направились вперед, освещая фонарями однообразные стены без каких-либо надписей или рисунков.
– Попробую реставрировать ситуацию, хотя бы в общих чертах, – сказал ареолог. – Плита ведь не сама собой с места сдвинулась. Ее сдвинули.
– Давай, Уотти. А я послушаю.
– Марсианское общество, как и любой другой социум, не было однородным, – начал Уолтер Грэхем, разглядывая темные, грубо отшлифованные стены. – Там были свои группировки – политические, религиозные, какие угодно, свои кланы, и они не только соперничали, но и враждовали друг с другом. Комплекс Сидонии был возведен поклонниками Змеедракона, того, что на бляшках. Это их Город, Сфинкс – храм, а Купол… – он задумался.
– Допустим, Капитолий, – подсказала Элис.
– Допустим, – согласился ареолог. – Хотя, конечно, далековато от Города. Итак, в соответствии с календарем, в какие-то традиционные дни отправлялись религиозные обряды, а затем вся компания усаживалась в колесницы и переезжала по этой колоннаде в Купол. Возможно, внутри Сфинкса хранятся какие-то неслыханные сокровища, на которые положили глаз враги драконопоклонников. Возможно, были попытки нападения на здешних конгрессменов, когда они перебирались из Сфинкса в Купол. Змеепоклонники сделали соответствующие выводы и возвели стены. Скорее всего, и охрану поставили снаружи, вдоль всего перехода. Но и это не помогло. Однажды темной ночью сюда пробрался отряд отчаянных головорезов, получивших задание во что бы то ни стало проникнуть внутрь Сфинкса. Коммандос потихоньку сняли охрану на этом участке, закинули на верхушки колонн веревочные петли и забрались на крышу перехода.
– На тринадцатиметровую высоту закинули? – усомнилась Элис.
– Так на то они и коммандос! Профессионалы! Составили пирамиду из десятка человек – и вот тебе уже не тринадцать метров, а вдвое меньше. Так вот, забрались они на крышу, вбили клин и сдвинули плиту.
– Не годится, Уотти, – возразила Элис. – Представь картину: тихая темная ночь, на небе светит яркая голубая звезда – это Земля, ни собаки не лают, ни петухи не кричат. В общем, как у кого-то из мэтров, у Элиота, кажется: «Тиха и необъятна ночь. Прозрачен воздух, звезды блещут…». И в этой благословенной тишине вдруг: бум-бум! бум-бум! Это отчаянные головорезы вгоняют клин между плит. Да сюда со всех концов колоннады охрана бы сбежалась! И крышка твоим коммандос – прирезали бы их на алтаре внутри Сфинкса в жертву Змеедракону.
Уолтер Грэхем остановился и направил свой фонарь на Элис.
– У меня складывается такое впечатление, что ты не знаешь, кто такие настоящие профессионалы, Элси. Положи на шляпку гвоздя сложенную в несколько раз ткань и ударь по ней молотком – много ли будет шума? Впрочем, возможно, ночь вовсе не была такой уж тихой. Возможно, вовсю бушевала гроза. Разве различить в раскатах грома приглушенные удары кувалды?
– Пожалуй, ты прав, – согласилась Элис. – А дальше?
– А что дальше? – ареолог пожал плечами. – Они сдвинули плиту, на тех же веревках спустились в переход и направились к дверям, ведущим внутрь Сфинкса. И тут всего лишь три варианта…
– Ну, это понятно. Первый – успех, второй – неудача, то есть гибель или пленение…
– И третий – отступление, – заключил ареолог и направился дальше. – Видишь, как прекрасно мы с тобой во всем разобрались. Не хуже специалистов-историков…
Слушай, – встрепенулся он, – а теперь ведь кроме всяких там египтологов, ориенталистов и прочих появятся и ареоисторики! Это же чертовски интересно! Во всяком случае, я был бы не прочь этим заняться.
– Кто ж тебе мешает, Уотти? – улыбнулась Элис. – Одну гипотезу ты уже выдвинул – о драконопоклонниках и их недругах. Хоть она и умозрительна пока что, но непротиворечива. Теперь попробуй объяснить другое: кто и зачем заложил эту дырку камнями? Оставшиеся снаружи рейнджеры? Зачем? Если они добились успеха и ушли тем же путем, что и пришли – почему не вернули плиту на место?
– Именно потому, что задачу свою они полностью выполнили и больше не собирались возвращаться сюда.
– Зачем тогда закладывать щель камнями? Если за ними гнались, они не стали бы возиться с этим. Если же драконопоклонники их схватили – почему не восстановили целостность перехода? Откуда там камни? Не ветром же их туда нанесло!
– Пылевая буря? – предположил ареолог. – Скорость ветра здесь бывает и свыше ста метров в секунду. Хотя сомнительно, конечно… Вулканические бомбы? Отпадает – вулканов поблизости нет… – Он остановился, размышляя, потом развернулся и направился назад, к горке затвердевшего грунта. – Идем, посмотрим на эти камешки. Думаю, я знаю, что они такое и откуда здесь взялись.
Они вернулись к горке и Уолтер Грэхем осветил фонарем несколько каменных обломков, потом нагнулся и подобрал один из них.
– Смотри, какой угловатый, – сказал он, трогая пальцем неровную грань камня.
– Понимаю, – ответила Элис. – Полагаешь, что это метеорит?
– Именно. Это осколки метеорита.
– Я еще раз о вероятности: какой такой суперснайпер Господа Бога палил из космоса, чтобы угодить точнехонько в щель между плитами?
– Да нет, Элси! Речь идет не об одном-единственном метеорите, а о метеоритной бомбардировке, целом метеоритном дожде! Когда льет дождь, сухого места на земле не остается. Так и здесь – осколками покрыта вся равнина, только их занесло грунтом – в периоды тех же пылевых бурь. Это ведь не вчера было. Плита сдвинута, лежит наклонно. Осколки катились по наклону, проваливались в проем, а более крупные застревали. Вот и все, и весь механизм. Камнепад-звездопад. Ты меня сегодня все стихами угощаешь – позволь ответить тем же. Насчет звездопада, с юности запомнилось, потому что понравилось. – Ареолог, продолжая гладить пальцем осколок космического пришельца, прищурился:
