Ознакомительная версия.
— Похоже, вы арестовали всех, — заметил я.
— Мы захватили студию еще до того, как там произвели запись. В наших руках также все тексты, которые предполагалось записать. «Феликс очень любит баб, он по этой части слаб», «Кому верх, кому низ…» и прочее, из чего монтируется «Феррис очень любит коммунизм». Этой дребеденью они хотели заполнить эфир. Не исключаю, что подсознание слушателей могло быть затронуто. Мы тоже используем такие методы, но не столь грубо.
— И с иной целью.
— Не хотите ли взглянуть на рукопись вашей следующей книги? — спросила Вивиан.
— Не хочу.
— Я распоряжусь, чтобы вам ее принесли. В ней идет речь о нашествии на Землю инопланетян, которые насилуют разум людей. Мы назовем роман «Растлители разума».
— О Боже, — простонал я.
— Вам такое название по вкусу? Как говорят, если нравится заголовок, понравится и произведение. Жуткие пришельцы из дальних миров подобно червям проникают в мозг человека. Поистине чудовищные твари. Их родная планета окутана мраком вечной ночи, но у них нет глаз, и они полагают, что там всегда царит ясный день. А едят они землю. Самые настоящие черви.
— И какова мораль, извлекаемая из этого произведения? — спросил я.
— Да никакой. Чисто развлекательный роман. Хотя… Впрочем, не важно.
Мораль я предвидел. Люди не должны доверять тем, кто от них отличается. Все чужое, все инопланетное отвратительно и ужасно. Единственным достойным видом является человек, противостоящий враждебным силам Вселенной, возможно — человек, руководимый и направляемый славным вождем.
— И удалось человечеству спастись от этих слепых червей? — поинтересовался я.
— О да. С помощью Верховного Совета, куда входят люди высшего типа, полученные в результате клонирования одного аристократа…
— Мне жаль вас разочаровывать, — прервал я Вивиан, — но все это уже было написано еще в тридцатые и сороковые годы.
— Такое произведение демонстрирует высокие достоинства человеческой расы. Несмотря на откровенную бульварность, роман не лишен достоинств. Он внедряет в сознание читателя правильную идею.
— Веру в вождя, — заметил я. — Не Феррис ли Фримонт является тем аристократом, от которого путем клонирования произвели членов Верховного Совета?
После недолгого молчания Вивиан ответила:
— Да, они в некотором отношении напоминают президента Фримонта.
— Кошмар какой–то, — сказал я, чувствуя, что у меня кружится голова. — Вы пришли специально, чтобы рассказать мне такую бредятину?
— Я пришла для другого. Мне жаль, что вы не успели поговорить с Николасом. Можете поговорить с его сообщницей, с Садассой Арампров. Вы ее знаете?
— Нет, — ответил я. — Не знаю.
— Хотите с ней поговорить?
— Нет.
Зачем, подумал я, мне говорить с Садассой?
— Вы смогли бы рассказать ей, как погиб Николас, — заметила Вивиан Каплан.
— Вы ее расстреляете? — спросил я.
Вивиан кивнула.
— Я поговорю с ней.
Вивиан Каплан сделала знак охраннику и заметила, обращаясь ко мне:
— Отлично. Лучше вы сообщите ей о смерти Николаса, чем это сделаем мы. А еще скажите ей…
— Я скажу ей то, что сочту нужным.
— Скажите ей, что после вашей беседы, — продолжала Вивиан невозмутимым тоном, — она тоже будет расстреляна.
Прошло минут десять—пятнадцать, наконец дверь моей камеры отворилась, и охранники впустили хрупкую девушку небольшого роста в толстых очках и с густыми курчавыми волосами. Вид у нее был подавленный.
Когда замок защелкнулся за нее спиной, я встал.
— Вы — госпожа Арампров?
— Что с Николасом? — ответила она вопросом.
— Николас убит, — сказал я.
Она покачнулась, и я положил руки ей на плечи. Но девушка не упала в обморок, не заплакала. Просто кивнула.
— Понятно, — сказала она.
— Сядьте. — Я помог ей добраться до топчана и усадил.
— Вы уверены, что это правда?
— Мне очень жаль, но я видел его. Это действительно правда. Вы знаете, кто я?
— Фил, старый друг Николаса. Вы пишете научно–фантастические романы. Ник рассказывал о вас. Что ж, теперь, по–видимому, моя очередь. Это судьба всех членов Арампрова. Ни суда, ни даже допроса — они нас боятся, поскольку знают, что заключено в нашем разуме. После всего, что мне пришлось пережить, я уже не испытываю страха. Вас они вряд ли расстреляют, Фил. Вы нужны им, чтобы писать для них паршивые книжонки, полные пропагандистского дерьма.
— Вы правы, — сказал я.
— Будете с ними сотрудничать?
— Мне даже не дадут самому писать эти паршивые книжонки, — ответил я. — Они уже написаны. На них просто поставят мое имя.
— Хорошо. — Садасса одобрительно кивнула. — Стало быть, они вам не доверяют. Вот их доверие — это скверно, скверно для вас, для вашей души. Вы никогда не примкнете к ним, я горжусь вами, Фил.
Садасса улыбнулась мне, и ее глаза потеплели за толстыми стеклами очков. Потом она ободряюще похлопала меня по ладони. Я взял ее руку — маленькую, хрупкую. Какие тонкие пальцы! И какие нежные.
— «Растлители разума», так называется первая книга. Я расскажу вам сюжет. Слепой червь движется из космоса…
— Кларк Эштон Смит, — немедленно отреагировала Садасса.
— Разумеется, — согласился я. — В его духе. С примесью Хайнлайна.
Мы оба рассмеялись.
— Такая смесь — это что–то! А следующий роман… Дайте подумать. Ну конечно, Фил! Следующий будет называться «Подземный город растлителей разума», и напишут его в стиле…
— Сериал, — перебил я Садассу. — В первой части растлители разума являются к нам из космоса, во второй — выползают из–под земли, в третьей…
— «Возвращение в подземный город растлителей разума», — подхватила девушка.
Я продолжал фантазировать:
— Они протискиваются между измерениями, из другого времени. А в четвертой части — прибывают из параллельной вселенной. Ну и так далее.
— Я не исключаю, что будет еще и пятая часть, в которой некий археолог раскопает древнее захоронение, откроет огромный саркофаг, а оттуда валом повалят жуткие растлители разума и давай растлевать всех в округе, потом трахают мозги жителям Каира, а потом и всему населению Земли.
Садасса сняла очки и вытерла глаза.
— Вам плохо? — спросил я.
— Мне страшно, — сказала девушка. — Очень страшно. Я боюсь тюрьмы. Однажды мне пришлось провести там два дня — я не явилась на разбор нарушения правил дорожного движения. Меня объявили в розыск. А я только–только вышла из больницы, у меня был мононуклеоз. Теперь у меня начало ремиссии после лимфомы. Хотя похоже, что сейчас тюрьма мне не грозит.
Ознакомительная версия.
