Ознакомительная версия.
— Это очень сложно.
— Вы когда-нибудь работали на гидропонных фермах? Взаимосвязи в устойчивых экологических системах могут быть сложными. В мире Пак никаких проблем не возникало. Таллий — редкий элемент, но в звездных системах вторичного происхождения он достаточно распространен. И там корень растет повсюду.
— Откуда произошел Посторонний? — спросил Ник.
Свист и щелчок клювом:
— Физпок!
Потом:
— Физпок обнаружил старые записи, включая призыв о помощи. За два с половиной миллиона лет он был первым защитником, нашедшим способ отыскать Солнце, или, по крайней мере, сузить район поисков. И у него не было потомства, так что ему следовало поскорее определить для себя цель, пока не исчезла потребность в еде. Именно это происходит с защитником, если его род погибает. Полное отсутствие программы. Между прочим, можете отметить, что раса Пак обладает сильным иммунитетом против мутации. Мутанты пахнут неправильно. Это может быть крайне важным в ядре галактики, где сильная радиация.
— Значит, он пришел оттуда с полным трюмом семян?
— И с мешками окиси таллия. Окись более пригодна для перевозок. Я удивлялся конструкции его корабля, но теперь вы сами можете понять, почему грузовой отсек располагался позади отсека жизнеобеспечения. Получить небольшую дозу радиации для него не страшно. Он уже не мог иметь детей.
— Где он сейчас?
— Мне пришлось его убить.
— Что? — Гарнер казался потрясенным. — Он на вас напал?
— Нет.
— Тогда… Я не понимаю.
Бреннан-монстр вроде бы заколебался. Потом сказал:
— Гарнер, Соул, послушайте меня. В двенадцати милях отсюда примерно под пятьюдесятью футами пыли находится часть чужого космического корабля, наполненная корнями, семенами, мешками с окисью талия. Корни, которые я могу вырастить из этих семян, сделают человека чуть ли не бессмертным. Что дальше? Что мы будем делать со всем этим?
Два человека переглянулись. Люк, который, казалось, хотел сказать что-то, не открыл рта.
— Трудный вопрос, правда? Но не трудно догадаться, на что Физпок рассчитывал, не так ли?
Физпок дремал.
Он знал, что ровно через день ему придется разбудить Бреннана. Разумеется, он мог ошибиться. Но если он ошибся, значит, племя Бреннана, мутируя, стало слишком отличным от народа Пак.
Физпок мог дремать, зная, сколько времени у него в запасе. Марсиане не представляли опасности, хотя, возможно, против них и следовало что-либо предпринять. Дремота — это тонкое искусство защитника. Он продремал около десяти дней. В прошлом он дремал неделю, вплоть до того дня, когда он покинул планету Пак. Сенсорная стимуляция сокращала время его путешествия. Он летел в будущее.
Физпок дремал.
Все начнется, когда проснется пленник. Видно, что мозг его будет больше мозга Физпока, поскольку лицевой угол изменен выпуклостью лба. Пленник научится быстро. Физпок научит его как быть защитником, что делать с семенами и корнями дерева жизни.
Были ли у производителя дети? Если да, то он сохранит секрет, используя дерево жизни для создания защитников из числа своих собственных потомков. Это было бы правильно. Если у него хватит разума, чтобы способствовать распространению своей семьи (избегая близкородственного скрещивания), то его род поглотит большую часть расы Пак этой звездной системы.
Вероятно, он убьет Физпока, чтобы сохранить тайну. Это тоже будет правильно.
В дремах Физпока присутствовал оттенок кошмара. Поскольку пленник выглядел не так, как надо. Его ногти развивались неправильно. Его голова, определенно, была неправильной формы. Эта лобная выпуклость… И клюв, такой же плоский, как и его лицо. Спина пленника не согнулась, ноги были не той формы, руки — слишком короткие. Его племя слишком долго мутировало.
Но на корень он реагирует правильно.
Будущее неопределенно… Если не считать будущего самого Физпока. Обучить пленника всему, что необходимо, если он только сможет. Придет день, когда Земля станет вторым миром Пак. Физпок сделал все, что было в его силах. Он обучит, а затем умрет.
Бреннан пошевелился. Согнутое тело распрямилось, он потянулся, раскрыл глаза. Он, не мигая, глядел на Физпока, глядел так, будто читал мысли защитника. Так смотрели все новые защитники, ориентированные на память. Только теперь они начинали приходить к пониманию.
— Я был бы удивлен, если бы вы поняли, как быстро это происходило, — сказал Бреннан-монстр. Он пристально посмотрел на стариков, один вдвое старше другого, но оба уже перешагнули возраст изменений. И удивился, что они могут быть его судьями.
— За два дня мы изучили языки друг друга. Его язык намного быстрее моего и более пригоден для моего речевого аппарата. Так что мы говорили на его языке. Он рассказывал мне историю своей жизни. Мы обсудили проблему марсиан, выбрали наиболее эффективный способ их уничтожения…
— Что?
— Их уничтожения, Гарнер. Черт побери, ими уже убито тридцать человек. Мы разговаривали практически безостановочно. И все это время мы упорно работали. Моя физическая подготовка. Воздух и воду, вплоть до последнего атома, мы переместили из системы жизнеобеспечения на базу. Костюм Физпока, чтобы в нем можно было плавать в пыли. Я никогда прежде не видел базы. Мы экстраполировали план базы и выяснили, как вновь наполнить ее воздухом и как ее защищать.
На третий день он объяснил мне, как вырастить урожай дерева жизни. Он открыл ящик и рассказал, как разморозить семена, не повредив их. Он приказывал мне, словно я был всего лишь микрофоном компьютера. Я чуть было не спросил его: «У меня нет права выбора?» Но права выбора у меня не было.
— Не понимаю, — сказал Гарнер.
— У меня не осталось никакого выбора. Я стал слишком разумен. Вот что происходило каждый раз с момента моего пробуждения. Я узнавал ответ прежде, чем успевал сформулировать вопрос. Откуда взяться выбору, если я все время видел наилучший ответ? В чем моя свобода воли? Вы не можете поверить, насколько быстро это происходило. В одно мгновение я мог проследить всю логическую цепочку. Я ударил Физпока головой о край холодильника. Времени его беспамятства мне хватило на то, чтобы тем же краем перерубить ему горло. Затем я отпрыгнул, на тот случай, если он атакует меня. Я высчитал, что смогу продержаться, пока он не умрет от удушья. Но он не атаковал. Он не понимал, все еще не понимал.
— Бреннан, это выглядит как убийство. Ведь он же не собирался нападать на вас?
— Даже тогда — нет. Я был его самой главной надеждой. Он не мог даже защищаться из страха повредить мне. Он был старше меня, и он знал, как надо сражаться. Если бы он захотел, он бы мог меня убить, но он не смог захотеть. Тридцать две тысячи лет реального времени он нес к нам эти корни. И он полагал, что завершением его трудов являюсь я.
Ознакомительная версия.
