— Пока не поздно сделать аборт, — говорит Веда.
— Замолчи!
— Не Гамлет ты, а король Лир. Обгрыз свой ум с обеих сторон и ничего не оставил посредине.
— … а обо мне ты думал, когда Кента чинил?
Лучше не отвечать. Даже мысленно. «Не думайте о белой обезьяне».
Мостовой кран, тяжелые защитные кожухи спин-генератора, кабели от генератора вертолета к распределительному щиту, горькая пыль с ТЭЗ-ов, черное отработанное машинное масло, расколотые обоймы подшипников, срезанные винты, сорванная резьба, ТЭЗы, зеленый экран многолучевого осциллографа, запах канифоли… Вахта. Это просто вахта. Можно не думать. Можно до самого вечера не думать. Восемнадцать часов в сутки заниматься видимостью большого, полезного дела. Потом ночью от усталости и раздражения погружаться в свинство, от которого днем бежать в работу. Вахта…
Месяц-полтора на хутор. Десять хуторов в год. 80 лет на 800 хуторов. Я даже по разу не успею обойти все. Это не работа, это игра в работу. Будь нас десять… Цикл профилактики раз в восемь лет — это было бы реально. Корабль мы оставляли без присмотра на десять лет…
— Игнат, — Веда прячет глаза, — Фиеста хочет с тобой поговорить.
— Срочно?
— Да, срочно.
Обвожу взглядом разобранный на части насос.
— Я соберу. Я смогу его собрать. Иди, Фиеста ждет.
— Не вздумай что-нибудь трогать. Руки оборву.
Пока иду к терминалу связи, обдумываю свежесмороженную глупость. Мунту — руки оборвать. Уродство примелькалось до такой степени, что стало незаметно. Вид голого тела до сих пор бьет по глазам сильнее, чем плечи без рук.
— Игнат, у тебя вертолет в порядке? — вместо приветствия спрашивает Фиеста.
— Что случилось?
— Лиана третий день не выходит на связь.
— А она рада будет меня видеть?
Фиеста произносит такое, что не каждый день слетает с женских губ.
— Через два часа вылетаю. Через шесть часов буду на месте. Конец связи, — сообщаю я и гашу экран. Кусая губы иду в свою каюту. Блин! Здесь не каюты. Это наша с Ведой спальня. Вахта кончилась, аварийный скачок. «Все в рубку, Волна за бортом!» — закричал бы страшным голосом Бонус. Какую глупость еще могла выкинуть Лиана? Спалить передатчик? Сжечь спин-генератор? Заблудиться в горах.
Надо взять Тоби. Если Лиана на самом деле заблудилась, без него никак. Вопрос — где он? Неважно. Если подниму машину на шесть-шесть с половиной тысяч метров, запеленгую его рацию в любом варианте. А подниму? На четыре пятьсот подниму. Пустую и на пять с половиной подниму. С разгона еще сотни две-три добавлю. Мне же только пеленг взять. Найду, никуда не денется.
Торопливо готовлю вертолет к полету. Запрыгиваю в кабину, ладонью, в три удара врубаю десяток тумблеров над лобовым стеклом, прогоняю предполетные тесты. Барахлит система ориентации по звездам. К черту! Обойдусь.
Запускаю винт. И тут замечаю, что рядом с кабиной стоит Веда. Распахиваю дверцу.
— Хочешь лететь? — Отрицательно мотает головой.
— Игнат, хоть ты и самая крупная скотина из всех известных мне, но… Возвращайся. Здесь твой дом.
— Вернусь. Не трогай без меня насос.
Поднимаю машину все выше и выше и перекатываю на языке эту фразу. «Возвращайся. Здесь твой дом». А утром была другая: «А обо мне ты думал, когда Кента чинил?!». «Возвращайся. Здесь твой дом». Глупости. Мой дом там, где Звездочка. Могила — мой дом. Все остальное — конура, нора. Лачуга, ночь переспать.
Тело давно остыло.
— Когда она умерла? — спрашиваю у Крабика.
— 52 часа назад.
— Почему не доложил Фиесте или другим мунтам?
— Не было приказа.
Переношу тело на хирургический стол, выталкиваю всхлипывающего Тоби за дверь и начинаю вскрытие. Не в первый раз. «Сегодня вместо физической подготовки у вас будет медицинская. Курсант Лавкрафт умудрилась свернуть себе шею на спортплощадке». Тогда у меня сильно дрожали руки.
Собственно, причина ясна. Неудачный аборт. Местные киберхирурги и в подметки не годятся нашим корабельным. Костоправы… Но нужно уточнить детали. Положено…
Родовспоможение и лечение переломов — единственное, что я серьезно изучал из медицины. Резал трупы, принял полсотни родов во время подготовки. Чтоб руки не дрожали, когда Звездочка рожать будет. Все знакомо. И все ясно, за исключением мелочи.
— Зашей, — бросаю киберу, срываю перчатки, мою руки и лезу в базу данных медицинского компьютера. Вот они — генетические карты матери, плода, Тоби… И вот последняя мелочь. Плод женского пола, но не от Тоби. Лиана не захотела рожать от дега, решилась на аборт. Меня не позвала, идиотка. Сами, все сами! Ничего ведь не умеют…
Вылетаю из медицинского сектора, с силой бью кулаком по стенке. Отвожу душу. Натыкаюсь на собачий взгляд Тоби.
— Что с ней?
— Она забеременила не от тебя. Хотела от тебя, а понесла от тех дегов. Не сумела правильно настроить киберхирурга на аборт.
И тут понимаю, что Тоби хотел услышать совсем не это. Чуда ему хотелось. Я спас Лиану в первый раз, запустил спин-генератор, починил вертолет. Но человек — не вертолет, не спин-генератор. Я не умею оживлять трупы.
Выхожу из дома, сажусь на камень на берегу реки. Я ее спасал. Тащился под дожем и ветром восемьсот километров пешком. Спас. Так умудрилась на ровном месте шею свернуть. Ну и к чему теперь все мои трудовые подвиги? Когда посылает егерей голышек осеменять — все нормально. А как саму осеменили — припекло… Под нож легла, лишь бы чужого не рожать. Идиотка безмозглая.
Нет, не удается себя завести. Не хочу жить на этой планете. Здесь дети гибнут.
Тоби с Крабиком готовят похороны, а я консервирую системы технохутора. Часть хлореллы вылавливаю сачком, заливаю консервантом и отношу в подвал. Там темно и прохладно. Это закваска. Двадцать лет продержится. Потом нужна будет новая, с соседнего технохутора. Часть закваски отношу в вертолет. Мало ли… Остальную биомассу выбрасываю. Лиана всю жизнь прожила на хуторе, но даже не знала про консервант. Вот так незаметно и деградируем. Сегодня забываем одно, завтра другое… Вместо генетического прогноза яйца режем. Генетический прогноз…
Промываю системы синтезатора, продуваю перегретым паром, азотом, герметизирую. Тоби выносит завернутое в белую простыню тело Лианы. Следом семенит Крабик. Пускаю на внешние динамики заранее приготовленную запись и выхожу из дома. Под тоскливое завывание похоронного марша забрасываем могилу щебнем. Увожу Тоби за угол и вдавливаю кнопку. Грохочет взрыв. Обломок скалы тонн в двадцать весом катится вниз по склону и замирает метрах в десяти от могилы. Вдвоем с Тоби накидываем на него сеть из стальных тросов и электролебедкой подтаскиваем к могиле. Затем сварочным плазменным пистолетом вырезаю надпись: «Лиана, дочь Корины». С местным летоисчислением так и не ознакомился, поэтому ниже вывожу без затей: «16 лет». Земных было бы 17.
