Пораженный этим восхитительным зрелищем, Виланова немного сбавил скорость. В первой вилле происходило какое-то торжество. Стол был вынесен прямо на проезжую часть дороги, и сидевших вокруг него гостей как раз обносили шампанским. Дон Федерико знал, что спекулянты, обожающие пускать пыль в глаза, любят устраивать приемы на открытом воздухе. В человеке, который, по всей видимости, был хозяином, Виланова узнал некоего Альфонсо Валса, головореза с учтивыми манерами и весьма воздержанного в питье; тип этот после нескольких лет отсутствия вновь объявился в деревне. Вале рассказывал что-то забавное. Его окружало плотное кольцо подхалимов, второй круг составляли старенькие, все в трауре, тетушки и троюродные кузины, и, когда великий человек принимался хохотать, смех сначала подхватывали те, кто стоял к нему ближе других, затем он расходился, как круги по воде, охватывая все менее и менее важных родственников, пока, наконец, не начинала хихикать, прикрывая веером беззубый рот, самая старая, никому не нужная тетка.
Виланова совсем сбавил скорость, и машина потеряла устойчивость. Веселая компания заняла почти всю проезжую часть дороги, и Виланова намеревался проехать по узкой полоске песка между столом и обочиной, но тут Вале вдруг заметил его, вскочил, отбросив стул, и кинулся наперерез мотоциклу. Чтобы не наехать на него, Виланова резко свернул. Мотор заглох, и Виланова, выставивший вперед ногу, чтоб не упасть, с размаху повалился на Валса, который заключил его в свои объятия. Двое гостей, испуганно причитая, поспешили на помощь и освободили дона Федерико от мотоцикла.
— Дорогой мой Виланова, — Вале перевел дух, — надеюсь, я вас не испугал. До вас ведь не доберешься. Я не мог упустить такой счастливый случай…
Дон Федерико сбросил со своего плеча руку Валса и сказал:
— Буйнопомешанный!
Глядя на него веселыми навыкате глазами, Вале примирительно улыбнулся и показал крупные, крепкие, чуть желтоватые зубы — пять сверху, три снизу. Это был грузный, раздобревший от успехов человек, не лишенный грубовато-добродушного обаяния, особенно ненавистного Виланове. Стоило улыбке сойти с лица Валса — и оно стало грустным и немного задумчивым.
— Мог ли я рассчитывать, что вы меня вспомните? Ведь когда вы видели меня в последний раз, я был еще совсем мальчишкой. Я Альфонсо. Альфонсо Вале. Это имя что-нибудь говорит вам?
— Как же, — ответил дон Федерико. — Я прекрасно помню. Вас ведь отправили в исправительную колонию для несовершеннолетних?
И снова Вале улыбнулся своей широкой улыбкой, теперь чуть грустной, и сокрушенно покачал головой. Гости, отошедшие на почтительное расстояние, тоже все как один грустно улыбнулись, словно чувства хозяина молниеносно передавались им.
— Что ж, лучше когда тебя хоть как-то помнят, чем позабудут совсем, — сказал Альфонсо.
— Будьте любезны, распорядитесь, чтоб мне вернули мотоцикл.
— Послушайте, — сказал Альфонсо, — вы должны извинить меня, что я устроил вам эту засаду, но что мне оставалось делать, если для посетителей вас никогда нет дома, а на письма вы не отвечаете? Мне надо обсудить с вами очень важное дело. Уверяю, это займет не больше минуты.
Он энергично подталкивал дона Федерико к столу. Все движения его грузного тела были проворны и ловки. Гости сидели потупившись и молча вертели в руках бокалы.
На столе перед доном Федерико появилась карта, и он рассеянно посмотрел на нее.
— Уверен, что она вас заинтересует, — весело заметил Альфонсо.
— Не вижу для этого ни малейшего основания, — ответил Виланова, — ни малейшего!
— Я только что стал землевладельцем, — пояснил Альфонсо. — В честь этого и торжество. Всей землей на несколько километров вокруг владели три человека. А теперь ею владеют двое — вы да я. Я только что купил землю других землевладельцев.
— От души сожалею.
— Ну, полноте, — сказал Альфонсо, — разве так поздравляют новых соседей? Неужели вы не выпьете со мной бокал шампанского?
— Я не люблю шампанское, — ответил дон Федерико. — Раз уж вы стали землевладельцем, желаю вам успеха. И все-таки мне жаль, что тем двоим пришлось эту землю продать.
— Да они ухватились за эту возможность руками и ногами, — сказал Альфонсо.
Мимо них, тяжело ступая, быстро прошли несколько рыбаков, сгибаясь под тяжестью только что окрашенных сетей. Красно-бурая краска, как кровь, стекала по их рукам и ногам. Один рыбак взмахнул свободной рукой, Альфонсо в ответ поднял пустой бокал и сказал: «Желаю удачи». Затем он схватил карту, встряхнул ее, снова швырнул на стол и ласково пришлепнул.
— Я собираюсь набить ваши карманы деньгами, — сказал он Виланове.
— Что вы сказали? — Виланова даже вздрогнул от испуга. Он поймал себя на том, что со страхом смотрит на свой карман — не осквернен ли он уже прикосновением денег. Палец Альфонсо двигался по крупномасштабной карте — вниз по склонам гор, в долины и оттуда прямо к побережью.
— Вы вообще-то знаете, сколько у вас земли?
— Настоящее чудовище! — воскликнул дон Федерико, словно делясь мыслями с кем-то, кто незримо присутствовал за столом.
— Готов держать пари, что вы даже приблизительно не знаете. Те двое тоже не знали. Глядите, граница этих владений доходит вот до этой гряды гор, тянется вдоль нее километра два и затем спускается в долину. До левого берега реки вся земля ваша. — Палец Альфонсо, украшенный бриллиантовым перстнем, не спеша двигался по карте, подобно несущему драгоценную кладь верблюду. — И все это голые скалы. Ни дать ни взять поверхность Луны.
— Вы так считаете?
— Отсюда и до самой Сахары нет земли бесплоднее. Это так, к слову — я на попятный идти не собираюсь. А это ваша так называемая рощица. Подлесок в ней заглушил деревья. Расчистка ее обойдется в кругленькую сумму.
— Обойдется дороже, чем стоит сама роща? — Дону Федерико определенно нравилось направление, какое принял разговор.
Вале примирительно махнул рукой.
— При том, как веду дела я, приходится не только сливки снимать. — Палец двинулся дальше. — Тут вот немного лучше. Здесь у вас клочок земли размером с почтовую марку, на котором лет тридцать назад выращивали дыни.
— Тыквы, — возразил Виланова.
— А на этом вот склоне я вижу несколько виноградных лоз.
— На которых родится кислый виноград величиной с горошину, — добавил дон Федерико.
— Ну, вместо старых лоз всегда можно посадить новые.
— Только не здесь, — заметил дон Федерико. — Уже много лет, как там иссяк родник.
— Счастье еще, что это не повредило пробковым дубам, которые растут вот тут, — показал Альфонсо. — У вас сотни две приличных деревьев.
