— Может быть, и нет.
— …И я многого не понимаю.
Деннис улыбнулся.
— …Особенно, откуда у тебя мог взяться итальянский акцент.
— Если когда-нибудь узнаете, скажите мне.
Доктор Тимура не обнаружил никаких признаков дисфункции нервной системы, но обратил внимание на интерес Денниса к лабораторному оборудованию и к процессам, происходящим внутри его мозга. Он провел с Деннисом на полчаса больше, чем планировалось, — они вместе рассматривали анатомические атласы.
— Что бы ни явилось причиной изменений, — сказал доктор Тимура Алеку, — это, скорее всего, явление функциональное, что как раз и является вашей специализацией. Вряд ли имеет смысл задавать вопросы мне.
— Честно говоря, я так и предполагал, — согласился с ним Алек. — Но мы так мало знаем про телепатию как явление… да и про самих телепатов.
— Как бы там ни было, похоже, что идея переселения Денниса на Луну оказалась правильной. Здесь он оторван от сильных стимуляторов и получил возможность прийти в себя, чем мальчик и воспользовался, так что теперь он успешно справляется с задачей воссоздания собственной личности. На это ушло немало времени.
— Да, вы правы. Но сделать такой прогресс за один день — просто потрясающе! Ведь мальчик практически ничего не понимал. Он взял краски, бумагу и коробку с пленками. Беспрерывно задает самые разнообразные вопросы…
— Любопытство, дремавшее столько лет, вырвалось на свободу? Пока мы не можем определить уровень его умственных способностей, однако я подозреваю, что он достаточно высок.
— Да, уж точно. А как насчет того периода времени, когда наш пациент считал себя маркизом Кондорсе?
— Вероятно, одно из следствий его сильнейших телепатических способностей. Пожалуй, нам не суждено узнать, где он нашел данные про эту историческую личность.
— Наверное, вы правы, но в нынешнем состоянии его сознания есть что-то непонятное.
— Что?
— Я не могу проникнуть в его мысли. У меня тоже довольно ярко выраженные телепатические способности, иначе я не стал бы заниматься телепатической терапией. Но стоит мне начать сканировать сознание Денниса, и я не могу проникнуть ни на миллиметр дальше проблемы, занимающей его в данный момент, Деннис обладает поразительной способностью концентрироваться — как шахматист самого высокого класса, — только вот он находится в этом состоянии всегда. Это ненормально.
— Но ведь Деннис не один такой на свете. Художники, например, не видят ничего вокруг себя, если они поглощены своим творением, А мальчик по-настоящему интересуется искусством.
— Верно. Он очень сильный телепат и может, сам того не понимая, выставлять блок, мешающий другому телепату проникнуть в его мысли. Как вы думаете, не слишком ли быстро Деннис продвигается вперед? Может, это для него опасно?
Доктор Тимура пожал плечами.
— Какая-нибудь реакция вполне возможна. Депрессия… Естественно, утомление, если он будет продолжать прогрессировать с такой же скоростью и дальше. С другой стороны, попытка замедлить ход развития мальчика именно сейчас, когда он пытается познать мир, может навредить ему. Как только наступит переполнение, он сам остановится и попытается переварить все, что ему удалось накопить. Именно тогда и начнется ваша работа. Впрочем, это всего лишь мое мнение.
— Спасибо. Я благодарен за любой совет по поводу этого необычного случая.
— В его комнате установлена записывающая аппаратура, не так ли?
— Естественно, с того самого момента, как он у нас появился, мы еще кое-что добавили после случая с Кондорсе.
— Прекрасно, прекрасно. Мне кажется, вам следует оставлять Денниса наедине с самим собой на более длительное время — все равно ведь за ним ведется наблюдение — и посмотреть, что из этого получится, как он станет справляться со своими проблемами сам.
— Вы предлагаете приостановить лечение и дать Деннису некоторую свободу действий?
— Нет, конечно. Однако вам же необходимо понаблюдать за ним, прежде чем вы решите, какой курс лечения выбрать. А для этого мальчик не должен находиться полностью под вашим контролем, как тогда, когда он практически не осознавал себя, разве не так?
— Конечно, вы правы. Пожалуй, я немного отойду в сторонку и предоставлю машинам наблюдать за Деннисом. Зайду к нему попозже — посмотреть, как он справляется с рисованием. Ну, и конечно же, попытаюсь заглянуть в его сознание. Пока.
— Постарайтесь действовать как можно осторожнее.
Алек постучал в дверь, подождал ответа.
— Да?
— Это я, Алек.
— Заходите.
Деннис сидел на кровати рядом с портативным дисплеем компьютера. У противоположной стены Алек увидел мольберт с законченной картиной — небо и Земля были изображены так, словно видишь их со смотровой палубы. Алек подошел и встал перед картиной.
— Тебе удалось нарисовать ее очень быстро, — сказал он. — Великолепно! А ведь это твоя первая картина. Здорово!
— Акриловые краски — замечательная вещь, — ответил Деннис. — Быстро сохнут и рисовать легко. Ни в какое сравнение не идут с масляными — особенно если спешишь.
— Разве ты рисовал когда-нибудь масляными красками?
— Ну… Я хотел сказать… так я думаю. Я видел, что кое-кто ими пользовался на уроке рисования.
— Ясно. Ты продолжаешь меня поражать. А чем ты сейчас занят?
— Учусь. Мне нужно многое узнать.
— Тебе не кажется, что стоит немного притормозить, — ведь ты только начал.
— Никаких проблем, я еще не устал.
— Хочешь погулять?
— Честно говоря, я бы предпочел остаться здесь и продолжить работу.
— Я хотел спросить тебя про чтение…
— Мне кажется, я усвоил основы правил чтения где-то по пути. Сейчас я занимаюсь тем, что пытаюсь расширить свои возможности.
— Ну, это просто замечательно. Не хочешь сходить со мной пообедать? Ты же должен когда-нибудь есть. Кафе открыто.
— Да, вы правы. Хорошо.
Деннис отключил дисплей, встал на ноги и потянулся.
— А по дороге вы расскажете мне про Землю, — сказал он, — и про телепатов.
Алек заговорил, Деннис шел рядом, внимательно слушая его объяснения.
Вечером Алек сделал подробный отчет доктору Чалмерсу.
— …Во время обеда мне удалось просканировать мысли Денниса, — сказал он. — Мальчик соглашается с тем, что он Деннис Гиз, но не верит этому. Соглашается только для нас. Сам же считает себя Леонардо да Винчи.
Доктор Чалмерс фыркнул.
— Вы серьезно?
— Естественно.
Доктор Чалмерс снова зажег свою трубку.
