Копа Ма Фу заметил издалека и подумал было смыться. Но, с другой стороны, вдруг он опять за рамой пришел или за тумбочкой какой. Может, ему мультики понравились.
— Чего хотел?
— Консультацию, — взгляд копа был тяжел, как куб седьмой массокатегории. — Зеркало мое помнишь?
— Не вопрос, — Ма Фу с готовностью достал скрепленные резинкой патроны. — Решил еще кому подарить?
Коп брезгливо покрутил карточку в руках.
— Оригинальная модель, значит. Это хуже эксклюзива?
— Да ну, мужик. Эксклюзив — это вообще. Но если тебе надо…
— А это что? — коп выложил на стол сверкнувшую радужным карточку. Ма Фу пригляделся.
— Индивидуальная оцифровка. Ну, пришел мужик со своей моделью, сделал единственную карточку — вот. Оп-па, — восхитился он. — Одинаковые модельки-то!
— Тогда откуда эта взялась?
— Так с конкурса же. Из Куба-онлайн.
Коп прищурился. И Ма Фу подумал, что зря не сбежал.
— Мужик выставил модель на конкурс, ее пустили в тираж. Ну и мы подоспели.
— На конкурс, значит, — коп сгреб оба патрона и развернулся. Ма Фу дернулся следом — отобрать картридж: средненький, конечно, патрон, но все же денег стоит. И остановился.
Проводил копа взглядом. «Не зря я подстраховался, — думал он удовлетворенно. — Не зря».
* * *
— Уинстон!
Сын отпрыгнул от верстака, куча деревяшек разлетелась по полу. Корти равнодушно окинул взглядом модель: миниатюрная палуба, тонкие мачты…
И выложил на столешницу два патрона.
— Тебе есть что сказать?
Винни застыл с видом одновременно наглым и виноватым.
— Тогда я скажу. Ты сделал для меня раму — спасибо, сын. Потом ты взял мою — мою! — раму и засунул в игру! И теперь она продается на каждом углу. Завтра ее увидит Кларисса…
— Она знает, что я играю.
— А что ты используешь мои работы, она тоже знает?
Уинстон отвел глаза.
— Мой сын играет в игру для дебилов. Делает патроны для мультиков! А я удивлялся, почему ты пропускаешь тренировки. Ваша гребаная пластмасса никого не обманет. Вот настоящая вещь, — он любовно погладил поверхность тумбы. — Я тебе назову минимум пять характеристик, по которым можно отличить настоящую мебель от мультика-подделки. Во-первых, вес, во-вторых, текстура древесины…
Винни открыл рот, но Корти был слишком взбешен, чтобы позволять сыну оправдываться.
— Они еще и опасны! У меня три трупа на руках, и всех погубили твои чертовы мультики! И никто еще не разбирался, как вас зомбирует эта чертова игра!
— Я прошел во второй тур! — заорал Винни. — Я в пятерке! У меня есть шанс победить, получить кучу денег и учиться на дизайнера, а не тешить твое самолюбие, что у тебя сын носит форму!
И осекся.
Джон повернул налившуюся свинцом шею.
— Тешить мое самолюбие, значит, — просипел он и взревел: — Марш в комнату! Будешь сидеть дома неделю! Месяц!
— Не буду! Я буду играть в Куб, и ты ничего мне не запретишь!
— Уинстон!
Грохнула перегородка, заскрипели пружины матраса. Тяжело дыша, Корти привалился к верстаку.
Он считал, что держит все под контролем. Но что делать с откровенным бунтом — ударить сына? Запереть? Корти растерялся. Он машинально вертел в руках радужную «эксклюзивную» карточку, когда хлопнула входная дверь.
Сын ушел.
* * *
— Я всегда честно делал свою работу! — стакан стукнул о стол. — И что теперь? Что, отец? Как бы ты поступил на моем месте?
Манфредо на фото молчал.
— Они меня прижали. Подделали запись и… А!
Джузеппе широким жестом смахнул со стола деревяшки, так что они врезались в дальнюю стену.
— Ты меня не поймешь и будешь презирать, но, отец… мне надо мальчика поставить на ноги, понимаешь? Идти против системы — это для молодых идиотов, считающих, что они бессмертны.
Пустая бутылка отправилась в полет и с хлопком врезалась в стену. Черепашка-уборщик вылезла из своей норки и начала подбирать кусочки стекла, старательно объезжая деревяшки.
— У-умная… — выговорил Джон, провожая труженицу взглядом, и потащил пробку из следующей бутылки. — Прости, отец, но я с этим расследованием завязал. Баста!
Джон посмотрел на хмурящегося отца, отвернул фотокарточку лицом к стене и решительно присосался к горлышку.
* * *
Ночью сын не объявился.
Едва проснувшись, Джон осознал, что Винни не вернулся. Его подбросило с кровати, хмель мгновенно выдуло из головы. Комм сына не отвечал. И тренер ничего не знал, Уинстон в секции месяца три не появлялся. «Связался с наркотой? С уголовщиной? Где он может быть?»
— Кларисса, Уинстон не у тебя? С вечера пропал… Да, я приеду, спасибо. Хорошо…
Доехал быстро. Кларисса ждала в дверях, на лице тревога. Про Винни — ничего нового. «Попал под машину? Уехал из города?»
— Ты своих подключил?
— Да, ищут. Пока — пустышка. Где он может быть?
— В клубе проверяли?
— В каком?
— «Черном кубике»… что? Ты не знал? Джонни, твой сын весь год играет в Куб-онлайн, проводит там кучу времени, а ты — не знаешь? Как же он тебя боится, милый…
Корти пробормотал что-то невнятное.
— Ладно, сейчас это неважно, — девушка смягчилась. — Я сделаю кофе, а ты набери клуб по комму. А после подумаем, куда еще мог деться Винни.
— Диего, проверь еще один адрес… Да, я жду.
На душе было муторно. Джон походил по комнате, тронул нежно звякнувшую подвеску-ветерок, включил и выключил лампу с вышитым абажуром. Его окружала масса безделушек, и большинство Кларисса сделала сама: керамические вазочки, занавеска из стеклянных бусин, стильные статуэтки. Она умела работать руками — как и он. И так же ценила настоящую работу. Так что мешает упрямому копу довериться ей до конца?
Сердце заколотилось прежде, чем он понял, что слышит. Звон упавшей чашки? Сдавленный всхлип?
Джон кидается в прихожую.
Клариса отчаянно бьется за жизнь. Взбесившееся зеркало выпустило плеть-лозу, стягивает шею. Другой отросток захлестнул талию. Кларисса цепляется за щупальце, ломает ногти — бесполезно! Джон бросается к ней, со всей силы, страшно рубит ребром ладони по отростку. На тренировках он ломал кирпичи и гнул стальные прутья с палец толщиной, но плеть лишь пружинит от удара. Осколки драгоценного венецианского стекла хрустят под ногами. Кларисса задыхается. Корти обхватывает щупальце обеими руками, упирается ногой в стену, дергает! Рвет еще раз, так, что взвывают мышцы спины. Мультипластмасса чернеет, но и только.
