Ознакомительная версия.
— Если признаться честно, то ничего, — сказал Греков.
Он и Березин сидели вместе с другими за раскладным столом в тесном помещении станции. Стол был накрыт по-праздничному. Центральное место на столе занимала рыба, пойманная на крючок из древесной колючки.
— Я ничего не понял, — повторил Греков. — Раньше я слышал о какой-то стратегии, которую вы придумали. Но я помню, как мы возвращались. Мы просто входили в Туннель, а он перебрасывал нас куда вздумается. Но мы все-таки вернулись.
Он замолчал. Березин тоже молчал, рассеянно ковыряя вилкой кусок жареной рыбы. За столом собрались сейчас все обитатели станции. Ковальский сидел неподалеку от Грекова и оживленно беседовал со своими соседями.
— Скорее всего это Земля будущего, — говорил Ковальский. — Иначе мы наткнулись бы на динозавров. Или хотя бы на мамонтов.
— А ведь это мысль, — сказал сосед справа. — Действительно, в будущем не предвидится существенных изменений фауны.
— Я только не понимаю, почему обязательно Земля, — сказал сосед слева. — Есть же похожие планеты.
Видимо, соседи Ковальского успели разделиться на энтузиастов и скептиков. Греков повернулся к Березину.
— Я выслушал от ваших товарищей несколько лекций о каких-то марковских процессах, — сказал он. — Но я плохо разбираюсь в математике и так и не понял, что же вы изобрели.
— Я здесь ни при чем, — сказал наконец Березин. — Это создатели Туннеля устроили его так, что из него всегда можно вернуться.
— Но я читал доклады Комиссии, — запротестовал Греков. — Там написано черным по белому, что Туннель с равной вероятностью переправляет вас на любую из двух соседних планет.
Березин ответил не сразу, и до Грекова снова донесся голос Ковальского.
— Скорее всего людей там вообще нет.
— Это уже идеализм, — возразил скептик. — Вырождение, потеря интереса, гибель цивилизации… Мне это не нравится.
— Ничего подобного я не утверждал, — сказал Ковальский. — Я считаю, что людей нет на Земле. Они просто ушли, разбрелись по Вселенной.
— Это мысль, — сказал сосед справа.
— И при этом забыли родную планету? — не унимался скептик.
— Нет, — сказал Ковальский. — Скорее всего они превратили ее в заповедник.
Греков перестал прислушиваться. Он снова посмотрел на Березина.
— Я не подвергаю сомнению доклады Комиссии, — сказал тот. — Но из них часто делают неправильные выводы. Создатели Туннеля были мудры. Они устроили его так, что он позволяет добраться до любой планеты и вернуться. Единственное, что требуется, — просто входить в Туннель до тех пор, пока вы не достигнете цели. В конце концов вы ее обязательно достигнете. Вам совершенно правильно сообщили, что это однозначно следует из классической задачи одномерных блужданий.
— Вы сами решили эту задачу?
— Я здесь ни при чем. Решению сотни лет. С ним можно ознакомиться в любом учебнике. Но если вы не любите математику, можно поставить маленький эксперимент.
Березин порылся в кармане и положил на стол небольшой металлический предмет — диск с выдавленными на нем изображениями.
— Вы видите перед собой так называемую монету, — сказал он. — Известный с глубокой древности генератор случайных последовательностей. Изображения на сторонах диска разные. Вот это называется «орел», другое — «решка». Если вы подбросите диск, он случайным образом ляжет вверх одной из сторон. Диск сделан так, что вероятность выпадения каждой стороны равна половине. На досуге возьмите лист бумаги и разграфите его горизонтальными параллельными прямыми. Отметьте одну из них — это будет Гамма — и начинайте бросать монету. Выпадание орла соответствует продвижению на один шаг вверх от опорной линии — в направлении Альвион, Лигурия и так далее. Выпадание решки — вниз, в сторону Мирзы и Феникса. Поставив такой эксперимент, вы без всякой математики убедитесь, что полученная ломаная рано или поздно снова пересечется с опорной линией. То есть вы вернетесь на Гамму.
Он замолчал. Греков тоже молчал, глядя на волшебный металлический диск, с помощью которого можно моделировать скитания в Туннеле. Из оцепенения его вывел громкий голос Ковальского.
— Друзья! — сказал Ковальский, встав со своего места. — Я прошу слова. Вы собираетесь изучать миры, объединенные Туннелем. В своих экспедициях вы непременно попадете на планету, на которой мы были. Вероятно, это Земля. Скорее всего Земля отдаленного будущего.
За столом зашумели.
— Не все с этим согласятся, — переждав шум, продолжал Ковальский. — Но следует иметь это в виду, и вот почему. Ведь не исключено, что вы встретитесь с нашими потомками, а это очень большая ответственность.
На этот раз собрание ответило Ковальскому тишиной.
— Но я хотел сказать о другом, — продолжал Ковальский после короткой паузы. — Сейчас, когда мы говорили о строителях Туннеля, мне пришла в голову мысль: а что, если это наши потомки? Вдруг это именно они построили Туннель, чтобы путешествовать по вселенной пешком, без всяких звездолетов?..
Напряженное молчание прервалось, послышались удивленные и одобрительные возгласы.
— Я знал, что вам понравится эта мысль, — сказал Ковальский. — Конечно, это только гипотеза, но все равно я поднимаю бокал за наших потомков, построивших такое замечательное сооружение!..
— И за математику, — тихо добавил Греков.
Небо было пусто. Лега не проползла еще и четверти дневного маршрута, и ее законное место в зените занимала сейчас изогнутая полоска Бетона. Бледный серп естественного спутника Беты очень напоминал бы облачко, если бы не четкость очертаний. Настоящих облаков на небе, как всегда, не было, и ничто там не появлялось, хотя все сроки давно истекли. Подобным дурным приметам следует верить — даже древние узнавали расположение богов по звездам и небесным явлениям.
Другое дело, что глазеть на небеса бессмысленно. Эволюция наделила человека прекрасным зрением, но и слухом она его не обделила. А когда придет «Лунь» — примем как аксиому, что это все-таки случится, — грохот будет стоять такой, что даже камни на вершине Картинной Галереи услышат и, поколебавшись немного, не удержатся и покатятся сюда, вниз…
Павлов перевел взгляд на шершавую поверхность скалы, и вовремя, потому что рейсфедер, провисевший под карнизом почти сутки после вчерашнего ужина, начал изготовление новой ловушки.
Некоторое время Павлов следил, как рейсфедер, аккуратно переставляя волосатые лапы, совершает челночные рейсы по выбранному участку скалы, кое-где оставляя после себя пятна черной смолы, запах которой должен завлекать местную живность на погибель. Конечно, невооруженным глазом Павлов не мог различить ни волосатых ног, ни черных блестящих капель — выручало воображение. Вот через час, когда точки сольются в линии, а линии — в силуэт, надо будет внимательно рассмотреть творение рейсфедера в бинокль и сделать снимки, если это действительно что-то оригинальное. Бесполезно угадывать смысл телеизображения по первым строкам развертки, если всего их несколько тысяч.
Ознакомительная версия.
