Сергей легко справился с волнением. Ему, пережившему встречу с грозной Уранией, такое внешнее оформление даже понравилось. Он смело взглянул в глаза женщины и вздрогнул, увидев в них то самое Ничто, которое темнело иногда у Ольги. Это длилось мгновение. Глаза женщины приняли обычное, даже приветливое выражение. Они были такого же изумрудного цвета, как и у Ирины.
Женщина молчала, рассматривая Сергея. Молчал и Сергей, ожидая, что же последует дальше. Молчание затянулось. Наконец она сделала едва уловимый нетерпеливый жест, и он услышал ее глубокий голос, от которого по спине поползли мурашки.
– Что молчишь? – на чистом русском языке, без малейшего акцента, спросила она и добавила с усмешкой: – Сергей Владимирович? – Она произнесла его полное имя слегка растягивая слова.
– Жду, что ты мне скажешь, Кибела, – спокойно ответил Сергей.
– Подойди поближе.
– Убери, пожалуйста, своих кошек, – в тон ей попросил Сергей. – Я не переношу кошачьего запаха.
На лице Кибелы промелькнула улыбка.
– Брысь! – коротко приказала она тиграм. Те мгновенно вскочили и, вытянув хвосты, опрометью бросились в чащу.
Сергей подошел ближе и, не найдя, на что присесть, сел на небольшой бугорок.
– Так ты узнал меня? – полувопросительно спросила Кибела.
– Это нетрудно. Знание языка, величественность вида, да еще эти котята у ног…
– Тебе нравится мой вид?
– Очень. Но я же понимаю, что это только условный образ. Я знаю твою истинную природу, но благодарю тебя, что ты сочла возможным явиться ко мне в таком прекрасном облике.
– Что ж, очень хорошо, что ты все знаешь, – Кибела слегка улыбнулась. – Но это не облик. Это живая девушка. Она спит. Когда я покину ее, она проснется и ничего не будет помнить. Ты можешь взять ее себе, если мы с тобой договоримся… Считай, что это аванс в знак нашей будущей дружбы.
– Вот как! Я слушаю тебя, Кибела. Позволь заверить, что я сделаю все, что в моих возможностях, чтобы быть тебе полезным. Я хотел и ждал взаимопонимания.
– Мне все известно о тебе и твоих соплеменниках. Все! – подчеркнула она. – И ваши слабости, и ваши достоинства.
– Мы не таились от тебя, как только поняли, кто ты.
– Я это оценила, и поэтому мы здесь разговариваем.
Сергей промолчал, ожидая.
– Я знаю, – продолжала Кибела, – что вы не сможете вернуться на Землю, и позволю вам остаться. Но вы должны помочь мне. Титаны оставили здесь громадный ядерный заряд. Они окружили его сверхпрочной стеной, сквозь которую мне невозможно пробиться. Даже если бы я могла проникнуть туда, мне было бы только хуже. Этот заряд может взорваться в любое время и разнести планету на куски. Это очень большой заряд, – повторила она. – Я, которая никогда и ничего не боялась, живу уже тысячелетия в постоянном страхе. Титаны отомстили мне. И только вы, люди, способны помочь. Ты понял меня?
– Отлично понял, прекрасная Кибела. Я уже думал об этом. Нам как ты понимаешь, необходима информация, чтобы найти решение. Не так-то просто обезвредить заряд. На пути стоит электронный мозг. Если он разгадает наш план, то взрыв произойдет немедленно. Любая информация важна, так как неизвестно пока, какую роль она сыграет.
– Спрашивай! Я охотно отвечу.
– Титаны знали твою природу? Ты с ними говорила, вот так, как со мной?
– Это так важно? – нахмурила брови Кибела.
– Очень!
– Ну ладно, я скажу тебе, хотя одно воспоминание об этом приводит меня в ярость. Да, они знали, и я вот так же, как к тебе, явилась к ним. Они посмеялись надо мной и даже хотели захватить в плен. Не меня, конечно, но образ, который я приняла, не останавливаясь перед тем, что наносят мне смертельное оскорбление.
– Что послужило поводом для встречи?
– Я хотела предупредить, чтобы они не занимались добычей руды, не строили своих вонючих заводов.
– Понятно! Эпидемия случилась после этого разговора?
– Да! Я покарала их!
– Это очень важно, Кибела. Теперь я знаю, для чего они поместили в гору такой мощный заряд, значительно превышающий энергетические потребности пещеры. Теперь я знаю, что в программу Мозга входят команды взрыва в случае гибели заключенных в саркофаги титанов или же, напротив, спасения их и отлета с планеты. Второе маловероятно, так как они надеялись покорить тебя.
– Это никогда не случится! – гневно воскликнула Кибела.
– Да, никогда, – согласился Сергей, – но еще потому, что к ним никто не придет на помощь.
– Почему ты так думаешь?
– Знаю. Уран погиб, и вместе с ним погибли титаны и олимпийцы. Этого племени больше не существует.
– Я рада этому известию.
– Погоди радоваться. Анабиоз не может продолжаться вечно. Удивительно, что они еще живы. В любой момент они могут погибнуть, и тогда…
– Тогда поторопись!
– Я и так тороплюсь. Ты знаешь, что я не выхожу из здания связи. Все время мы с СС проигрываем различные варианты обезвреживания заряда, но пока еще нет существенных сдвигов. Считай, что цель у нас одна и мы с тобой союзники. Мне нужно только больше информации.
– Все, что тебе нужно, ты получишь немедленно. А пока прими от меня обещанный подарок. Эта девушка только час назад вышла из дерева и никому еще не принадлежала. У нее очень красивое имя – Леда. Люби ее.
– Постой! – остановил ее Сергей, не в силах скрыть смущения. – Может быть, тебе она еще раз понадобится.
– Зачем? – удивилась Кибела.
– Ну, чтобы встретиться со мной, например.
Кибела рассмеялась.
– Поверь, для этого у меня найдется немало других, не менее прекрасных образов. Не забывай, кто я. Ведь я могу создать такое… Нет тайны живого, которую бы я не постигла. Ведь недаром же лапифы называют меня Великая Мать.
– Но ты их не особенно милуешь, Великая Мать, – воспользовался случаем Сергей.
– Как так?
– Напускаешь на них кентавров.
– Ты же прекрасно знаешь причину этого, и сам говорил о ней. Не будем об этом, – строго прервала она его попытку. – Мир этот равновесен, и равновесие нельзя нарушать.
– Пойми, Кибела, – рискуя навлечь на себя гнев, не сдавался Сергей. – Мне претит насилие и кровь. Что, если я предложу тебе другой способ поддержания равновесия?
Кибела минуты две-три молчала, на ее лице промелькнула гамма сложных чувств. Здесь было и сочувствие, и насмешка, сомнение и решимость. Сергей невольно залюбовался ее лицом – неповторимым сочетанием ума, женского обаяния и красоты. Это не было лицо каменной богини, холодной в своем величии и могуществе. Нет, это было лицо Женщины, и имя Великой Матери, данное лапифами, более всего ей подходило в краткий момент ее раздумий. Сергей вдруг почувствовал себя ничтожным и маленьким перед воплощением, как он ясно теперь понял, Великого Женского Начала, лежащего в основе всего Мироздания. Почти физическое ощущение, что он находится сейчас на пороге великой тайны бытия, и отчаяние от того, что ему, его слабому разуму не дано возможности проникнуть в нее, что он так и останется с мучительным воспоминанием об этой встрече с нераскрытой тайной, бросило его в дрожь. Его внезапно осенила мысль, что все, что он знает, и не только это, но весь путь, пройденный человечеством от каменного топора до могучих космических кораблей, что все завоевания человеческой цивилизации, ее поиски, открытия и ошибки – только малая ничтожная часть Великого Общего, и это Общее является достоянием и собственностью этой сидящей напротив него женщины. Страстное, необузданное желание припасть к ногам этого божества, с восторгом отдать за него жизнь, сгореть в пламени атомного реактора и возродиться вновь, чтобы вновь и вновь служить ей, испытывая восторг мучения и самопожертвования… Это длилось какое-то мгновение. Сергей снова овладел собой и уже спокойно посмотрел в лицо Кибеле. Та поняла его состояние и удовлетворенно улыбнулась. Непонятно, что ей доставило больше удовлетворения – его восторг самоотречения или то, что он смог подавить его в себе, дал возобладать воле над чувствами.
