— А чем разумные существа отличаются от живых? — поинтересовался Хикс.
— Разум — высшее проявление живого. Благодаря нему люди обладают сознанием.
— А еще создают вторую природу.
— Несомненно.
— Сочиняют стихи, фантастические романы и рекламу моющих средств.
— И ищут проявления чужого разума в далеком космосе, — вставил Пильман.
— И разгадывают кроссворды, — добавил Хикс. — И раскладывают пасьянсы.
— Мне кажется, вы не очень высокого мнения о человеческом разуме, — пошутил Пильман.
— Кстати, и о разумных существах, якобы, оставивших у нас на планете свой мусор.
— Это вы напрасно. Они прилетели к нам из далекого космоса, без высоких технологий это невозможно, — Пильману захотелось защитить неведомых инопланетян.
— Мы считаем пресловутых пришельцев разумными, только потому, что нам удобно и выгодно так думать. Мы условились, что они обладают сознанием, подобном человеческому. И это дает нам право считать их разум условным. Мы договорились считать их разумными. Конечно, все это пресловутый антропоцентризм, давно осужденный философами и фантастами. Нам кажется, что разум величайшее природное явление, потому что мы им обладаем. А у рыб есть жабры, которые для них вершина эволюции.
— Вы излишне бескомпромиссны.
— Есть только один способ проверить мои слова. Надо поймать хотя бы одного пришельца и допросить его. С пристрастием.
Фантаст удивляет
Хикс пожаловался на нездоровье и отправился в гостиницу, обживаться. Пильман обрадовался, в больших дозах фантаст был утомителен.
— Я должен закончить главу, доктор Пильман. Это очень важно для меня. Понимаете, главные враги для самого талантливого писателя или фантаста, — при этом Хикс довольно хмыкнул, — это лень и пренебрежение своими обязанностями. Очень важно придерживаться распорядка дня. Завтра я вам расскажу о пришельцах-призраках. Не слышали, наверное, о таких? Уверен, что вы будете мне благодарны. Это очень познавательно. Чужие формы жизни, они очень… чужие.
Пильман помахал ему рукой, но фантаст не обратил внимания на его жест.
Дома Пильман подробно рассказал Еве о новых идеях, которые высказал пьяненький Хикс.
— Как все предсказуемо, — засмеялась Ева. — У меня есть знакомые фантасты. Они действительно такие. Мы — мыслим фактами и гипотезами, художники — образами, а писатели — сюжетами. С этим ничего не поделаешь, у них так работает голова.
— Это какие-такие знакомые фантасты? — удивился Пильман.
— Разве ты не знаешь, что муж моей сестры Бетти — детективщик? Так у него много друзей фантастов.
— Нет. Никогда его не видел. Тем более его друзей, — признался Пильман.
— Очень плохо. Ты никогда не интересовался моими родственниками.
— Детективщик, фантасты. Получается, что я был прав, когда держался от них подальше. Знаешь, с меня и Хикса хватило. Буду писать мемуары, обязательно напишу о нем. Для оживляжа.
Впрочем, Пильман решил, что имеет смысл подробно записать рассуждения Хикса. А потом поискать в них рациональное зерно. Умение мыслить сюжетами, как это называет Хикс, — это, наверное, полезное качество. Комплексное восприятие, вне всяких сомнений, может быть полезно. По его словам, любое, даже незначительное искажение действительности немедленно станет очевидным, и сюжет немедленно развалится. Ложные факты в повествовании, якобы, ни за что не выстроятся в стройную логичную картину. Лучше проверки для любой новой гипотезы и не найти. Может быть, это и так. Но с этим хотелось поспорить. Есть повод думать, что иногда правильная ложь, бывает полезнее некоторых фактов.
Что, собственно, сказал Хикс? Пильман достал записную книжку, он попытался вспомнить и записать основные его идеи.
1. Чужой разум не похож на человеческий.
2. Инопланетяне не похожи на людей.
3. Нельзя исключать, что Посещение устроили вовсе не живые существа. В том смысле, что не все свойства земной жизни у них могут проявляться. И наоборот, они могут быть наделены свойствами, которыми не обладают земные организмы.
4. Мы можем считать разумом свойство материи, которое таковым не является. И наоборот. Только потому, что мы так условились.
5. Однако Хикс уверен в том, что пришельцев можно и нужно поймать. И допросить.
Интересный набор идей.
Его размышления прервала Ева.
— У нас гость, дорогой.
— Не вовремя.
— А я думал, что давно стал для вас желанным гостем, Валентин, — сказал Мозес дружелюбно.
— Зачем вы пришли?
— Принес вам подарок. Артефакт, которого вы еще не видели.
Он достал странную штуковину, которая напоминала обычную губку, которой люди пользуются в душе.
— Губка? — удивился Пильман.
— Можно и так сказать, — улыбнулся Мозес, только эта губка не человеческая.
— Чем она отличается от обычной?
— Это своеобразный видеомагнитофон. С помощью этой губки можно записать ваш сон, а потом днем просмотреть его и даже показать другим людям.
— Вы уже попробовали?
— Да.
Он закрыл глаза и щелкнул пальцами. Над губкой появилось голубое свечение. Сначала слабое, заманчиво дрожащее, временами вспыхивающее красными и желтыми всполохами. Постепенно оно стало сгущаться. Появились красивые фиолетовые прослойки и маленький человечек. Он был похож на карикатуру Мозеса. Так бы его изобразили в детском мультфильме.
— Мои способности мысленно представлять четкие картинки никогда не были удовлетворительными, — признался Мозес. — Простите, уж как вышло. Надеюсь, у вас получится лучше.
Человечек сел за появившийся невесть откуда стол. Он грустно — почему-то Пильман понял, что карикатурный Мозес был грустен — смотрел прямо перед собой. На столе стали появляться предметы, которые сталкеры вынесли из Зоны: «белые обручи», «зуды», «браслеты», «пустышки», «черные брызги»…
Маленькому Мозесу не понравилось все это богатство. Резким взмахом руки он сбросил артефакты на пол. Потом вскочил и стал ожесточенно пинать ногами поверженные предметы, как будто это были футбольные мячи. Он даже немного повеселел.
— Жалко, что звука нет, — огорченно сказал Мозес. — Это многое говорит о способах общения пресловутых пришельцев. Я во сне произнес много резких слов, что подчеркивало мое раздражения. К сожалению, не могу их повторить. Забыл, могу только предполагать.
Между тем история маленького Мозеса продолжилась. На столе появился приятно сияющий шар желто-красного цвета. То ли золотой, то ли медный. Человечек с вожделением протянул к нему руки. Видно было, что он старается прикоснуться к нему, но тщетно. Невидимая сила отталкивала его. Пространство между маленьким Мозесом и шаром становилось больше, но руки его с каждой секундой становились длиннее. Так расширяется Вселенная, подумал Пильман. Было четко видно, что руки Мозеса растягиваются, словно резиновые, но дотронуться до шара ему не удается.
Внезапно картинка исчезла.
— Зараза, — сказал Мозес. — Как всегда проснулся на самом интересном месте. Не повезло.
— Интересная штука, — сказал Пильман. — Дадите попользоваться?
— Собственно, для этого я и пришел. В Институте должны знать о таком странном артефакте из Зоны.
