Ознакомительная версия.
Кольцо мага не дарит ясновидения, но обостряет проницательность. Предчувствие было похоже на смутную тень, но Аррф знал цену таким теням. На закате барон не вернулся. Маг, прежде избегавший лесных прогулок, отправился на поиски… и нашел.
В первый момент он решил, что перед ним труп незнакомого, невыразимо дряхлого старика. Но сразу после этого вспомнил рассказы о веснарах – и осознал весь ужас случившегося.
* * *
Я смотрел вдаль, на дорогу, и первым увидел, как приближаются осторожные фигурки. Две женщины и с ними начальник стражи; то ли он устыдился перед лицом бабьей храбрости, то ли решил, что раз ночь прошла и маг все еще жив – невыполнение приказа обойдется дороже, чем повиновение.
– Они идут, – сказал я Аррфу.
Тяжело ворочаясь, тот выбрался из своего гамака и нервно потер кольцо на пальце. По–прежнему не выпуская друг друга из виду, мы выбрались на широкую внешнюю лестницу.
Трое остановились у приоткрытых ворот. Внутрь входить не стали. Две женщины были разительно не похожи друг на друга: высокая, полная, тяжелая красавица с черными косами вокруг головы и щуплая, как подросток, бледно–рыжая бабенка самого обыкновенного вида. Я про себя отметил, что вкусы барона отличались разнообразием.
Начальник стражи – тот, что вчера стрелял в меня – держал марку из последних сил, но даже на расстоянии было видно, как он бледен. Взведенный арбалет у ноги – он пристрелил бы меня немедленно, если бы не присутствие мага.
– Входите, – громко и раздраженно предложил Аррф.
Черноволосая шагнула в ворота первой, за ней рыжая и только потом – начальник стражи. Все трое обогнули повозку, брошенную посреди двора, и остановились, глядя на нас снизу вверх.
– Роза, где твой сын? – отрывисто спросил Аррф, обращаясь к черноволосой.
– Я думала, вы мне это расскажете, добрый господин маг, – отозвалась женщина на неплохом йолльском. – В Холмах он не показывался.
Начальник стражи смотрел на меня, как стрелок на мишень. В его глазах ситуация выглядела совсем уж невероятной: веснар, убивший барона, до сих пор не наказан и стоит, как ни в чем не бывало, рядом с магом. А тот ведет странные и, с точки зрения стражника, лишние расспросы.
Я подумал, что о том, другом, затаившемся веснаре ни один из них не знает. А если знает – то молчит. И не успел я об этом подумать, как рыжая женщина открыла рот: не то она была очень глупа, не то полностью лишена воображения, а с ним и чувства страха.
– Господин маг, – сказала рыжая. – Этот чужак рядом с вами, – вы его нам отдайте. Если это он убил Нэфа ни за что ни про что, так нам его и судить. И начальству вашему скажите: веснара мы сами казнили, пусть солдат к нам не присылает. Хватит и того, что новый барон будет хуже Нэфа, потому что лучше Нэфа быть не может.
– Храбрые какие – веснара казнить, – сквозь зубы сказал начальник стражи.
– А что нам веснар? – бестрепетно отозвалась рыжая. – Наше это дело, внутреннее. Свои же их когда–то и перебили, а вам, йолльцам, они не по зубам.
Говоря, она посмотрела мне в глаза. Я вздрогнул.
– В «Фатинмере» тебе надо было останавливаться, – сказала рыжая, не сводя с меня странного взгляда. – Я там хозяйка. Уж в моей–то гостинице тебя не захватили бы врасплох.
– Хватит, – оборвал ее маг. – Роза, когда ты в последний раз видела своего сына?
– На прошлой неделе, – бестрепетно отозвалась черноволосая. – Кноф глядел волчонком, но что там и как, рассказывать не стал.
– Когда ты в последний раз видела барона?
– О–о, – она игриво вскинула черные брови. – Нэф не желал меня замечать вот уж полгода, не меньше… Разве что на прошлой ярмарке, на торгах… месяца три будет.
– Горчица, – маг обернулся к рыжей. – А ты когда в последний раз виделась с бароном?
Зависла пауза. Женщина смотрела на мага, как сквозь толстое стекло, и меня вдруг обсыпало мурашками: она веснар !
Мы не можем узнавать друг друга. Мы не можем чуять друг друга, но в эту минуту, глядя на нее, я готов был поклясться: она веснар. Годы и годы проведшая в тайне. Прижившая ребенка с йолльским бароном. И вот теперь…
– Мы виделась вчера, – просто сказала рыжая Горчица. – Я собирала травы в лесу, возвращалась после обеда, встретила его на опушке. Мы поговорили. И я ушла. А он остался в лесу. Сказал, что у него встреча. Это правда, чистая правда, ты не можешь этого не чуять, Аррф.
– Ты собирала травы в лесу, где полно волканов?!
– Нэф говорил, эти твари не охотятся днем. А я пришла в лес, когда солнце стояло высоко… Почему ты спрашиваешь, господин маг? Какая разница, кто и когда видел Нэфа? Если теперь он мертв, если его убил вот этот веснар, – она опять кивнула на меня, – какая разница, с кем он встречался?
Я разжал пальцы. Увядший василек, невесть как оказавшийся у меня в руках, упал на каменный пол балкона. Вот оно как… Я испытывал и облегчение, и разочарование. Я ведь ждал, оказывается, что она первой нападет на обоих йолльцев, и мага, и стражника. И настанет наконец развязка.
Она почувствовала мой взгляд. Снова посмотрела мне в глаза – без тени страха, без намека на стыд.
– Зря ты убил его, – сказала на языке Цветущей. – Те времена прошли… Теперь всем будет только хуже.
Я прикусил язык – до того мне хотелось ответить.
– Говори по–человечески! – рявкнул Аррф.
Женщина приподняла уголки губ:
– Я и говорю по–человечески, мясоед.
Он вскинул руку с кольцом – и тут же опустил. Рыжая даже не моргнула.
– О чем вы беседовали с бароном? – глухо спросил Аррф.
И опять Горчица помолчала, прежде чем ответить. Эти маленькие паузы, как ледяные гвозди, делали каждое ее слово значительным и острым.
– Нэф хотел отправить сыновей в Некрай на учебу. Реф согласился. А Кноф… – она мельком взглянула на черноволосую. – Сын Розы хотел остаться в Холмах и жениться. Академии ему ни к чему, так он сказал. И еще он сказал, что ненавидит отца и хочет его убить.
– Врешь! – выкрикнула Роза.
Горчица ухмыльнулась:
– Может, и вру… Это он не мне говорил. Это он Рефу, дурачку, говорил. А Реф, бедняга, врать вообще не умеет.
Начальник стражи, позабыв обо мне, переводил взгляд с черноволосой на рыжую и обратно.
– Капитан, – голос Аррфа звучал теперь устало. – Верни слуг. Пусть позаботятся о лошадях. Собери людей с лопатами: до захода солнца барон должен быть похоронен. Поспеши! Я, возможно, смогу простить вам всем вчерашнее бегство. А может, и нет. Постарайтесь меня задобрить.
Начальник стражи щелкнул каблуками и исчез. Остались женщины: Роза уперла кулаки в крутые бока. Горчица стояла неподвижно, ветер теребил длинный и легкий подол ее ситцевого платья.
Ознакомительная версия.
