Едва лишь я поинтересовалась, хватает ли фээсбэшной зарплаты хотя бы на питание, как в стекла ударил ветер. Не тот шкодливый мелкий ветерок, что еще недавно трепал нам волосы — настоящий, матерый ветрище. Пришлось закрывать форточки, и вовремя — засверкало лиловыми вспышками разодранное от зенита до горизонта небо, зазмеились в чугунно-серых облаках бледно-голубые молнии — ну точно каналы в Сети.
— Как бы опять провода не порвало, — заметил в пространство Юрий Михайлович.
— А чего, классно! — сейчас же высказался Олег. — Опять при свечке посидите…
Нет, видала всяких наглецов, но таких…
— Кому не спится в ночь глухую, — сдержано начала я, — тот у меня будет решать задачи. Повышенной сложности, для математических кружков. Всю ночь будет решать, до посинения.
Я бы и еще сказала, но тут низвергнулся на землю ливень, и сразу стало невозможно общаться. Пришлось бы орать. А этого не люблю. Даже на детей, и то никогда не орала. Тихо всегда разговаривала, но от моего змеиного голоса кровь стыла у них в жилах. Да, было времечко… В библиотеке заметно скучнее.
Пронесло, уцелели провода. Хватило кровожадной природе и той, четверговой липы.
Когда ливень превратился в нудный дождь, стало возможным говорить о делах.
Я изложила диспозицию. Сухо и четко, словно доказывая теорему о сумме углов треугольника, расписала Боссу все гэбэшные плюсы и минусы, провела сравнительный анализ с бандитским вариантом. Насчет "интеллигентных методов давления" благоразумно умолчала, ни к чему. И без того на душе погано, словно мухоморов объелась. Чем убедительнее звучали мои речи, тем меньше я сама верила в эту лабуду.
Аркаша или очень наивный юноша, или тонко врал. Если чекисты столь сильны, чтобы держать Сеть под строгим колпаком и пользоваться ею самолично — значит, их дела вообще резко пошли в гору. И значит, ждет нас "государственное благо", в их, гэбэшном, понимании. Закрутят гаечки, заткнут ротики. Построят в одну шеренгу — и с песней к северо-востоку. В просвещенных гуманистов они играть горазды, но геном-то у них совсем иной. Сторожевые инстинкты, как у кавказкой овчарки. Между прочим, и наши ментальные сети они для того же и применят. Ведь в конечном счете не добрые мальчики Аркашки будут решать, а прожженные дяденьки, для коих и Фомич мягковат.
Второй вариант — все у нас в стране разваливается, в том числе и контора глубинного бурения. Зря надеются на контроль Сети — здоровья у них не хватит. Вылетит наша тайна на свежий воздух как бабочка-шоколадница, и пойдут множиться сетки да сеточки. А чекисты разве что крышевать их попробуют. В итоге — то же самое неистребимое растение хрен. Единая глобальная ментальная… и прочая, прочая, прочая… Кстати, вариант даже реальнее первого.
Ни о чем таком я, понятное дело, говорить не стала. Босс не дурак, и сам может сообразить. А уж ребенка и вовсе незачем расстраивать — пускай верит, что наши Джеймсы Пронины и майоры Бонды в очередной раз спасут человечество от коварных пришельцев из Зазеркалья.
Юрий Михайлович не прерывал мой монолог. Слушал внимательно, подперев голову рукой. В какой-то момент я заметила, что глаза его ненадолго затуманились. То ли задремал, то ли в Сеть скользнул. Но если и подключался, то не ко мне — ощутила бы.
Потом задумался. Пауза повисла тяжелая, словно мокрый ватник. Заоконный потоп навевал мысли о бренности.
— Что ж, — произнес он хмуро, — если и не убедили, то по крайней мере уболтали. Не скажу, будто к вашему ведомству испытываю теплые чувства, но Савелий Фомич все-таки хуже. Тормозов совсем нет. В общем, господин Котов, будем работать. В Сеть, значит, проситесь?
Аркаша подтвердил — мол, прямо весь изнывает от нетерпения. А уж лимон-то как любит… Вытащил из холодильника сей фрукт — и когда успел заначить? Собрался в доказательство жрать.
Отобрала лакомство, нарезала ломтиками и предложила народу. Кисленького-то всем хочется.
— Теперь предстоит проверка посложнее, — заметил Босс. — Тут как с компьютером аналогия. Хватит ли ресурсов для установки нужного софта? Не начнет ли глючить железо? В общем, пройдемте, соискатель, — потащил он его на веранду.
Мы с Олегом остались одни.
— Вот и кончилась наша с тобой операция, — я старалась говорить бодро. — Завтра, видимо, вернемся в Москву. Папа говорил, в июле вы на море собираетесь?
— Угу, — вяло подтвердил Олег. — Только не тянет. Здесь прикольнее.
Кому как. Мне случившихся приколов хватило на всю оставшуюся жизнь и двести лет после.
— Теть Оль, — сказал вдруг Олег, — у меня один пример ну никак не выходит. Не сокращается, блин.
— За "блин" получишь дополнительное задание, — буркнула я. — Давай сюда свой опус.
Так… разность квадратов в знаменателе он, конечно, не заметил. Зато строчкой ниже написал: "В доме ни о чем важном не говорите! Все записывается. Нашел два микрофона, а сколько не нашел?"
Растет мальчик. Юный чекист. Или, учитывая контекст, юный античекист. Очень хотелось спросить: а с какого, собственно, бодуна он вдруг начал выискивать шпионскую аппаратуру? Ведь о капитане Котове услышал только что. Но вслух нельзя.
Отобрала у него тетрадку, ткнула в знаменатель, показала, какие красивые вместо него получаются скобки. И приписала: "Скрываешь от меня что-то? На интуицию не кивай, не поверю".
— Да не сердитесь вы, тетя Оля, я теперь знаю, как такое решать. Все теперь хорошо получится, вот увидите!
И, вырвав из тетрадки исчирканный листок, пошел на двор, в сторону скособоченной зеленой будочки.
Вернулись Босс с Аркашей. Запросили чаю.
— В общем, так, молодой человек, — не спеша заговорил Юрий Михайлович, — подключение, видимо, получится. Биоэнергетические параметры у вас в пределах допуска. Поздравляю.
Аркаша смущенно улыбнулся.
— Но подключение — процесс сложный и, не скрою, болезненный, причем не столько для вас, сколько для меня. Процедура займет около часа. Хорошо что тут есть Ольга Николаевна с Олегом, помогут. Чем больше наших будет находиться в это время в Сети, тем лучше.
— И когда? — нетерпеливо спросил Аркаша.
— После дождичка, — усмехнулся в усы Юрий Михайлович. — То есть завтра с утра. Я пока что не совсем в норму пришел, после недавних событий. И зря вы меня димедролом поили, у меня от него полчаса сна, а после головная боль.
— Я понимаю, — согласился Аркаша. — Спасибо вам. Может, какие лекарства нужны?
— У вас что, аптека в кармане? — желчно осведомился Босс. — Ладно, давайте расползаться. У меня сейчас сонное настроение.
…Расползлись и впрямь рано, не было и половины одиннадцатого. Если бы не дождь — на улице хоть газеты читай.
