На седую прядь в бороде Кралевского села огромная бабочка с чёрно-оранжевыми тигровыми крыльями - фирменный знак заведения. Другая бабочка обосновалась на краешке тарелки с кресс-салатом.
- Во имя Тела Господня простите меня, досточтимый мастер, за вторжение в мир ваших размышлений, - патокой растеклось в ухе, - но позвольте же мне продолжить.
Оскар слегка приподнял бровь.
- Говорите, - разрешил он. - Я вас слушаю. Только недолго.
- Благодарю, досточтимый мастер... Как я уже имел удовольствие сообщить, я представляю наш святой Орден в этой системе. Когда нам стало известно, что столь великий и легендарный человек, как вы, соизволили прибыть в наш Богом забытый мир...
- Бог не забывает даже пылинки. Это люди могут забыть Бога, - бросил Кралевский.
- Вы непреклонны... Но прошло больше ста лет, досточтимый мастер, собеседник добавил в голос ещё молока и мёда, - за это время...
- Что может изменить время? - Оскар посмотрел на собеседника в упор. Тот потупил взор, но не сдался.
- Время ничего не меняет, но оно даёт нам, грешным людям, шанс измениться, - наконец, сказал он. - Орден ни на йоту не изменил своим целям, досточтимый мастер, но несколько пересмотрел средства. Мы поняли и приняли то, что насилие в столь святом деле, как наше - ложный путь...
- Я знал это всегда, - заметил Кралевский.
- О да, досточтимый мастер, о да... Но и ваш путь, путь чистой молитвы, тоже недостаточен, да простится мне подобная дерзость, - вежливо, но твёрдо ответил собеседник. - За те сто лет, что вас не было с нами, мы выработали новую идеологию.
- Я уже ознакомился с ней. И не считаю её истинной. Мы были воинами и молитвенниками, а не торгашами.
- Понимаю ваши чувства. Но наша сила в том, что мы не стали, как вы выразились, торгашами. Торгаши всегда проигрывают, ведь для них нет ничего выше денег. Для нас же они лишь средство...
- Средства влияют на цель, - нахмурился Оскар. - Вы поощряете стяжательство. Вы стали богатыми.
- Во-первых, мы, а не "вы", досточтимый мастер. Вы ведь, судя по вашим одеждам и вашим словам, по-прежнему пребываете в лоне Ордена?
- Орден у меня в сердце, - вспомнил Кралевский подходящую к случаю ритуальную формулу.
- Вот именно... И, во вторых, то, что мы имеем, нам не принадлежит. Каждый новый брат даёт клятву: отдать всё, и даже продать самого себя и своих близких, если это потребуется понадобится для выкупа Святого Тела у беззаконников...
- Однажды я совершил это, - напомнил Оскар, стряхивая с усов ещё одну бабочку.
Как ни странно, но к лицу досточтимого мастера Ввагра Паргентума оказалось не так уж и сложно привыкнуть. Первое время, правда, ощущались разные мелкие неудобства с мимикой: слишком тонкие губы никак не желали складываться в улыбку, слишком высокие брови двигались как наклеенные, и так далее. Но в целом новая внешность Кралевскому нравилась. Он даже поймал себя на том, что стал испытывать интерес к модным магазинам. Положение, однако, обязывало - бывшему монастырскому настоятелю не пристало разгуливать в чём попало. Впрочем, когда Кралевский впервые примерил на себя традиционное орденское облачение - чёрные одежды с небольшим фартучком спереди и крестом под горлом, - то пришёл в восторг: до того хорошо смотрелся на нём этот экстравагантный наряд. Несколько визитов к дорогому портному завершили дело. С тех пор проблема с гардеробом была решена.
Время Оскар тратил на два занятия - чтение материалов по святотельской теологии и истории ордена, а также на изучение новой для себя планеты.
В целом транзитный мирок производил хорошее впечатление. В отличие от родины Оскара, система BW712IV честно соответствовала стандартам категории B. Экономический кризис, конечно, ударил и по ней, о чём свидетельствовали пустынные космопорты, закрытые развлекательные центры и прочие нехорошие признаки упадка. Однако, даже и в таком виде здесь было где потратить свои денежки. Оскар, впрочем, старался быть осторожным, не шиковал, не делал глупостей, и постепенно приглядываются к обстановке.
Он не предпринимал никаких попыток связаться с единоверцами, но и не скрывался, справедливо полагая, что рано или поздно его обнаружат. Кто-нибудь обратит внимание на одинокого человека, разгуливающего в странном наряде. Либо заинтересуется показаниями сканеров. Либо ещё как-нибудь: информация, как вода, обязательно да просочится.
Что касается богословских вопросов, то, насколько ему стало ясно из прочитанного, в орденской среде отношение к почтенному Ввагру Паргентуму было сложным. С одной стороны, богословская линия, которую представлял Паргентум, была в конце концов отвергнута Орденом как еретическая. Зато деяния настоятеля, в особенности же последний его поступок, считались достохвальными и всячески превозносились... В любом случае, его появление создавало для святотельцев известную проблему. Поэтому он не слишком удивился, когда однажды вечером обнаружил у себя в почте - он снимал средней паршивости номер в гостинице неподалёку от космопорта традиционное орденское приветствие и просьбу о конфиденциальной встрече на нейтральной территории.
- Да, вы совершили это, досточтимый мастер, - собеседник как раз дошёл до этого самого пункта, - но всё-таки ваши богословские воззрения...
- Они не изменились, - бросил Оскар. - И, надеюсь, не изменятся. Единственный путь к Воскрешению Святого Тела - непрестанная молитва и только она одна. Иного не дано.
- Откровенно говоря... - говорящий замялся, - нас, то есть руководство Ордена, беспокоит некое обстоятельство... Давайте говорить начистоту. Никто не сомневается в вашей мудрости и в вашей сердечной близости к Богу. Однако, прошло столько лет. Духовная власть, стоящая над нами - и над вами, досточтимый мастер, и над вами тоже, - приняла определённые решения, касающиеся нашего общего пути. Мы должны подчиниться им. В общем... вы ведь не собираетесь открыто проповедовать свои взгляды?
Это был момент истины. Кралевский выдержал приличествующую паузу, потом мотнул головой.
- Я буду делать то, что велит мне моя совесть, и никто не сможет мне это запретить. Но сейчас я не собираюсь заниматься проповедью среди братьев. Мне нужно многое обдумать. Пока что я хочу пожить наедине с собой. Как частное лицо. Возможно, когда-нибудь... - он сделал ещё одну паузу, но пока об этом рано, - отрезал он.
Собеседник откровенно обрадовался.
- Вот и хорошо, вот и хорошо, досточтимый мастер, - заулыбался он, это прекрасное решение, устраивающее всех нас. Теперь последний вопрос. Орден не хочет и не смеет оставить такого человека, как вы, мастер, без своей поддержки. Простите за обращение к этой теме, но... Вы нуждаетесь в материальной помощи? У вас есть деньги?
