— Тебе обезболивающего, а тебе против простуды…
Себе он налил примерно столько же из той же бутылки, но для «смазки извилин». Спустя пять минут жизнь наладилась. Еще через десять минут печка нагрела комнату, в которой расположились гости, до комфортной температуры, а Евгений выдал им по комплекту сухой одежды: комбинезоны, носки и кроссовки. Такие, какие уже были на Тане, но теперь точно по размеру. Затем добавил пару свитеров и две непромокаемых куртки с капюшонами. Пока они разбирались с одеждой, Гордиенко уселся за крашеный письменный стол и, включив лампу, принялся рассматривать фотографии.
— Здесь та-ак спокойно, — кутаясь в свитер, блаженно протянула Таня. — И тепло.
— Мы сто раз ходили этим маршрутом, — признался Дмитрий. — Даже привалы устраивали на этих полянах.
— Своими кострами всю оптику в перископе закоптили, — буркнул Евгений. — «Лысые романтики, таежные бродяги»…
— Мы же не знали…
— Еще бы вы знали, — Гордиенко сложил снимки обратно в пакет и сунул за пазуху. — Пленку придется у тебя изъять, друг Дмитрий. Это такая бомба, что от ее взрыва даже в этом бункере не спрячешься. Любителям тут делать нечего.
— Но ведь это наш материал и наша борьба!
— Только не надо пафоса, — Евгений поморщился. — Пленку на стол!
— Вы не понимаете! — Дмитрий нехотя выложил кассету. — Вы думаете, на снимках результаты зверств САУ?
— А ты как считаешь, стали бы агенты преследовать нас с таким упорством, будь там засняты чужие подвиги?
— Но каким образом они узнали… вернее, почему решили, что кассета у вас?!
— Что-то я не пойму, куда ты клонишь, — Евгений насторожился. — Таня добыла тебе пленку, так? Где она ее взяла? Сперла у агентов. Вот они и решили найти и вернуть утраченное.
— Они не могли знать, что кассета у Тани. Они вообще не знали, где эта пленка.
— Зачем же они дежурили у ее дома, когда началось землетрясение? Проезжали мимо?
— Они давно наблюдали за ней, — признался Дима. — Так же, как мы…
— Что?! — девушка резко развернулась к ухажеру. — Так ты за мной наблюдал?! То есть все наши отношения… были… чисто деловыми?!
— Нет, Танюша, ну что ты! Да, сначала у меня было такое задание, но после… так часто бывает, когда узнаешь человека ближе… я тебя полюбил!
Гордиенко прикрыл глаза ладонью и устало вздохнул.
— Ты скотина, Марков! — разбушевалась Таня. — Ты использовал меня как куклу, как подстилку! Вытер ноги и пошел дальше?! Ты моральный урод! Я тебя ненавижу! Как ты мог со мной так поступить?
— Прекрати, — Дмитрий насупился. — Прекрати истерику немедленно!
— Истерику? Ты же меня почти убил, бездушная ты тварь!
— Единственная тварь здесь… — ухажер вскочил с кресла. — Единственная бездушная тварь здесь — это…
Он побагровел и сжал кулаки.
— Ну, ну, заканчивай мысль, — отняв руку от глаз, подбодрил Гордиенко. — Или что, кишка тонка?
Марков рухнул обратно на стул.
— Что все это значит? — Таня перевела взгляд на офицера. Глаза ее были полны слез. — Женя, ты тоже за мной наблюдал?
— Чисто по-соседски. И не наблюдал, а присматривал. Из неопределенной, но сильной симпатии.
— Вы все чокнулись, что ли? — она промокнула слезы рукавом свитера. — Или хотите, чтобы я чокнулась? Объясните мне толком, что происходит?
— Вряд ли тебе станет легче, — сказал Евгений. — Да и лично у меня на сей счет пока одни догадки. Может быть, наш турист знает больше? Что скажешь, друг Дмитрий?
— Вы же видели фотографии, — раздраженно ответил Марков.
— А при чем здесь наша очаровательная спутница? Вернее, я догадываюсь, что существует некая связь, но какая и в чем ее природа?
— Я точно не знаю, но это как-то связано с Системой, — заявил Дмитрий.
— Н-да? — Гордиенко в сомнении покачал головой. — Как?
— Я не знаю! Но мы наблюдаем за всеми происшествиями, которые улаживает САУ. В них очень много странностей. А еще… нам пришлось испытать это на собственной шкуре. Год назад мы потеряли нескольких товарищей. Я думаю, они погибли в схватке с агентами Управления.
— Так все-таки это почерк САУ? — Евгений похлопал по карману с фотографиями.
— Я не знаю! — Дима снова вскочил, опрокинув стул. — Не знаю! Если бы можно было сказать определенно, САУ — это сам «Водолей» или святой дух, я бы так и сказал! Но я не знаю! Мне известно одно: среди нас есть тот, кто это знает! Но это не я!
— Да успокойся ты, — Гордиенко махнул рукой. — Заладил… Сядь!
Марков сел и дрожащей рукой налил себе еще коньяка. Евгений задумчиво проследил, как Дима выпивает, и покрутил в пальцах свой стакан. Сквозь жидкость на донышке была видна выпуклая, перевернутая надпись «Ц 14 коп». И это было чертовски верно. Всем истерическим заявлениям Маркова цена была не больше четырнадцати копеек. А то и меньше. В недавнем прошлом Татьяны действительно имелись белые пятна. Знал Евгений и о неприятной истории с пятью похитителями, которые сцапали рядового инженера и во время захвата были убиты. Вполне возможно, что это были те самые товарищи Дмитрия. В таком случае, он лукавит, что не из «структур», погибшие были федералами. Но все эти неуклюжие игры в конспирацию и связанная с ними ложь не имели сейчас большого значения. Важнее была иная тонкая связь — Таня в то время совершенно случайно приезжала по делам в тот самый город. Можно было подтянуть сюда и ее необъяснимый приступ кровожадности. А еще откровенный интерес к ней САУ. Но заходить с выводами настолько далеко Евгений не спешил…
— Так откуда, ты говоришь, пленка?
— Это была случайность. Ее выронил Шорников, но, похоже, он и сам не знал, что кассета у него…
— Погоди! Кто такой Шорников и почему он не знал о кассете, если она выпала у него из рук?
— Из кармана.
— Без разницы.
— Вы сами знаете, кто это, Евгений, — неожиданно раздалось с порога комнаты. — Сидите спокойно!
Беглецы одновременно обернулись к двери. Комната вдруг наполнилась вооруженными людьми, которые быстро отняли у Гордиенко пистолет и взяли на прицел его спутников. Возглавлял группу захвата высокий статный мужчина с седеющей шевелюрой и пристальным взглядом серых глаз. Он неторопливо прошел к столу и взял пленку.
— Какая честь, — буркнул Гордиенко. — Как вы нас нашли, Борис Михалыч?
— В мою особую проницательность ты, конечно, не поверишь.
— Конечно.
— Тогда не буду томить… — он сделал шаг в сторону, и из-за его спины появился… капитан первого ранга Кулик.
— Прижали нас, Женя, — хмурясь, сказал он. — Сверху.
