Мелки были мои обиды перед накатывающимся молчанием. Я дрожал.
– Прости, - сказал я Алисе срывающимся голосом.
И она снова, не оборачиваясь, кивнула. Ей было не до меня,
– Ладно...
Грохот, будто камни повалились с горы, заглушил сказанное. Он раздулся до самого неба, и лопнул, и укатился по набережной.
И тогда я понял, что это смеется Тенто.
– Геррик!.. - так же звучно и совсем не устало сказал он. - Геррик! Ты можешь - сдаться, лорд Геррик!.. Принеси мне клятву на верность, и я, так уж и быть, пощажу тебя. Я оставлю тебе Алломар и земли - на полет стрелы от крепостных стен. Ты сможешь вернуться в свой Дом, владетель...
Мигнули тусклые фонари, и заколебалась в воде льдистая половинка месяца.
– Ты слышишь меня, лорд Геррик?..
Ответа Геррика я не разобрал, но по тому, как гордо и облегченно выпрямилась Алиса, по тому, как она выдохнула: Слава богу!.. - и по тому, как сверкнули её глаза, я догадался, что Геррик бросил короткое "нет".
– Ну что ж! - громко сказал лорд Тенто. - Значит, быть тому, чему быть! Прощайте, милорд!..
Плазменный великолепный цветок сомкнул лепестки, заключив в себя скорченную фигуру Геррика, - сжался, вытянулся, превратившись в блистающую цветоножку, на секунду застыл, точно соединение между сражающимися, а потом, когда лорд Тенто повел рукой - снова стал лунным мечом, который взлетел в салюте.
– Ах!.. - сказала Алиса.
Геррик же постоял, держась обеими руками за грудь, покачался, упал на одно колено, выронил Эрринор, звякнувший о корку асфальта и, как тряпичный мешок, мягко завалился на спину.
Левая ладонь его поднялась и слабо пошевелилась. Синевой чистых граней вспыхнул в кольце камень.
– Сестра... - Через мгновение Алиса стояла перед ним на коленях. - Дай руку сестра...
Я не видел, что у них там произошло, но Алиса вдруг торопливо сказала: Нет-нет, не надо!.. - кажется, она даже попыталась отвести от себя что-то, - безуспешно - губы Геррика приоткрылись, и хотя слышать я уже ничего не мог, я увидел, что Алиса покорно склонила голову.
А потом она медленно выпрямилась, и на безымянном пальце её также вспыхнуло кольцо с синим камнем. Будто сгусток весеннего неба, оправленный в платину.
Громко вздохнул Гийом у меня за спиной. Вздохнул, но не сказал ни единого слова.
Я боялся на него посмотреть.
А ладонь Геррика бессильно упала на грудь, и над телом закурился колеблющийся белый дымок.
Кажется, все...
Однако, это было ещё не все. Чернело небо, и холод осеннего космоса струился по набережной. Светлел асфальт, и затрещал сухой лист, на который я наступил. Звезды в канале трепыхались, точно рыбы в аквариуме.
Тенто подцепил пелерину и застегнул её вокруг горла.
– Итак, отныне Домом Геррика управляет женщина, - сказал он. - Ну что ж. Видимо, такова судьба. Примите мои поздравления, миледи.
Он отвесил церемонный поклон.
По-моему, это было расчетливое оскорбление. Такие вещи я уже начинал слегка понимать. Алиса, тем не менее, даже бровью не повела - чуть повернула голову и властным тоном произнесла:
– Гийом!
– Да, миледи!.. - Гийом выступил у меня из-за спины - держа в руках меч и, видимо, готовый к схватке. - Моя очередь, милорд Тенто. К вашим услугам!..
Я облегченно вздохнул.
Но лорд Тенто покачал головой и даже не сделал попытки принять защитное положение.
– Нет-нет, миледи! Я имею право отказаться от немедленного поединка, я - отказываюсь. - Снова церемонный поклон. Тенто показал крепкие зубы. - С женщиной я тоже драться не буду, - холодно добавил он.
– Но милорд!..
– Нет, мой Гийом. В другом месте и в другое время.
Алиса закусила губу.
Не знаю, что произошло со мной в этот момент. Я твердо помнил, что я в стороне и что вмешиваться мне не следует. Тем более, что этого от меня никто и не ждал. Это была чужая война, и меня она никоим образом не касалась. До сего моменты я даже никогда не встречал лорда Тенто. И, в общем, ничего не имел против него. Я мог повернуться и спокойно возвратиться к себе в квартиру. Посвящение посвящением, но я ничем не был обязан Дому Герриков. Точно так же, как самому Геррику, или Гийому, или даже Алисе. Геррик погиб, но это не имело ко мне отношения. Я мог уйти, и, по-видимому, никто бы меня не упрекнул. И все же, будто какая-то непреодолимая сила толкнула меня - я шагнул, наклонился и поднял светлый клинок Эрринора.
Оказался он много легче, чем можно было предполагать, и был вовсе не дымным, как раньше, с бегущими по металлу тенями, а тускло-мертвенным, словно из дерева, с нездоровой яично-желтоватой обсыпкой вдоль лезвия.
Точно Эрринор умирал вместе с Герриком.
Однако я поднял его и направил в сторону серебряной пелерины.
– Я вызываю вас на поединок, лорд Тенто, - сказал я, безуспешно пытаясь подражать торжественной речи Геррика. - Я вызываю вас, потому что вы убили моего друга. Настал час решить, кто из нас прав, а кто - нет! Сделаем это, как подобает воинам! Мы будем драться открыто и честно, пока одного из нас не возьмет смерть!.. - Тут я вспомнил ещё кое-что и поспешно добавил. - Пусть меня слышат все, кто - хочет слышать!..
Ответом мне был смешок. Лорд Тенто опять показал крупные зубы.
– Я не знаю тебя, человек, - сказал он. - Я не знаю, ни твоего имени, ни твоего сословного положения. Кто ты такой, чтобы вызывать на поединок наследственного владетеля Берригора?..
Я не знал, как мне дальше себя вести.
– Ну?..
Тенто ждал.
И тут вперед выступила Алиса. Свет фонаря упал на нее, и выхватил мраморное лицо с влагой глаз. Зрачки были темные и тревожно мерцали.
– Это воин Дома Герриков, - сказала она. - Имя его, милорд, известно вам по посвящению в воины. Он спас жизнь моему брату. Он имеет право вас вызвать.
Тут она повернулась ко мне, и я вдруг понял, что значит встреченная мною в одной из книг фраза: "Умереть за взгляд женщины". Это была не выдумка автора. За такой взгляд действительно можно было отдать жизнь.
Однако на лорда Тенто её порыв не произвел никакого впечатления.
– Да, я слышал о посвящении, - сказал он с пренебрежительной скукой. Но этого мало, миледи, как вам, вероятно, известно. Лорд Дома Тенто не обязан сражаться с простым воином.
– Вы, милорд, отказываетесь от поединка?
– Это в бою все равны. А в жизни, миледи, каждый сам выбирает себе противника. Скрестить меч с врагом - значит признать его достойным себя. Впрочем, женщины не обязаны разбираться в этом, - примирительно добавил он.
Твердая рука Алисы легла мне на локоть. Я почувствовал её рядом с собой - яростную и непримиримую. Голос зазвенел жаворонком, летящим в зенит.
– Это не просто воин, это - мой муж, милорд. Мы обвенчаны Небом, и разлучить нас может не жизнь, но - смерть. Я свидетельствую об этом перед всеми Домами!..
