— Ты, конечно, считаешь Джорджа преступником, но для них он — отец. Естественно, они его любят. — Она сменила тон на более дружелюбный и предложила: — Хочешь чайку? И мы не прочь послушать о твоей поездке.
Ранджит подсел к столу. Но о поездке он рассказать не успел, потому что Тиффани замахала рукой. Но обратилась девочка не к нему, а к матери.
— Письмо! — воскликнула она. — Надо ему про письмо сказать.
Дот виновато посмотрела на Ранджита.
— Ой, извини. Тут столько всего случилось, что я совсем забыла. — Она покопалась в бумагах на столе, нашла конверт и протянула Ранджиту. — Это монах принес. Письмо неделю провалялось в храме, потому что никто не знал, где ты остановился.
— Утром они узнали, и монах принес письмо в твою комнату, а тебя нет, — добавила Тиффани. — А наша мама сказала, что можно здесь оставить, мы передадим.
Дот растерянно проговорила:
— Ну да, сказала. Тут было полно полицейских, и мне просто хотелось, чтобы монах поскорее ушел…
Она замолчала, заметив, что Ранджит уже не слушает. На конверте был указан обратный адрес. Гостиница на побережье, неподалеку от той стройки, где работал Ранджит.
Дорогой Ранджит.
Я пробуду тут несколько дней. Может, мы встретимся и выпьем чаю или еще чего-нибудь?
Письмо было подписано Майрой де Соуза.
Ранджит не стал дожидаться, пока Дот Канакаратнам угостит его чаем.
— Я к вам еще загляну, — пробормотал он на пути к двери.
Дорога до гостиницы заняла не больше двадцати минут.
Администратор, молодая женщина, была готова помочь Ранджиту всем, чем могла, но новость оказалась неутешительной.
— Они вчера уехали. Мисс де Соуза и мистер Харриган. Кажется, собирались в Коломбо.
Вернувшись в машину, Ранджит поймал себя на том, что скучает по Майре. Конечно, очень плохо, что она путешествует вместе с этим канадцем. В самом мрачном настроении он медленно поехал назад. Можно было повернуть к дому Канакаратнам, но юноша подумал и решил этого не делать. О своем путешествии он расскажет детям как-нибудь в следующий раз. Сейчас ни с кем говорить не хочется.
На следующий день он вышел на работу. Шурин бригадира не слишком обрадовался его появлению, но зато вечернему визиту Ранджита очень обрадовались младшие Канакаратнамы. Когда наступило время историй, дети с большим интересом прослушали рассказ о том, как цари Канди много лет боролись с европейскими захватчиками (об этом Ранджит прочел утром в Интернете). Говорить о бежавшем из тюрьмы отце они, похоже, вовсе не желали.
Их мать тоже несколько дней молчала о супруге. Но вот как-то утром Ранджит заехал за детьми, а она не согласилась их отпустить.
Дот Канакаратнам сидела за столом и укладывала в пластиковые сумки разные домашние вещи. Все четверо детей собирали свои пожитки. Заметив во взгляде Ранджита вопрос, Дот широко улыбнулась.
— У нас замечательная новость! Старые друзья подыскали для меня работу! Это здесь, в Тринко, возле порта. Я пока не знаю, что за работа, но говорят, платят хорошо да еще и квартиру дают!
Она глядела на Ранджита, дожидаясь отклика.
— Это… просто здорово, — проговорил Ранджит растерянно. Он не понимал, как можно радоваться работе, о которой тебе ничего не известно. С другой стороны, Дот много лет прожила в отчаянной нужде, поэтому юноша не стал выспрашивать. — И когда уезжаете?
— Прямо сейчас. Вот только, Ранджит… Скажи, отцовский микроавтобус еще у тебя? На такси слишком дорого получается. Ты подбросишь нас до порта?
10
Новая жизнь Канакаратнам
Отец позволил Ранджиту оставить себе мини-вэн, чтобы ездить на работу. Поэтому юноша мог подвезти Дот с детьми до порта. Только сначала пришлось прокатиться на стройку и сообщить бригадиру, что его шурин может еще день поработать вместо Ранджита. Когда он вернулся к дому Канакаратнам, те были готовы тронуться в путь. Через двадцать минут дети с радостным гомоном расположились на задних сиденьях, а Дот села рядом с Ранджитом. По дороге она смотрела на море.
Порт сильно изменился с тех пор, как Ранджит последний раз был здесь, то есть с того времени, как на Шри-Ланке воцарился мир. Правда, кое-что напоминало о неспокойном внешнем мире. У дальнего берега гавани Ранджит разглядел похожие на акул корпуса двух атомных подводных лодок, наверное индийских. Кораблей тут было очень много! В первую очередь, конечно, это рыболовецкие суда, и не маленькие, с командой из четырех-пяти человек, способные причалить к любому из пляжей острова, а океанские траулеры, занимавшиеся коммерческим ловом рыбы в ста километрах от берега и дальше. Стояли у причалов и грузовые суда — как те, с которых были уже сняты громоздкие контейнеры, так и те, на которые такие контейнеры грузили. А еще Ранджит с изумлением увидел несколько судов совершенно иного вида. Они были ослепительно-белыми, со спасательными шлюпками, висевшими на талях вдоль бортов, с рядами иллюминаторов. Значит, в порт возвратились прогулочные теплоходы! Ранджит не удержался и подъехал ближе к пристани, чтобы дети смогли увидеть это чудо. Но они, как ни странно, не завизжали от восторга, а принялись перешептываться.
Дот не желала задерживаться.
— Ну-ка, сядьте спокойно, — велела она детям и сказала Ранджиту: — Хочу добраться до места как можно скорее. Видишь сувенирную лавку рядом с пристанью? Кажется, нам туда.
Она говорила о весьма обшарпанном киоске, явно не пользовавшимся большой популярностью. Несколько пожилых туристов в ярких шортах и гавайских рубахах лениво рассматривали видовые открытки и пластмассовых слоников. Но Дот Канакаратнам настояла, чтобы Ранджит затормозил около киоска.
— Это то самое место, — заверила женщина. — Друзья подъедут за нами, а ты, Ранджит, прощай, — добавила она и вдруг порывисто обняла его. — Дети будут скучать по тебе, и я тоже!
Дети один за другим обняли Ранджита. Все плакали, когда он отъезжал от киоска.
Но Ранджит, конечно, не расплакался. Он был взрослый мужчина. Да и люди на него смотрели.
Ранджит не спешил возвращаться на стройку. Теперь с ним не было четверых ребятишек, которые своим весельем скрашивали его жизнь. Поблизости располагалось четыре-пять небольших ресторанчиков и лавок быстрого питания, готовых к наплыву туристов с круизных теплоходов. Ранджит остановил машину возле одного такого не слишком непрезентабельного заведения, заказал чашку чая и стал размышлять о том, как быстро можно привязаться к детям.
А еще он вспоминал озадачившие его слова Дот. Правда же, разве не странно, что она в придачу к работе собирается получить квартиру, но при этом не знает, чем ей придется заниматься. У Ранджита даже возникли сомнения, была ли Дот с ним полностью откровенна.
