Потом выяснилось, что ночники отнюдь не следили за нами изначально, как то предполагал майор — это был попросту очередной патрульный рейд ледового крейсера, который они, по свойственной им безалаберности, проводили далеко не по установленному маршруту, а как удобнее, — скостили путь через плато напрямик и совершенно случайно заметили наши огни. Португал, знавший об их пограничном маршруте, в дисциплинированности своей не мог и предположить такого, а посему слегка отступил от всегдашнего железного порядка. Роковое стечение обстоятельств… Тогда я еще не знал, на счастье это мне или наоборот; во всяком случае, жизнь они мне спасли, это точно.
И вот теперь майор Португал, десять минут назад повелитель нашего небольшого стада, вершитель судеб, сидел в ряду узников на жесткой стальной скамейке у борта, привалившись к стенке, и делал вид, что спит (или в самом деле пытался заснуть), но я видел: желваки ходили у него на скулах, глазные яблоки бегали под закрытыми веками, и понимал: как ни сложатся в дальнейшем наши судьбы — это мой смертельный враг, враг на всю жизнь… Я поискал взглядом Норму — Норма сидела на противоположной скамейке рядом со стариной Элом, она помахала мне оттуда рукой в варежке, и у меня потеплело на душе… Крейсер тронулся.
Я не предполагал, сколько мощи заложено было в этих реликтовых машинах. Безо всякого разгона крейсер сразу набрал огромную скорость и плавно понесся, взрывая снеговые буруны за крохотными иллюминаторами. Тонкая вибрация турбин проникала и сюда через стальные переборки, рев двигателей глушил все вокруг. Никакие трещины, никакие торосы и завалы не интересовали водителя. Нас мчало навстречу неизвестности, вглубь ледниковой страны.
Город ночников встретил нас блеском, город ночников встретил нас карнавалом и фейерверком, город ночников явно что-то праздновал, и ему было вовсе не до мрачной громадины крейсера, причалившего с краю главной площади, окруженной, словно цветными фонариками, надувными жилищами. Повсюду, сколько хватало глаз, блуждали праздничные толпы с бенгальскими огнями, взмывали ракеты фейерверка, затмевая северное сияние, там и сям гремели оркестры. Ночники — многие под хмельком — подходили к нашей странной группе возле крейсера, интересовались у стражников, качали головами и снова окунались в свой карнавал. А мы все стояли, иззябшие за долгий путь, голодные, возле огромного фиолетового купола, куда, судя по всему, нас и должны были впустить.
— Что это у них? — спросил я Наймарка насчет карнавала.
— Не знаю, — ответил тот, растирая закоченевшие предплечья, — наверное, какая-то годовщина. Это праздник не для нас…
— Похоже, что так, — улыбнулась Норма. — И все-таки весело!
— Им весело, — уточнил Наймарк. Мимо прокатили мотонарты с целой гирляндой прицепившихся лыжников — они что-то пели хором, пар валил из раскрытых ртов. В дополнение ко всему, целая толпа народу забралась на крейсер; размахивая бутылками, они приплясывали на верхней палубе, и, когда крейсер отвалил, многие с хохотом посыпались на снег.
Из- под купола вышел старший конвоя и приказал завести нас внутрь.
Под куполом было очень светло, тепло, пахло овчиной и водкой. На полу как придется были разбросаны шкуры и надувные матрацы, на них восседали подгулявшие компании; ночники поворачивали головы вслед, когда мы проходили. Внутри не было ни единого шеста, купол держался лишь подпором воздуха. Нас провели к очень дородному бородатому мужчине, который возлежал на широком цветастом надувном матраце в обществе двух красавиц — одна в купальнике, вторая в вечернем платье. Когда нас подвели, мужчина мягко спровадил дам и уселся на матраце, застегиваясь и стараясь держаться как можно прямее. Старший конвоя отрапортовал.
— Н-ну, так что? В чем имеет быть дело? — спросил вождь на очень плохом пиджин. — Вам, плохой люди, опять вредить, так?
Он испытующе повел по пленникам нетрезвым взглядом. Удивительно — всего часа три назад столь же хмельной взгляд тоже решал мою судьбу.
— Ответить — или вам прижигал носки. — И он захохотал во всю бороду. — Отвечал непременно!
И тут вперед вдруг выступила Норма и заговорила — на чистейшем славик:
— Господин, произошла ошибка, недоразумение…
Вождь в изумлении воззрился на нее. Португал тоже.
— Господин, ваши люди захватили научную экспедицию, — продолжала Норма как ни в чем не бывало, — это полное беззаконие. Мы будем жаловаться консулу!
Точь- в-точь как я, когда меня похитили южане! Вождь опять зашелся от смеха.
— Кто ты, красотка? — Вождь перешел на родное наречие.
— Я? Я — переводчица археологической экспедиции под руководством доктора археологии господина Эла Наймарка, — тут пришел черед изумиться Наймарку, но, к чести его, он не подал виду, — вот он! Экспедиция по соглашению между Солнечной стороной и вами…
И Норма указала на нашего колоритного ученого. Но вождь, как это часто бывает у пьяных, вдруг немедленно перешел от веселья к суровости.
— Так… Что ж это ты, девочка, сразу врать? Рота автоматчиков на одного ученого — где такое видано? Давай рассказывай сказку посвежей…
Норма вскинула связанные руки, как бы пытаясь возражать. Очевидно, вождь только сейчас заметил, что пленники связаны, и тут же хмуро дыхнул — развяжите, мол, ради праздника. И пока стража нас распутывала, его взгляд перебегал… нет, переползал с лица на лицо.
— Кто это? — вдруг ткнул он пальцем в Портуала. Да, чутье у этих вождей на себе подобных поставлено очень неплохо. Норма на секунду замялась.
— Это? Это — старший службы охраны, господин. Нынче никакая экспедиция не может быть без охраны. Когда ваша экспедиция направится к нам, вам тоже придется брать с собой охрану. Теперь такое беспокойное время…
Хорошее настроение, похоже, снова возвращалось к вождю.
— Экспедиция? К вам на сковородку? Да за кого ты нас принимаешь, девочка? Спроси любого — согласен кто из нас ехать в какую-то там экспедицию к южанам?
Ночники — до кого донеслось — зашлись от веселья, вождь же продолжал:
— Да ведь вы ненавидите нашего брата… Хотя и мы вас не любим, взаимное чувство. Но тут разница, — вождь вознес палец и некоторое время созерцал его, покачиваясь на матраце, — тут разница принципиальная: вы нам не нужны, а наш ледник вам необходим позарез! И для этого вы сюда пришлете еще сотню ученых с автоматами… Так, госпожа переводчица, — кстати, как тебя звать…
— Меня? Норма Мейлер…
— Так вот, Норма, скажи остальным и особенно начальнику охраны, что, пока у ночников в исправности будут хоть одни мотонарты, мы не позволим пустить ни литра теплой воды на подтайку — это я вам говорю, Зденек Кшиш, — ни лишнего литра воды не уйдет отсюда в ваш Радиатор без того, чтобы вы, хорьки подземные, нам не поклонились!
