- Я смотрю, вы не слишком серьезно относитесь к делу… Чтобы у вас было понимание, наш договор стоит под большим знаком вопроса. Если из этих мятежей родится ЛИДЕР и у него будет команда, за которой пойдут недовольные текущей властью… который сможет объединить всех ваших отщепенцев, наш договор прекратит свое действие, как утративший силу. Россия в наших планах будет снова отброшена на десятки лет назад. И поверьте мне… раз ваша жадность, тупость, недальновидность, привели к краху того, что мы строим, не уверен, что вас и ваших родных пощадят.
Наступившую довольно длительную тишину нарушил "патрон", успокаивая всех собравшихся, он сказал:
- Еще ничего неясно. Может быть завтра ОМОН возьмет под контроль мятежные города и за все, сказанное здесь, мы будем очень неловко себя чувствовать. Давайте не спешить с выводами. Тем более что за такой короткий срок опасения наших партнеров просто не смогут реализоваться. Сейчас надо не ссориться, а действительно начинать принимать меры.
Путник кивнул разумности этих слов и попросил всех сделать все возможное для решения данного вопроса и сохранения существующих наработок. Потерять пятнадцать лет труда за несколько недель было бы чересчур расточительно.
Уезжая из Москвы со своим "патроном" в Калугу чтобы, так сказать, с близких позиций наблюдать за происходящим, путник старался вообще больше ничего не говорить. Пугать этих людишек было делом бесперспективным. Они сами понимали уже все. А тратить силы на унижение партнеров ему не хотелось. И так он сегодня им высказал все, что думал лично.
Но в абсолютной тишине два с половиной часа было тягостным испытанием для всех в машине. Даже водитель, которому запретили включать музыку, откровенно неприятно себя чувствовал. Не выдержав, "патрон" чтобы попробовать вернуть прежние отношения спросил:
- Вы где воспитывались? Здесь я имею в виду?
- В интернате… В Нижнем Новгороде. - Глухо отозвался путник. - До тринадцати лет. Потом уже, как многие мои знакомые дурачки, сбежал в Москву. Да, признаюсь, веселый год был. Клей нюхали, деньги воровали, даже несколько раз грабили кого-то ночами. Было не скучно. В милицию, когда попал… хорошо меня избили тогда… поначалу просто рвало, думал сотрясение мозга. Но оказалось все значительно хуже. Разрывы внутренних органов. Перитонит… больница. Ну, а потом все как обычно: жить хочешь? Ну, тогда живи! Меня чуть подлатали, и отправили вместе с провожатым к точке эвакуации. Провожатый меня буквально на руках нес. Когда он меня на поляне оставил, я ведь еще ни во что толком не верил. Думал просто привезли в лес сдохнуть. Или что это какие-то солнцепоклонники… оставили ночью, чтобы утром при первых лучах солнца в жертву принести… Да уж… я был тогда вообще на всю голову повернут.
Обстановка от такого неторопливого рассказа действительно разряжалась. И "патрон" и его водитель с телохранителям уже открыто улыбались, а путник хоть и повеселел немного, но все равно был внешне серьезен.
- Когда за мной прибыли, я почти без сознания был… Ну, а когда пришел в себя… в общем, о старой жизни я очень быстро забыл. Шесть лет обучения. Шесть невероятно долгих года. Из них всего год стажировки здесь. Это в сумме. Больше трех месяцев за раз не бывало никогда. Последний раз на Украине участвовал в разруливании в Крыму.
"Патрона" очень подмывало спросить, кем сейчас больше чувствует Путник. Русским человеком или кем-то еще. И человеком ли вообще. Но такую бестактность он допустить не мог. Он даже не решился спрашивать, где еще проходил свои "стажировки" его собеседник. Меньше знаешь - лучше спишь. Но вот от вопроса касавшегося лично его, "патрон" удержаться не мог:
- Я не получил сегодня по графику посылку. Узнал у других, они тоже ничего не получили. Какие-то технические проблемы? - Путник покачал головой и "патрон", не дождавшись ответа, сказал: - Послушайте, я действительно старый человек. И меня пугает смерть. А такой вот перебой в поставках заставляет меня думать даже не о Деле, а только об этом…
Путник повернулся от окна и взглянул в неуверенно-опасливые глаза собеседника. Медленно он произнес, вскидывая брови:
- А вы думали, что я шутил, когда говорил, что соглашение под большим знаком вопроса? Решите в нашу пользу этот бедлам и поставки возобновятся.
"Патрон" не отрывая взгляда от молодого лица собеседника, только головой покачал изумленно. Это было нечто новое в их отношениях. Откровенный шантаж. Хочешь жить - работай. Неужели именно к этому в итоге приведет деятельность этих гостей. Когда что бы прожить немного дольше люди начнут вкалывать на них с утра до ночи. Когда чтобы расплатиться за "бусы" и "таблетки жизни" люди начнут продавать чуть ли не самих себя. А нужно ли оно? Стоит ли оно того?
"Патрон" впервые в жизни задумался, а верно ли он поступает, сотрудничая и помогая Путнику и другим. Это раньше все казалось довольно радужным и перспективным. Это раньше он, старый человек, переживший инфаркт, сразу в больнице согласился. Не думая согласился. А прошло несколько лет, и отступившая смерть притупила страх перед ней. И конечно притупило преданность "патрона" своим "партнерам". И вот ему однозначно напомнили, ЧЕМ он обязан им. И ему это очень не понравилось. Давненько с ним никто не позволял себе разговаривать языком ультиматумов. Этот язык для быдла, а не для такого как он.
"Я решу, сказал про себя "патрон", я решу и ваши и свои проблемы. Но упаси вас бог, оступиться. Я напомню вам ваш язык ультиматумов."
2.
Владимир, сжимая в потной ладони раздобытый "глок" тихо матерился и, причем исключительно на себя. Захотелось подвигов епт. Захотелось быть на острие революции. Вот оно острие. Острее не бывает! Пятеро ментов тебя удерживают огнем в вонючей, полной настоящего дерьма канаве, а шестой в это время где-то крадется и пытается найти место откуда тебя лучше ухайдохать. Вот они подвиги. Сгинуть в вони канализации, в канаве и еще не факт что быть потом хотя бы похороненным по-человечески. Кривясь лицом, Владимир посмотрел на тела своих двух неудачливых товарищей "подбитых" когда они все вместе выбирались из канавы. Менты от тактики зачисток уже сутки, как перешли к тактике блокирования, выставив на мало-мальски значимых перекрестках свои посты, расставив в окнах снайперов, и оцепляя целые районы бронетехникой. Зная, что ничего серьезнее ружей, автоматов и пистолетов у мятежников нет, МВД разве что танки не ввело в город. Были ли вообще у МВД танки, Владимир не знал, но даже факт наличия в городе БТРов с абсолютно безумными от алкоголя и кровавого угара водителями ему откровенно не нравился. Хотя в самой канаве меж тел своих только накануне обретенных приятелей его кажется уже и БТРы не волновали. Вот прямо сейчас откуда-то раздастся выстрел, думал он, и тел в канаве будет три.
