сотни фирменных жёлтых рефрижераторов рассекали просторы Америки, Африки и Азии, доставляя самое важное и критически необходимое людям в условиях кризиса и нищеты — дешёвую еду. Креатурное мясо, производство которого не зависело ни от удачного выпаса скота, ни от погодных условий, ни от наличия сбалансированных кормов на животноводческих фермах стало спасением для мира. Воистину, эта была панацея, которая принесла громадное облегчение и уверенность в завтрашнем дне миллионам людей.
К сожалению, та же идея положила конец многолетней дружбе с Наруто. Ещё до оглашения имени счастливчика, который удостоится чести получить самую значимую в научных кругах премию, Наруто, отвечая на провокационные вопросы охочих до сенсации журналистов, неизменно подчёркивал, что идея производства креатурного мяса в промышленных масштабах нежизнеспособна из-за дороговизны.
«Нам следует делать упор на выращивание и промышленную переработку насекомых. Может, кому-то придётся не по вкусу идея жевать кузнечиков, но это полноценный источник белка. На Земле нас уже больше семи миллиардов. Если человечество хочет выжить, оно должно обратиться к иным источникам питательных веществ, которые было бы просто добыть и использовать. Самое очевидное из них — насекомые», — неизменно заявлял он.
Оглашение имени Ксавьера как двойного лауреата Нобелевской премии стало настоящей сенсацией. Впервые в истории один человек был удостоен сразу двух Нобелевских наград. Одну Ксавьеру вручили как учёному биологу и биохимику за разработку технологии выращивания креатурного мяса. А за выдающийся вклад в окончательное решение проблемы мирового голода он получил ещё и Нобелевскую премию мира.
Новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Распространяясь с бешеной скоростью, слава о профессоре Ксавьере Фернандесе, который навсегда спас человечество от голода, облетела весь мир. Сотни журналистов со всего света кинулись опрашивать его коллег, учеников, знакомых, однокурсников. Это напоминало какое-то безумие. Репортёры умудрялись даже находить тех людей, которые в детском саду предположительно сидели на соседнем горшке с Ксавьером. Интервьюеры выпытывали у десятков знакомых Ксавьера, что они чувствуют, получив шанс прикоснуться к легенде столетия. Тысячи телеканалов обрывали ему телефон, пытаясь зазвать к себе в студию. Десятки университетов приглашали его читать лекции и провести открытые встречи. Каждый день с почты к дому Ксавьера приезжал отдельный фургон, выгружая сотни писем и десятки посылок от студентов, последователей, охотников за автографами и благодарных почитателей. Казалось, ему позвонили и написали все, кто имел хоть малейшее отношение к его биографии.
Не звонил только Наруто. После оглашения имён лауреатов он заперся у себя в лаборатории, избегая назойливых репортёров. Все газеты напечатали разгромные статьи о провале профессора Наруто. «Хвала богам, нам не придётся есть козявок!», «Ксавьер, спаси нас от налетевшей саранчи!», «Не время для блох!» — состязались в остроумии заголовки изданий.
Лидия, секретарь и личный помощник Ксавьера, как-то обмолвилась, что из-за грандиозного шума поднятого СМИ, несколько крупнейших инвесторов, вложивших средства в разработки Наруто, посчитали саму идею скомпрометированной и более не привлекательной и отказались от дальнейшего сотрудничества, свернув все экспериментальные производственные программы. Лишившись поддержки инвесторов, Наруто пытался подать заявку на получение государственных грантов, но все научные и государственные умы уже захватила идея выращивания креатурных пищевых волокон, и финансирование его научных проектов по переработке насекомых было признано нецелесообразным и урезано в ноль. Лишившись средств к существованию, команда Наруто начала раскалываться. Один за другим коллеги-биохимики переходили в другие лаборатории и научно исследовательские центры. За пару месяцев утекли даже студенты-лаборанты. В конце концов, Наруто остался один.
В четверг пропала Мия. Когда в обед она не вернулась из школы, Ату пыталась дозвониться до неё, подумав, что та после занятий заскочила к одной из подружек. Но телефон не отвечал, и, когда Мия не появилась к ужину, Ату забила тревогу. Первым делом она позвонила подруге Мии. Та огорошила её известием о том, что девочку потеряли и в школе. С самого утра она не пришла на занятия. Незамедлительно позвонив Ксавьеру, Ату поставила на уши всю местную полицию. Они запросили данные геолокации, но к тому моменту телефон Мии был уже выключен.
Поиски продолжались всю ночь. К утру результатов не было. Присоединившиеся к розыску девочки соседи и волонтёры из местной молодёжной общины обходили все переулки, парки, чердаки, подвалы и питейные заведения, но нигде не могли найти и следов Мии. Картина прояснилась лишь к вечеру третьего дня, когда полиция запросила видео с камер наблюдения местного автовокзала. На кадрах было видно, как Мия садится в тёмную машину с заляпанными грязью номерами. Кадиллак был немедленно объявлен в розыск, но вселяющая надежду ниточка тут же оборвалась — номерной знак был фальшивым.
— Неужели ты ничего не можешь вспомнить? Ну, давай же, Ксавьер, думай! — Ату в отчаянии всплеснула руками и принялась в который раз мельтешить по комнате, барабаня тонкими бледными пальцами по краю бокала.
— Да что, что думай-то? Чего ты от меня хочешь? Что вспомнил, я всё сказал! — попытался неловко оправдаться он.
— Боже, тебе что, и впрямь нет дела до собственной дочери? — истерично всхлипнула Ату. — Если бы ты только не оборвал её тогда!
С внезапной надеждой она обернулась и глянула на мужа:
— Может она сказала, где собирается снимать? Называла место?
— Да ничего она не успела сказать, — устало вздохнул Ксавьер.
Теперь он отдал бы всё на свете, чтобы тогда промолчать.
Жалящее калифорнийское солнце заливало обеденный стол.
— Мия, давай скорей, нам уже выезжать через пять минут! — крикнул он в сторону лестницы, задрав голову и прислушиваясь.
Ни звука. Покачав головой, Ксавьер нервно одёрнул манжет рубашки и ещё раз взглянул на часы. Такимото ждёт его на встречу через сорок минут, и если они не выедут сейчас, то, сделав крюк, чтобы забросить дочь в школу, Ксавьер точно опоздает. А как он уже понял из своего недолгого знакомства с Такимото, этот прожжённый делец, будучи циничным до мозга костей, весьма ценит своё и чужое время.
— Мия!
— Иду, иду.
Сверху послышался торопливый топот и, перепрыгивая через ступеньку, на него чуть не свалилась Мия, на ходу перекладывая в рюкзак огромную жёлтую папку.
Заплетённые в косички волосы, в сочетании с тёмно-бордовой школьной формой, создавали бы впечатление прилежной ученицы, если бы не огромных размеров белые наушники, словно диковинная инопланетная корона, восседавшие у неё на голове.
Так повелось уже давно. Мечтая стать раскрученным блогером, Мия всюду ходила только в них и проводила часы в обнимку с телефоном, размещая и непрестанно лайкая какие-то фото, на ходу монтируя ролики и выкладывая короткие видео о школьной жизни.
Ксавьер поначалу относился к этому как к
