Все ребята попали на остров так же, как я. Их просили сфотографироваться — для журнала, или же просто так, они соглашались, и… И оказывались на острове.
Сообразить, в чем тут дело, было несложно. Но на всякий случай я спросил:
— Так это был не фотограф?
Крис кивнул.
— Конечно. У него просто был прибор, замаскированный под фотоаппарат.
— У кого?
Ребята переглянулись, словно решая, можно ли мне все говорить. Наконец Крис сказал:
— У пришельца. Это вовсе не человек, тот, кто тебя фотографировал. А этот остров — он не на Земле, а где-то на другой планете.
У меня холодок пробежал по спине, и не от слов Криса, а от того спокойствия, с каким он говорил. Я не выдержал и перебил его:
— Откуда ты знаешь?
— Они сами сказали, — Крис положил руку мне на плечо и сказал: — Ты только не злись, Димка. Мы тут не при чем. Я вот уже семь лет живу на острове.
— Что?!
Я подскочил на месте. Семь лет? Выходит, и я здесь останусь надолго? А мама с папой? Что они подумают? Они же будут меня искать, решат, что я утонул, или еще что-нибудь случилось… Ни я, ни Крис тогда не знали, что никого из нас дома не ищут, что случившееся с нами куда удивительнее обыкновенного похищения…
Рита осторожно взяла меня за руку и потянула куда-то.
— Идем…
Я машинально пошел следом. Крис тоже двинулся за нами, а остальные остались на месте. «Наверное, они тут самые главные», — подумал я. И тут меня осенило:
— Крис, а почему у тебя такое странное имя?
— Оно не странное, это английское имя, — чуть изменившимся голосом сказал Крис. — Я же из Англии.
Это меня, почему-то, окончательно доконало. Я сразу поверил во все, поверил до конца…
— У нас еще Януш из Польши, — негромко сказала Рита. — А все остальные ребята — наши, из Союза. Каждый месяц кто-нибудь новый появляется. Но обычно их не свысока сбрасывают, над самым песком, а ты метров с восьми упал. Я думала — разобьешься, а ты крепкий…
Они с Крисом отвели меня в маленькую комнату, где стояли две кровати, а на стене, перекрещиваясь, висели два коротких меча. Вначале они показались мне настоящими, только какого-то странного цвета. Потом я понял, что это всего лишь игрушки — мечи были деревянными. Правда сделаны они были здорово — когда в первом или во втором классе я с друзьями играл в рыцарей, мы фехтовали просто обструганными палками…
— Ложись и поспи, — ласково сказал Крис. — А завтра мы тебе все подробно объясним.
Я, и правда, хотел спать, то есть, даже не спать, а забыться хоть на мгновение. Но вначале мне непременно надо было выяснить одну вещь…
— Крис, отсюда нельзя вернуться домой? Это… навсегда?
Секунду Крис молчал, а я с ужасом ждал его ответа. Но Крис сказал именно то, что я и хотел услышать:
— Вернуться можно, Димка. Но это очень трудно.
Все равно… Я обязательно вернусь. Обязательно… На кроватях не было одеял, да они и не пригодились бы при такой жаре. Я стянул покрывало, лег на холодную белую простыню и через несколько минут заснул.
Открыв глаза, я уже прекрасно помнил, где нахожусь. И еще в ушах у меня звучали последние слова Криса: вернуться можно… На соседней кровати лежал Малек. Только я приподнялся, как он тоже вскочил — наверное, давно не спал, а ждал, пока я проснусь. Мы неловко улыбались, посматривая друг на друга. В общем-то он был совсем еще маленький, но и у него можно кое-что узнать…
— Малек, а где все?
— На мостах, — с готовностью ответил он. — А девчонки обед готовят.
— А ты?
— А меня с тобой оставили, — смутился он. — Все показать и рассказать про Игру.
Так я впервые услышал это слово — Игра.
И, конечно же, сразу спросил, что это такое. Малек даже поморщился от моего вопроса.
— Ой, Игра — это совсем просто. Там есть три главных правила — не играть после развода мостов, не играть в поддавки и не смотреть вверх, когда заходит солнце.
Так я впервые узнал правила Игры.
А Малек тем временем снял со стены деревянный меч и подал мне. Он был такой взаправдашний, что я выставил его перед собой и залюбовался. Малек сказал:
— Это Тимуркин меч. Но твой тоже будет не хуже, Крис обещал подобрать… А если честно, у нас с оружием плохо, — неожиданно серьезно добавил он.
Так я впервые взял в руки оружие Игры.
Повертел меч и попросил Малька:
— А теперь объясни мне все подробно. Ладно?
Все это было и глупо, и смешно, и немного жутко. В море, а может быть в океане, а может быть — на полностью покрытой водой планете, имелось сорок маленьких островов. На каждом острове стоял замок, со своей эмблемой и названием. Каждый остров, а точнее, замок, был связан с тремя соседними островами. Нашими соседями были двенадцатый, двадцать четвертый и тридцатый острова — иначе говоря, острова Веселых братьев, Горячей воды и Черных звезд. У нашего острова был тридцать шестой номер. На всех островах жили мальчишки и девчонки, попавшие туда так же, как и мы. На каждом острове — человек по десять, пятнадцать… И вся эта орава играла. Во что? Ну, вроде как в рыцарей, сражались этими самыми деревянными мечами, кинжалами, пытаясь захватить соседние острова…
— Зачем? — тут же спросил я.
И Малек спокойно разъяснил — те рыцари, которые завоюют все сорок островов, считаются победителями. И возвращаются домой. На Землю.
— И сколько островов вы уже завоевали? — я сразу перешел к главному.
Малек пожал плечами.
— Ни одного. Когда-то мы захватили двенадцатый остров, но потом рабы взбунтовались…
— Какие рабы?
— Ну, ребята с двенадцатого острова… Когда мы их захватили, они стали нашими рабами. Должны были за нас сражаться, а на Землю все равно бы уже не вернулись.
Ничего себе! Я бы тоже взбунтовался. Очень надо играть за кого-то, а самому навсегда остаться на островах! Голова у меня прямо гудела от мыслей, я не знал, что и спросить у Малька. Но ему уже стало скучно…
— Димка, — протянул он, — пойдем, искупаемся…
И я как-то сразу вспомнил про море. Пусть остров был нашей тюрьмой. Но море-то ни в чем не виновато! Я вспомнил, каким видел его вчера — огромным, голубым, даже на взгляд теплым, и тут же спрыгнул с кровати.
— Пошли! Я только оденусь…
— Ты джинсы обрежь, — покровительственным тоном посоветовал Малек. — Возьми у девчонок ножницы, и сделай шорты. Жарко ведь.
Совет был неплохим, но следовать ему не хотелось. Это как-то унижало меня, примиряло с островом, словно я, действительно, собирался здесь оставаться надолго. Неопределенно пожав плечами, я затянул ремешок.
