«Глупо, но очень точно, – подумал Рик, распахивая створки ворот небольшого загона и направляясь к электрической овце. – Но я не могу эмигрировать, – сказал он самому себе. – Из-за работы».
Владелец расположенного рядом пастбища Билл Барбо окликнул Рика; он тоже был одет так, чтобы сначала забежать и проведать животное, а потом, не спускаясь в квартиру, отправиться на работу.
– Моя лошадь беременна, – торжественно объявил Барбо и расплылся в улыбке. – Что вы на это скажете?
Рик внимательно посмотрел на крупного першерона, который стоял рядом с Барбо, тупо уставившись в пространство.
– Что вы на это скажете? – спросил владелец лошади.
– Скажу, что очень скоро у вас будет два першерона, – ответил Рик. Возле его ног лежала овца, неторопливо перемалывая жвачку; ее искусственные глаза внимательно следили за хозяином на случай, если тот захватил с собой лишний овес.
У псевдоовцы Рика был встроенный блок, реагировавший на овес: стоило ей увидеть или почуять запах зерен овса, она торопливо вскакивала на ноги и бросалась к человеку.
– И как же забеременела ваша лошадь? – спросил Рик. – От ветра?
– Я приобрел немного оплодотворенной калифорнийской плазмы высшего качества, – серьезно ответил Барбо. – Личные контакты в Департаменте животноводства. Неужели вы не помните, как на прошлой неделе сюда приезжал инспектор из Департамента и осматривал Джуди? Они просто трясутся от желания заполучить ее жеребенка, ведь Джуди – бесподобная особь, не имеющая себе равных.
Барбо громко, но ласково похлопал лошадь по шее, Джуди склонила голову к хозяину.
– Вы никогда не думали о том, чтобы продать свою лошадь? – спросил Рик. Он молил бога, прося у того лошадь или любое другое настоящее животное. Ухаживая за муляжом, хозяин подвергался опасности психического расстройства. И все же, с точки зрения положения в обществе, приходилось довольствоваться подделкой, заполнявшей пустоту, вернее, занимавшей место настоящего – живого – предмета роскоши. Поэтому у Рика не оставалось иного выхода, кроме как ежедневно подниматься к овце и продолжать игру. Даже не заботься он о своей репутации, оставалась жена; а ей, Айрен, далеко не все равно. Очень даже не все равно.
– Это безнравственно – продать лошадь, – ответил Барбо.
– В таком случае продайте жеребенка. Владеть сразу двумя животными куда безнравственней, чем не иметь ни одного.
– Что вы хотите этим сказать? – ошарашенно поинтересовался Барбо. – Многие люди имеют двух питомцев, даже трех и четырех. А у Фреда Уошборна – мой брат работает на его фабрике по выращиванию и переработке водорослей – даже пять животных. Неужели вы не читали заметку во вчерашнем номере «Кроникл» о его утке? Она считается самой крупной и самой тяжелой кряквой московской породы на всем Западном побережье. – Глаза Барбо заблестели так, будто увидели прямо перед собой утку-сокровище, и он начал постепенно погружаться в состояние транса.
Похлопав по карманам пальто, Рик достал изрядно помятое январское приложение к каталогу «Сидни» – «Животные и домашняя птица». Он открыл оглавление, нашел номер страницы «Жеребята» (см.: «Лошади, потомство») и вскоре определил нынешнюю государственную цену.
– Я могу купить жеребенка першерона у «Сидни» за пять тысяч долларов – громко сообщил Рик.
– Нет, не сможете, – запротестовал Барбо. – Посмотрите, данная строка напечатана курсивом, что означает – у них нет в наличии ни одного жеребенка на продажу. И только случае, если жеребенок появится, его оценят в пять тысяч.
– Предположим, – сказал Рик, – что я выплачиваю вам по пятьсот долларов в течение десяти месяцев, то есть полностью выплачиваю сумму по каталогу.
– Декард, вы совершенно не разбираетесь в лошадях, – снисходительно произнес Барбо. – У «Сидни» нет для продажи ни одного жеребенка першерона потому, что на то есть свои причины. Жеребята першеронов не переходят в руки других владельцев, даже если за них дают полную цену по каталогу. Даже с изъянами, они слишком редко встречаются. – Барбо оперся об изгородь, разделявшую их выгоны, продолжая рассказывать и жестикулировать. – Джуди у меня уже три года, и за это время я не видел кобылы першерона, равной ей по качеству. Приобретая ее, я летал в Канаду и сам лично вез обратно, чтобы быть уверенным, что Джуди не украдут. Окажись вы с таким животным в Колорадо или Вайоминге, вас живо хватят по голове, пытаясь завладеть лошадью. Знаете почему? Да потому, что перед Завершающей Мировой Войной существовало, без преувеличения, лишь несколько сотен…
– Но разве вы, – оборвал его Рик, – имея сразу двух лошадей, и я, не имея ни одной, не подрываем основ теологической и моральной структур мерсеризма?
– У вас есть овца, черт возьми, и вы можете следовать подъемам собственной жизни, а когда постигнете суть подходов к вершине эмпатии, вы честно и благородно приблизитесь к Цели. В данном случае, не имей вы старую овцу, да, эту вот, я бы принял логику вашего утверждения. Несомненно, имей я двух животных, а вы – ни одного, я бы постарался помочь вам найти путь к истинному слиянию с Мерсером. Но каждая семья в нашем здании… давайте прикинем: где-то около пятидесяти семей, то есть… одна семья на каждые три квартиры, я сейчас сосчитаю… каждый из нас имеет какое-нибудь животное. У Гейвса его цыпленок. – Барбо указал на север. – У Оакса с женой – огромная рыжая собака, которая лает по ночам. – Сосед задумался. – Эдди Смит держит в квартире кота. По крайней мере, он всем рассказывает о нем, хотя кота никто никогда не видел. Может, Эдди только притворяется…
Вспомнив о своей подопечной, Рик нагнулся над овцой и принялся рыться в густой белой шерсти, – по крайней мере, овечья шерсть была настоящей, – пока не наткнулся рукой на спрятанную контрольную панель механизма. Барбо молча наблюдал, как Рик ослабляет зажимы и снимает панель.
– Видите? – спросил он Барбо. – Теперь вам понятно, почему я так сильно хочу купить жеребенка?
После некоторой паузы Барбо произнес с искренним сожалением:
– Бедняга. И ничего другого у вас не было?
– Было, – ответил Рик, устанавливая контрольную панель электрической овцы на место. Покончив с неприятной работой, он резко выпрямился, повернулся и посмотрел в лицо собеседнику: – Изначально у меня жила настоящая овца. Когда отец жены эмигрировал, он оставил ее нам. Но потом, примерно год назад, вы должны помнить, я отвозил ее к ветеринару, вы в то утро стояли здесь наверху; я поднялся и обнаружил, что она лежит на боку, силясь подняться на ноги.
– И вы помогли ей, – кивнул Барбо, вспомнив то утро. – Да-да, вам удалось поставить ее на ноги, но потом, через минуту или две, немного походив, она вновь повалилась на бок.
