— Как там Хью?
Камилл нетерпеливо вскинул взгляд. Приложив ладонь к щеке, Анна рассеянно смотрела в стену, хмурясь и улыбаясь. Как и успокаивал его Джереми, она действительно была не очень симпатичной. Простое округлое лицо, мягкий нос, неяркие губы, обыкновенные серые глаза… Только вот чертики, прыгавшие в этих глазах, когда Анна смеялась, смущали и беспокоили Камилла. А смеялась женщина часто.
Камилл пощелкал пальцами, привлекая внимание, показал на часы. Анна быстро закивала.
— Все-все… Мишель, время! Да. И я тебя целую. Всем привет.
Она попыталась отключиться, но перепутала кнопки, и Камилл услышал громкий мужской голос:
— …если эти подонки тебя чем-нибудь обидят…
Анна испуганно оглянулась. Камилл вырвал из ее рук микрофон и хватил им о пульт. Техник, спрятав ладони за спину, отступила.
— Наговорились? — рявкнул Камилл. Анна быстро кивнула, нашаривая за спиной дверь.
— Ну и… спокойной ночи.
— Спокойной, — виновато сказала Анна.
Единственного врача базы — шарлатана Старого Козыря в кабинете не было. Вместо него на кушетке лежал человек. При звуке открываемой двери он вскинул голову — взметнулись кудрявые русые волосы — и сказал оторопело:
— Ой!
Камилл едва заметно поколебался, но все же вошел.
— Где Козырь?
— Кто? — испуганно спросила Анна, провожая его поворотом головы. — Ах, дедушка Вилли? Он побежал за какой-то мазью. У меня, видите ли, поясницу прихватило… профессиональная болезнь техников.
Камилл сел в кресло, положив ногу на ногу, и сказал вполне серьезно:
— Если не хотите окончательно слечь, не давайте себя ничем мазать.
Анна недоверчиво улыбнулась:
— Ну что вы! Он такой милый!
— Все-то у вас милые, — проворчал Камилл.
Наступило молчание. Смотреть в комнатушке Козыря было не на что. Разве только на светящееся тело женщины: из одежды на ней были только узенькие белые плавочки. Камилл потер левую руку и поморщился.
— Вы не можете отвернуться на секундочку? — принужденно спросила техник.
Камилл поднял глаза. Удивился:
— Зачем?
— Ну… я оденусь.
— А… — равнодушно сказал Камилл. Пока женщина шелестела одеждой, он глядел на дверь. В дверь заглянула пьяная голова. По-смотрела на него, на Анну — Камилл, не выдержав, покосился тоже. Анна уже надевала свитер, очень стройная ее белая спина была изо-гнута. Голова почмокала губами, подмигнула Камиллу и исчезла. Усмехнувшись, Камилл подумал: сплетня обеспечена. Еще подумал и сказал вслух:
— И к лучшему.
Анна обернулась, спросила испуганно:
— Что?
— А что?
Потерявшись, она присела на край кушетки.
— Подожду дедушку Вилли…
Камилл пусто смотрел поверх ее головы.
— У вас что, рука болит? — принужденно спросила Анна через некоторое время. — Если хотите, я могу снять боль и воспаление. Меня курачи научили.
— Кто? — невольно переспросил Камилл. Курачи, жители одноименной планеты, славились своей необщительностью, а уж чтобы чему-то научить чужака…
— Курачи. Я там немного жила. Если хотите, я попробую.
— Ну, хуже нашего Козыря никто не лечит…
Он сбросил куртку, стянул черную рубашку.
— Ой! — испуганно сказала Анна. Приложив ладонь к щеке, она смотрела на его изуродованную руку. Камилл с досадой вскинул глаза.
— Охать будем или лечить?
Мягкие пальцы осторожно коснулись его плеча, скользнули вниз до скрюченного запястья. Потом стало очень больно. Кости хрустели, Камилл кряхтел.
— Ага! — обрадовано крикнули от двери. — Тут-то я вас и застукал!
Анна оглянулась, улыбаясь. Старый Козырь, дергая себя за се-дую козлиную бородку, подпрыгивая на ходу, спешил к ним.
— Вы уже друг друга лечить начали? А это я!
— Случай запущенный, — объяснила немного запыхавшаяся Анна. Выпрямившись, вновь внимательно осмотрела руку Камилла. — Ду-маю, мы можем заставить ее работать. Еще хотя бы десять сеансов…
Не глядя на нее, Камилл потянулся за курткой. Буркнул:
— Боюсь, в вездеходах вы разбираетесь лучше. Мне уже давно предлагают биопротез.
Странный талисман на его шее опять привлек ее внимание: что-то вроде наполненного пузырьками красного шарика на плетеном кожаном шнурке.
— Это вам трикки подарили, да?
Камилл быстро, как стыдливая женщина — грудь — прикрыл ладонью шарик. Сказал неожиданно грубо:
— Не ваше дело!
Анна беспомощно оглянулась на Козыря. Тот захлопотал:
— Теперь ваша очередь, детка!
Увидев, с каким испугом Анна смотрит на приготовления старого шарлатана, Камилл тихо рассмеялся.
У входа в ангар Камилл столкнулся с молодым парнем. При виде хозяина тот слегка смутился, и в то же время на его лице появилось что-то вроде вызова. Камилл посмотрел ему вслед озабоченно.
Анна сидела на борту полусобранного вездехода, вытирала платком низко открытую шею и с удовольствием оглядывалась. Она чувствовала себя среди машин как дома. Как, впрочем, и среди одних мужчин, с раздражением отметил Камилл.
— Как работа?
Анна открыто улыбнулась ему:
— Движется.
Камилл брюзгливо уставился на железки.
— А быстрее она двигаться не может?
— Я работаю в полную силу, — ответила Анна, перестав улыбаться, но улыбка осталась в уголках губ, в ямочках на щеках, в прямо глядящих на него глазах. Эта неуловимость, неистребимость улыбки тоже бесила Камилла.
— А вам не кажется, что работа будет двигаться гораздо быстрее, если возле вас никто не будет околачиваться?
Анна вспыхнула, хлопнула ладонью по ремстенду.
— Кажется! Так что попрошу не мешать мне работать!
Не найдя слов — приличных слов — Камилл резко повернулся. И услышал вслед звенящее:
— Можно подумать, вы хотите от меня побыстрее избавиться!
Камилл дошел до дверей, закрыл, прислонился к ним спиной и скрестил на груди руки. Сказал совершенно спокойно:
— Так и есть.
— Но почему? — возмутилась она. — Что я вам сделала?
— Дело не в том, что вы сделали, а в том, что вы можете сделать. Когда у меня на базе появляются женщины, начинаются неприятности. Разбитые носы и сломанные челюсти не в счет. Было и убийство. И визитов полиции мне вот так хватило! Да, мне нужен хороший техник… помолчите… мне нужен хороший техник, но не нужна женщина. Я не хочу отвечать еще и за вашу безопасность.
— Я могу сама за себя постоять! — высокомерно заявила Анна. — И вообще, я не давала повода…
Камилл мог бы сказать — ты сама ходячий повод. Со всеми твоими улыбками, смехом, «Джекки-Джонни», крепкой грудью и ладными ногами… И что морды бьют и за мнимое предпочтение, оказанное кому-то другому…
