— Вы полицейский инспектор Бейли? — глухо спросил робот. Его глаза тускло светились красноватым светом.
— Да, это я, — быстро ответил Бейли. Волосы на его голове зашевелились. Как и все жители Земли, он плохо переносил роботов. Правда, он знал одного удивительного робота… Дэниел Оливо было его имя. Дэниел был его партнёром по расследованию убийства космонита на Земле. Он был… Ну, да что вспоминать о нём.
— Пожалуйста, следуйте за мной, господин, — промолвил робот и осветил трап. Двигаясь за своим проводником, Бейли поднялся по трапу и по новым длинным переходам проследовал в большой салон.
— Это — ваше помещение, господин, — сказал робот. — Просьба не покидать его в течение всего путешествия.
«Ну ещё бы, — про себя усмехнулся Бейли, — здесь я безвреден. Никакой инфекции. Наверное даже коридоры, по которым я проходил, сейчас дезинфицируют, а робот пройдёт специальную обработку».
— Здесь имеются все удобства, — продолжал робот, глядя на Бейли красными глазами, — я буду подавать вам еду и всё, что потребуется, господин. Если вы захотите полюбоваться видом окружающего пространства, можно открыть вот этот люк.
При слове «пространство» Бейли передёрнуло.
— Всё в порядке, парень, — быстро сказал он, — пусть люк останется закрытым.
Бейли употребил выражение «парень», которым земляне обычно называли роботов.
Робот наклонил своё большое металлическое тело в почтительном поклоне и удалился.
Бейли остался один. Во всяком случае, помещение герметично закупорено, и он надёжно ограждён от внешнего пространства. Бейли с облегчением вздохнул.
Из микрофона послышался металлический голос. Робот инструктировал Бейли, как вести себя в условиях ускорения при подъёме корабля.
Бейли ощутил толчок, огромный корабль завибрировал, раздался грохот, сменившийся гулом и жужжанием реактивных двигателей. А вскоре наступила гнетущая тишина. Корабль двигался в космическом пространстве.
Бейли ничего не ощущал. Всё вокруг казалось ему нереальным. Он повторял себе, что с каждым мгновением на многие тысячи миль отдаляется от дома, от погребённых под землёй городов, от Джесси… Но и это почему-то не фиксировалось в его мозгу. Ощущение времени стёрлось. Недели или месяцы — этого он не знал, — тянулись однообразно, без всяких событий. Бейли знал одно — он отдалялся от Земли на многие световые годы. Он не мог знать точно, на сколько. Никто не Земле не имел ни малейшего представления о том, где находится Солярия: давно миновали дни, когда земляне покоряли космические просторы и основывали новые миры.
В салон вошёл робот. Его мрачные, с красноватым отливом глаза взглянули на ремни, которыми Бейли был прикреплён к креслу. Робот ловко поправил застёжку, внимательно оглядел всё помещение и отчётливо произнёс:
— Мы прибудем на Солярию через три часа, сэр. Пожалуйста, не покидайте ваше кресло. За вами придёт господин, который проводит вас в вашу резиденцию.
— Минуточку, — сказал Бейли. Пристёгнутый к креслу ремнями, он чувствовал себя совершенно беспомощным. — Какое время суток это будет?
— Согласно среднему галактическому времени это будет…
— Да нет, о, дьявол, по местному времени, парень, по местному, — почти закричал Бейли.
Но робот невозмутимо продолжал:
— Сутки в Солярии равняются двадцати восьми, запятая, тридцати пяти стандартным часам. Солярийный час состоит из десяти декад, каждая из которых в свою очередь состоит из ста сектад. По расписанию мы прибываем на ракетодром в двадцатую декаду.
Бейли остро возненавидел робота. За точность, за непонятливость и за то, что он, Бейли, проявлял перед роботом слабость.
— Это будет день или ночь? — спросил Бейли хрипло.
— День, господин, — спокойно ответил робот и вышел.
Бейли вздрогнул. О, дьявол! Он должен будет ступить на поверхность незнакомой планеты днём, не защищённый ничем от солнечного света, от окружающего пространства… Не будет даже иллюзорных стен темноты…
Но он не смеет проявлять слабость перед обитателями Солярии. Будь он проклят, если он это сделает. Сурово поджав губы, Бейли закрыл глаза и начал упорную борьбу с самим собой, со страхом перед открытым пространством.
Илайдж Бейли встречает старинного знакомого
Напрасно он твердил себе: большинство людей живут на открытых пространствах. Обитатели всех миров, кроме Земли… Когда-то в прошлом и предки землян жили на открытой поверхности Земли. Отсутствие стен не приносило никакого вреда. Это только неприятные ощущения без привычки.
Но все это мало помогало.
Нет, он не справится… Он живо представлял себе, как те, кто встретят его (в носу у них, разумеется, будет дезинфицирующий фильтр, а на руках перчатки) будут с презрением взирать на него, жалкого и трясущегося землянина. Даже не с презрением, а просто с отвращением…
Корабль остановился, привязные ремни сами расстегнулись, а Бейли продолжал сидеть в кресле. Он чувствовал страх перед Солнцем, светом и пустотой.
Открылась дверь. Краем глаза Бейли увидел высокую фигуру человека с бронзовыми волосами. «Наверное, один из тех гордых самоуверенных потомков землян, которым сейчас принадлежит вселенная», — неприязненно подумал Бейли.
Космонит заговорил.
— Коллега Илайдж?
Бейли порывисто вскочил с кресла. Некоторое время он стоял, уставившись на вошедшего. У него было прекрасное, идеально правильное лицо, пропорциональное телосложение и безмятежно спокойные, ярко-голубые глаза.
— Дэниел, о дьявол!
— Мне приятно, что вы помните меня, партнёр Илайдж, — послышался голос с приятными модуляциями.
Чувство огромного облегчения залило Бейли. Он почувствовал непреодолимое желание подскочить к Дэниелу, обнять, крепко встряхнуть его, смеясь, похлопать по спине, словом, проделать все те дурацкие шутки, которые обычно проделывают старинные друзья после долгой разлуки.
Но Бейли просто шагнул вперёд, протянул руку и произнёс:
— Вряд ли я смог бы забыть вас, Дэниел.
— Это весьма приятно, — повторил тот, с важностью покачивая головой. — Как вы знаете, я-то никак не могу забыть вас до тех пор, пока я исправен.
С этими словами Дэниел взял руку Бейли в обе свои и крепко пожал её. Но Бейли не почувствовал боли от этого крепкого пожатия, наоборот, скорее приятное ощущение. При этом в глубине души он надеялся, что бездонные глаза его собеседника не сумели проникнуть в его сознание и зафиксировать ещё не вполне прошедший порыв, когда всё его существо было переполнено горячим чувством дружбы. Ибо только проявлением слабости могло быть это чувство, поскольку оно относилось к Дэниелу Оливо, шедевру роботехники планеты Аврора.
