— А что он конкретно может дать?
— Я уже говорил вам об этом. Помимо ключа к разгадке протоцивилизаций — мощный толчок химии, физики и техники. Этот материал произведет революцию; Даже то, что мы уже знаем о нем, свидетельствует о том, что это — нечто фантастическое, качественно новое. Не в смысле происхождения, а в смысле его свойств. Хотя его происхождение тоже, скорее всего, все-таки неземное. Он откроет нам еще многие тайны. — Профессор воодушевился. Очки его засверкали, и он излился потоками красноречия. Дробов терпеливо слушал. Поговорить о науке было второй нехорошей чертой профессора Золотова.
Уж лучше бы он почаще напивался! Подавляя зевок, Дробов спросил:.
— Ну, и что вы будете делать с этим куском неземной цивилизации?
— Вы напрасно иронизируете!
— Что вы, профессор, я со всем уважением!
— Уважение… Знаю я вас! — Профессор шутливо погрозил пальцем, — Для начала мы подвергнем его элементарному анализу, затем он будет передан в исследовательские лаборатории корпорации «Рослес». Таковы условия контракта.
— Ах, вот как! Понятно. Ну ладно, профессор, исследуйте. А я пойду почитаю — и спать, спать, спать… Чертовски вымотался сегодня. Старею.
— Ну что вы! По вам не скажешь! — слегка подобострастно воскликнул Золотов.
Дробов усмехнулся.
— До завтра, Александр Васильевич! — торопливо попрощался Золотов. Было видно, что ему не терпится остаться наедине со своим сокровищем.
— До завтра. — Дробов пожал профессору руку и вышел. Бережно убрав драгоценный кусочек в футляр, Золотов вызвал по телефону Митю.
— Вот что, Митя, — сказал Золотов своему помощнику, когда тот пришел, — я пойду проведаю водолаза, а ты побудь здесь. На всякий случай. Мало ли что…
— Хорошо, профессор, — легко согласился Митя.
Золотов извлек из шкафчика какую-то яркую бутылку, махнул Мите рукой и вышел. Чьи-то глаза жадно проследили за тем, как он шел по коридору.
Аквалангист Серега чувствовал себя нормально, но от предложенного коньяка отказался.
— Может произойти что-нибудь нехорошее с сосудами, — пояснил он. Тогда профессор хряпнул один — за здоровье Сереги, за находку и за удачу!
Настроение расцвело и стало совершенно радужным.
Когда же он чуть нетвердыми шагами вошел в свою каюту, ни Мити, ни камня там не оказалось. Не веря своим глазам, профессор лихорадочно осмотрел все углы, заглянул в платяной шкаф, в ящички стола. Не было! Никого и ничего! Тогда он поднял тревогу. Долгие и упорные поиски ничего не дали. Митя так и не нашелся. Вместе с ним пропала и находка. Профессор вернулся к себе, обхватил голову руками и рухнул на постель. Что-то неприятно кололо шею. Он брезгливо смахнул это что-то на пол. Записка! Профессор схватил листок бумаги и развернул его. Лист был девственно чист, лишь в самом низу его красовалось клеймо — тигр, опирающийся передними лапами на солнечный шар. Тигр смотрел на профессора и добродушно улыбался.
Часть первая. Бегство с планеты
Огненное пламя разрывов металось по Атлантиде. Желтые языки его аккуратно слизывали города и селения. Копоть превратила небо в лиловую кашу, пламя обратило землю в серый прах. Падали комками жженого Мяса птицы, взмывали в небо вместе с болотным паром ползучие гады. Тень пала на Солнце. Шел третий день межпланетной войны…
Великий Командор атлантов стоял у окна и мрачно смотрел на бушующий огонь. Атака врага была слишком внезапной, планета не успела защититься и погибала на глазах. Командор знал, что альзилы уже захватили северную часть планеты, испепелили непокорные города и поработили их жителей. Сейчас же начиналась решительная атака на столицу Атлантиды — Солнечный Город.
Еще несколько дней назад ничто не предвещало беды. Военными парадами и демонстрациями была отпразднована очередная 1112 годовщина Эры Разума. Планета переливалась радугою посевов, атланты размеренно и целеустремленно трудились на полях и фабриках, услаждая свой досуг занятиями искусством. Верховный Комитет принял очередной указ о сокращении обязательного рабочего дня на 4, 6 минуты… Атлант-стат (Атлантическая Служба Статистики) выдал данные об увеличении рождаемости и сокращении сторонников брака. Страна успешно преодолевала очередной десятилетний виток по пути достижения Высшего Разума.
Ультиматум с Альзилиды лишь развеселил Верховный Комитет. Посол альзилов Люст, нервно теребивший охранную грамоту, был встречен дружным смехом. Ему невежливо напомнили, что он привез сорок восьмое то счету объявление войны и что эскадры альзилов уже не единожды разбивали лбы об электрошоковые силовые поля Атлантиды, словно малые дети, с дебильной упрямостью долбящие, головой бетонную стену. Ха-ха-ха! Посол Порвал охранную грамоту, гортанно выкрикнул обидное слово и улетел на Альзилиду. Командор на всякий случай запросил Главштаб, но там его заверили, что электрошоковые силовые поля непробиваемы никаким оружием, что альзилы — глупцы, а нападения их столь смехотворны, что в двух последних случаях эскадры, атлантов даже не вышли из нейтронных шахт для прощального пинка безмозглым воякам.
Верховный Комитет посмеялся. Шансонье Спля разразился имеющей надежду стать модной песенкой:
Эх, друзья, слетать бы нам на Альзилиду,
Погулять с альзилочкою там.
Я не нравлюсь им скорее только с виду, то — ошибка!
Но понравлюсь по моим штанам!
В моих штанах у-у-у
Я бросаю тебя, милая подружка.
Я попробовать хочу других миров.
Мы с альзилочкой поднимем дружно кружки и не только!
Наплевав на ихних местных фраеров!
На всех их сразу…
Атланты улыбнулись песенке, пропели Гимн Родины и легли спать, а наутро проснулись, оглушенные разрывами вражеских бомб.
Начальник ГУРС (Государственного Управления Разведывательной Службы) застрелился в приемной Командора. Атлантам сообщили, что он предатель и по приказу Верховного Комитета разложен в антигравитационной камере. Новый начальник ГУРС вылетел в северную сторону. Через полчаса после вылета его корабль был расплавлен лазерным излучателем. Командору он успел передать лишь одно: Начальник Штаба Войск Северной стороны выдал код решетки силовых полей альзилам и бежал на прогулочном планере навстречу вражеским эскадрам. Командор приказал компьютеру уничтожить прогулочный планер КН-724, который и взорвался внутри неприятельского крейсера, уничтожив его вместе с ни о чем не подозревающим предателем. Но это уже не могло поправить дела.
