- Что же теперь будет? - допытывался Андрюша.
- То не добре, Андрей Григорьевич. Воды не станет - домны останавливай. А долго простоят - козел будет.
- А что такое козел?
- То ж когда металл у печи застынет. Домну тогда рушить треба. Денисюка кликнут: подымай, друже, глыбу металла, до ямы вырытой передвигай - и зараз у землю. Так и похоронят козла. Бают, немало таких "самородков" в уральской земле зарыто. И брешут, будто бывало, что и инженера зараз хоронили. Стрелялись. То не добре. В дидово время было...
- Нет! - протестующе воскликнул Андрюша.-Степан не будет! И вот увидите, он не даст домнам остановиться.
- Як же не дать? - вздохнул Денисюк. - Як ее подымешь, воду-то бисову? Зараз не зацепишь...
Директор Веков распекал главного механика. Он считал это своим долгом воспитателя молодых кадров, долгом командира важнейшего фронтового участка.
- И я воюю, и вы должны чувствовать, что воюете! Остановка завода это поражение крупнейшего воинского соединения, а не просто производственная неполадка. Разговаривать нам с вами в трибунале придется! Понижается не только уровень воды в пруду, которым вы ведаете, товарищ главный механик, а понижается соответственно выпуск танков, пушек, снарядов из нашего металла.
Степан мрачно стоял перед маленьким чернявым человеком в военной форме и молча выслушивал горькие слова. Рядом с директором сидел главный инженер, седой, рыхлый, больной. Как начальник штаба, созданного в связи с чрезвычайным положением, он встал с постели и по требованию директора явился на завод.
Директор Веков прошел школу первых пятилеток, всю жизнь работал неистово, был замечен самим Серго Орджоникидзе, никогда не жалел себя, да и никого, кто работал вместе с иим. Он считал, что на работе следует гореть... Ну, а если горишь - так и сгораешь...
На своего главного механика он давно имел зуб за постоянный срыв им же самим названных сроков ремонта машин и прокатных станов. Молодой инженер Корнев всегда старался назначить срок самый короткий, не жалел себя, чтобы в него уложиться, но... часто краснел перед бушующим директором.
- Вы на фронте, товарищи инженеры! - внушительно сказал Веков и даже ударил по столу кулаком. - Придумывайте, изобретайте, чувствуйте себя саперами, черт возьми!.. Там, на передовой, каждому из вас пришлось бы быть сапером!
Главный инженер, держась за сердце, сказал: - Взрывать надо, Николай Сергеевич, уж коли о саперах вспомнили.
- Возьметесь? - взглянул на Корнева директор.
- Взорву, - решительно сказал Корнев.
- Ну, смотрите, товарищ главный механик... если домны остановятся, не взыщите.
- Не остановятся,- спокойно ответил Корнев, чувствуя, как внутри у него все холодеет. Он знал, что домны не должны остановиться, но он никогда прежде не руководил взрывными работами.
- Выполняйте, - приказал директор.
- Есть выполнять, - по-военному повторил Корнев и, резко повернувшись, вышел из кабинета.
Веков посмотрел ему вслед, переглянулся с главным инженером, похлопал себя по золотому погону и сказал: - Двойную тяжесть, Борис Александрович, я ощущаю, как эполеты эти надел. Каждую секунду должен чувствовать себя не только .инженером, как прежде, не просто директором, а командующим важным участком фронта... А тут не только с людьми, а еще со стихией воевать приходится, да еще кадры воспитывай... А ведь у меня не запасный батальон!
- Да... смена нужна, - вставил главный инженер.
- Завод не должен встать, не должен! - вскочил директор. - Не для того меня генералом у вас сделали, чтобы мы с вами сводку о таком поражении сообщили.
- Но что же делать?
- Бороться, взрывать, выдумывать, черт возьми! В этом Корневе что-то есть... В бою ему, пожалуй, полк бы дали...
- Вы ему и так уже дали больше полка.
- Дал! Но если он сорвется... - не договорив, директор снял с вешалки шинель и, надевая ее на ходу, пошел в цеха.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ТРУБА
Степан начал воспитание младшего брага в тяжелые для себя дни. Он решил прививать ему нужные черты характера и любовь к технике с практических дел. Зимние каникулы позволили ему взять Андрюшу с собой на взрывные работы.
Андрюша был счастлив и серьезен.
По узкоколейке ехали на ручной дрезине.
Андрюша вместе с рабочими качал приводной рычаг, а Степан сосредоточенно думал. Въехали в удивительно узкое устье туннеля, совсем непохожего на московское метро, а скорее напоминавшего ствол пушки. Андрею казалось достаточным протянуть руку, чтобы коснуться стенок. В ушах шумело, ветер бил в лицо, словно дрезина неслась по туннелю с невероятной быстротой.
Внезапно появился свет. Пришлось сощурить глаза. Солнце, небо, снегвсе сверкало.
Поворот - и железная дорога вышла к речке.
С насыпи были видны ледяные наплывы, еще не занесенные снегом. Вода, которой не было прохода по дну, поднималась по трещинам и разливалась поверх льда, тут же замерзая.
Степан сказал, что это-наледи.
Со льда на берег взбежал офицер в полушубке, молодой, сероглазый, и взял под козырек: - Саперы 39-го запасного саперного батальона производят подрывные работы! - отрапортовал он главному механику.
Это была помощь, которую оказывала армия заводу.
Степан поздоровался с офицером за руку.
Андрюша спустился на лед к причудливому натеку, который напоминал школьную карту морского берега с заливами и бухтами.
Ему сразу пришло в голову, что он - морской путешественник, открывший новые земли. И он стал давать названия заливам и бухтам. Ледяная корка была тонкой и сразу затрещала у него под ногами. Степан строго закричал на него. Пришлось вернуться.
Пошли осматривать место взрывов.
Во льду зияли огромные воронки с конусообразными ребристыми краями. Битый лед сверкал гранями, местами вспыхивали крохотные радуги. Хрустели льдинки.
Андрюша заглянул в одну воронку и увидел песок. Это было дно.
Раздался свисток.
- Сейчас будут взрывать, товарищ главный механик, - сказал молодой офицер.Пройдемте в укрытие.
Степан взял Андрюшу за руку и направился следом за офицером к береговой скале. Лицо его было спокойно, но Андрюша чувствовал, как нервно сжимается его рука.
Скала закрыла место взрыва.
Андрюша не отпускал руки Степана, напряженно глядя на верхушку скалы. Ему хотелось заткнуть пальцами уши, но он стеснялся это сделать. И вдруг в небо совершенно беззвучно взвился огненный столб с черным облаком вверху. Только потом грянул взрыв.
Андрюша даже присел, потянув за собой Степана. Сверху сыпались осколки льда.
Пошли смотреть воронку.
Ожидаемых результатов новый взрыв не дал.
Степан кусал губы. Стало ясно, что взорвать лед перемерзшей реки не удастся.
