Всеобщее оцепенение нарушил клацающий звук – это у меня захлопнулся рот. Снова стало слышно, как работает кондиционер. Лу исчезла в темноте дверного проема под лестницей, Тикси протирал бокал белоснежным полотенцем, мужчины продолжали прерванный разговор, а полицейский, взяв стакан красного вина, медленно подошел ко мне, сел напротив, свободной рукой снял очки. Спасите меня, я погибаю! Я таю, я рассыпаюсь на атомы под взглядом этих черных – ну, конечно, – черных! глаз. В голове извержение вулкана, горячая лава хлынула книзу. Я сейчас опозорюсь перед этим абсолютно незнакомым мне человеком. Соберись, Гленда, возьми себя в руки, ты похожа на безмозглую школьницу. Очнись же, он что-то тебе говорит. Его голос – шелковистый теплый мех, погружаюсь в него, тону в нем. Еще, еще!
– Я – Морис Балантен, помощник шерифа округа. Единственный представитель власти в городе. Поэтому имею право знать, что привело вас в Дак-Сити. Действительно случайность или все-таки любопытство?
Благословенна будь случайность, заставившая меня свернуть с трассы на проселочную дорогу, иначе я никогда не узнала бы, что ты живешь здесь! Как ты сказал, тебя зовут? Морис! Морис Балантен…
– Вы меня слышите, мисс О'Коннол?
Слышу ли я тебя? Отлично слышу. Вот вопрос, могу ли я говорить?
– Откуда вы знаете мое имя?
Дурной тон, Гленда, отвечать вопросом на вопрос. Пусть уж лучше так, чем вообще молчать, пожирая его глазами. Ну почему же у тебя такое непроницаемое лицо?
– Я читал ваши книги.
Трясу головой, как довольная кобыла. Расплылась в улыбке во весь рот. Представляю, что он думает обо мне.
– Думаю, что, несмотря ни на что, вам лучше уехать.
Ну уж нет! Теперь меня можно уволочь отсюда только на аркане.
– Вы читаете мои мысли, мистер Балантен?
Чуть заметное движение на его лице, краешек губ дернулся. В улыбочке или насмешечке? Впечатляет.
– Это совсем не трудно.
Еще бы! Тогда ты знаешь, о чем я думаю. Ну же!
– Я могу гарантировать вашу безопасность только при условии, что вы не будете делать глупостей.
Неправильно! Не угадал! Я думаю о том, каковы же твои губы на вкус. И не просто думаю, а желаю попробовать.
– Как вас понимать? Мне что, может угрожать какая-нибудь опасность?
Ох, как сексуально твои губы прикасаются к бокалу, когда ты пьешь! Удивительно красивой формы руки! И длинные пальцы, сжимающие бокал. Руки музыканта, художника, но никак не полицейского. По-моему, длинноваты ногти, но они безупречны.
– Вас никто не тронет, если вы не станете совать свой нос куда не следует.
Ты себе представить не можешь, в каких закоулках твоего тела побывал уже мой нос. И глаза. А если я не остановлюсь, то запущу туда руки.
– А как быть, если я любопытна? Что мне в таком случае грозит? – Я уверена, моя улыбка – само очарование. – Но вы же меня спасете?
Правда, я так и не знаю от чего.
Наконец-то в его глазах промелькнуло какое-то выражение.
– Довольно трудная задача спасти человека от самого себя.
– Абсолютно невозможная.
А если я тебя поцелую прямо сейчас! Стоп, Гленда, ты уже готова повиснуть у него на шее. Такого со мной еще не было. Похоже, что я предлагаю ему себя самым бессовестным образом. Что ты творишь? Только хочу… Ведро холодной воды на голову! Или я закапаю на него слюной, как на бифштекс.
– Мы не против гостей, но только если они ведут себя разумно.
Получила!
– А как же указатель на дороге насчет хорошей кухни и вина? Впрочем, трудно удержаться от глупостей после такого отличного угощения.
Его брови удивленно ползут вверх. И это все? Ну и выдержка! Любой другой на его месте уже поволок бы меня в постель. А этот как сидел, так и сидит, даже бокал в руке не дрогнул. Наверное, пальцы у него прохладные и трепетные, а объятия нежные и ласковые. Или сильные, страстные, уверенные. Безусловно – уверенные. Цену он себе знает. Вот откуда это спокойствие. Или он верный муж? Или его не волнуют женщины? Ну нет, на сладенького он совсем не похож. Настоящий самец.
– Глупость глупости рознь.
Все, я окончательно спятила. Осталось только открытым текстом пригласить его в номер. Улыбнись же мне, что ли! Поднимаю руку в торжественной клятве:
– Обещаю не делать никаких глупостей.
Вот она, долгожданная улыбка. Не усмешка, не ухмылка, самая настоящая улыбка. Очень мягкая. Да ты, Морис, скромник, как я погляжу. Может, ты девственник? Обручального кольца-то на пальце нет.
– И после темноты не бродить по городу од ной.
Сердце чуть не выпрыгнуло.
– А с вами можно?
Легкий кивок вместо ответа. Всего-то? А как насчет того, чтобы провести вместе ночь?
– Может быть.
Что-что-что-что? Разве я спросила вслух? Невероятно. Нет.
– Но завтра утром вам лучше уехать.
Это как же тебя понимать, малыш?
– Вообще-то я собиралась отдохнуть и, видимо, задержусь у вас на некоторое время.
Куда же ты? Вино еще не допил, и мы еще не договорили. Однако болтливостью ты не отличаешься. Подожди, не уходи.
– Вы уже уходите? – вполне невинный вопрос получился.
Гибкие пальцы тянутся за очками и водружают их на место.
– Я на службе, мисс О'Коннол. Надеюсь, своими необдуманными поступками вы никого не спровоцируете. Ее никто не тронет. Это приказ.
И это уже не мне, а тем, кто в баре и… тем, кто на улице, возле окон. Я потеряла рассудок, ничего уже не замечаю вокруг. Но и никуда не уеду.
Толпа возле дверей расступилась, пропуская своего господина. По-другому и не скажешь. Заработал двигатель, машина уехала, а жители городка начали заходить в бар, бросая на меня лишь мимолетные, но вполне красноречивые взгляды. Можно подумать, я единственная, кто посетил это богом забытое место. Женщины, мужчины, старые, молодые, но все одинаково странные. Ничего не едят, только пьют вино. Тихо переговариваются, то и дело поглядывая на меня. А за столиком-то я по-прежнему одна. Забавный, однако, приказ – меня не трогать! Уж не маньяки ли они здесь все? Людоеды, кровопийцы… Всё! Пора на воздух. Надеюсь, сумерки принесли долгожданную прохладу.
Снаружи действительно несколько посвежело. Подул ветер откуда-то с гор, уже едва различимых вдали. Однако улица все же оживилась. То там, то здесь небольшими группами собирались жители, кое-где блекло горели фонари, где-то слышно было постукивание молотка или еще чего-то в этом роде. Иду, разглядывая дома. Все разные, один не похож на другой. Обычно в глухой провинции домишки мало чем отличаются один от другого. Но жители Дак-Сити решили нарушить традиционные приверженности. Результат на глаза: кто-то надстроил башенки, у кого-то мансарда с витражами вместо стекол, а вот даже некое подобие крепости с глухими стенами без окон. Конечно, кому нужны окна! Непостижимая смесь архитектурных стилей и национальных традиций. Объединяет лишь одна особенность – все строения окружены садами, густо разросшейся зеленью, да ставни на окнах. Чего можно бояться в такой-то глухомани? Воров? Чего здесь воровать! Своих или чужих? Чужих… «Мы не против гостей». Этот голос так и шелестит в моей голове, никуда от него не деться. Интересно, который дом его, вот этот двухэтажный, высоченный или тот, на другой стороне, с наглухо закрытыми ставнями? Нет, одно окно распахнуто настежь. Внутри темень. Не против гостей, но и не особенно рады. Ну, хватит уже на меня таращиться! Может, со мной что-то не так? Хорошо, любопытство, согласна, но интерес в их глазах слишком уж… Опять это сравнение идет в голову – кровожадный. Ну, проходи уже, встал тут, как истукан, на пути! Магазин. Парикмахерская. Ничего нет: ни полицейского участка, ни мэрии, ни почты, ни газетного киоска. Зато есть парикмахерская! Вот чудаки! Ладно, заглянем в «Салон красоты». Все тот же полумрак, что и в баре. Что они тут видят? Меня, безусловно. Ну, смотрите, разглядывайте. Я – одно из чудес света. Видите ли, на свете существуют и другие люди. Еще есть города типа Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Есть шесть континентов, 235 стран, реки, озера, вершины, вулканы. А еще, для разнообразия, мир населен животными. Собачки там, всякие, кошечки, бегемотики, слоники… К слову о собачках. В городе не лают собаки. Так не бывает!
