— Яд! — изрёк Чаттертон.
Фляжка пошла по кругу.
Весь этот ласковый день они бездельничали — им так не хотелось нарушать царивший вокруг покой. Словно робкие юноши, которые оказались в обществе изысканной, прекрасной и знаменитой красавицы, они боялись каким-нибудь неосторожным словом или жестом вспугнуть её и лишиться очарования и прелести её присутствия.
«Они ещё не забыли землетрясения и не хотят, чтобы оно повторилось, думал Форестер. — Так пусть же эти школьники наслаждаются Днём каникул и этой погодой, словно созданной для рыболовов. Пусть сидят под сенью деревьев или бродят по отлогим склонам холмов, но только пусть не бурят их буры, не щупают их щупы, не бомбят их бомбы».
Они набрели на небольшой ручеёк, который вливался в кипящий пруд. Рыба, блестя чешуёй, попадала в горячую воду и через минуту выплывала на поверхность пруда уже сваренная.
Чаттертон неохотно присоединился к общему ужину.
— Мы будем отравлены. В таких фокусах всегда таиться ловушка. Сегодня я буду ночевать в ракете. А вы — как хотите. Я вспомнил карту из одной книги по истории средневековья. Надпись на ней гласила: «Здесь могут водиться тигры». Так вот ночью, когда вы заснёте, здесь вдруг объявятся тигры и людоеды.
Форестер покачал головой.
— Я готов согласиться с вами — эта планета живая. Это своеобразный замкнутый мирок. Но сейчас она нуждается в нас, чтобы показать себя, чтобы кто-то мог оценить её красоту. Какой толк в театре, полном чудес, если нет зрителей?
Но Чаттертон уже не слушал его. Он нагнулся — его рвало.
— Меня отравили! Отравили!
Его держали за плечи, пока не кончилась рвота. Дали ему воды. Все остальные чувствовали себя отлично.
— Пожалуй, лучше вам больше ничего не есть, кроме наших корабельных продуктов, — посоветовал Форестер. — Так будет надёжнее.
— Надо немедленно приступить к работе. — Чаттертон покачнулся и вытер губы. — Мы уже потеряли целый день. Если понадобится, я буду работать один. Я покажу этой проклятой планете…
И, пошатываясь, он побрёл к кораблю.
— Он искушает судьбу, — прошептал Дрисколл. — Нельзя ли остановить его, капитан?
— Практически он является хозяином экспедиции. Но мы не обязаны ему помогать. В договоре есть пункт, по которому мы можем отказаться от работы в условиях, опасных для жизни. Так вот… Советую обрашаться с этой Площадкой Для Пикника как можно бережнее, и она отплатит нам тем же. Не вырезайте инициалов на деревьях. Распрямите смятую траву. Подберите кожуру от бананов.
Меж тем снизу, со стороны корабля, донёсся оглушительный грохот. Из запасного люка выкатился огромный блестящий Бур. Чаттертон шёл за ним следом и в микрофон отдавал распоряжения своему роботу:
— Сюда! Так!
— Ах, какой глупец!
— Стоп! — крикнул Чаттертон.
Бур вонзил свой длинный винтовой ствол в зелёную траву. Чаттертон помахал рукой астронавтам.
— Я ей покажу!
Небо содрогнулось.
Бур стоял в центре небольшой зелёной лужайки. Он врезался в землю и начал выбрасывать сырые комья дёрна, бесцеремонно швыряя их в ведёрко для анализов, которое раскачивалось на ветру.
И вдруг, словно чудовищный зверь, потревоженный во время еды, Бур издал жалобный металлический стон. Из почвы у его основания начала медленно проступать синеватая жидкость.
— Назад, безмозглый дурак! — крикнул Чаттертон.
Бур неуклюже задвигался, словно в каком-то доисторическом танце. Извергая огненные искры, он громко гудел, как гудит мощный паровоз, делая круговой поворот. Он тонул. Чёрная слизь превращалась под ним в тёмную лужу.
Кашляя, вздыхая и пыхтя, Бур, словно огромный подстреленный и издыхающий слон, медленно погружался в чёрную пенистую топь.
— Боже милостливый! — задыхаясь, прошептал Форестер, не в силах оторваться от этого зрелища. — Вы знаете, Дрисколл, что это такое? Это асфальт. Его дурацкая машина угодила в асфальтовый колодец.
— Эй! — вне себя от кричал Чаттертон Буру, бегая по краю маслянистого озера. — Сюда, наверх!
Но, подобно древним властителям Земли — динозаврам с их длинной трубчатой шеей, Бур, отбиваясь, дёргаясь и скрипя, всё больше уходил в чёрный пруд, откуда уже не было возврата к твёрдой и надёжной земле.
Чаттертон обернулся к стоящим вдалеке астронавтам:
— Помогите! Сделайте что-нибудь!
Но Бур уже исчез.
Вязкая жидкость пузырилась и злорадствовала, поглотив чудовище. Потом всё затихло. Только один огромный пузырь — последний — появился и лопнул. Разнёсся древний запах нефти.
Члены экипажа подошли и остановились на краю маленького тёмного озера.
Чаттертон уже не кричал.
Он долго смотрел на безмолвный асфальтовый омут, потом отвернулся и обратил невидящий взгляд на холмы, на сочные зелёные лужайки. Дальние деревья вдруг покрылись зрелыми плодами и теперь бесшумно роняли их на землю.
— Я ей покажу, — тихо сказал он.
— Успокойтесь, Чаттертон.
— Я проучу её, — повторил он.
— Присядьте, выпейте глоток вина.
— Я хорошенько проучу её, я ей покажу, что со мной так поступать нельзя.
Чаттертон зашагал к кораблю.
— Не спешите, — посоветовал Форестер.
Чаттертон побежал.
— Я знаю, что делать, знаю, как отомстить ей!
— Остановите его! — крикнул Форестер и побежал за ним, но потом вспомнил, что умеет летать. «На корабле есть атомная бомба, — подумал он. — Если он до неё доберётся…»
Остальные тоже подумали об этом и немедленно взмыли в воздух. Небольшая рощица преграждала Чаттертону путь к ракете. Выкрикивая проклятия, он бежал к роще, забыв о том, что мог бы перелететь через неё. А может быть, он боялся полететь или уже потерял этот дар? Астронавты летели к кораблю, чтобы опередить Чаттертона, и капитан вместе с ними. Подлетев к ракете, они поспешно заперли входной люк. Они ещё успели увидеть, как Чаттертон вбегал на опушку.
И стали ждать.
— Какой идиот! Он кажется совсем спятил!
Чаттертон так и не показался по эту сторону небольшого леска.
— Должно быть, он повернул назад и ждёт, когда мы ослабим надзор.
— Пойдите, приведите его! — приказал Форестер.
Двое астронавтов полетели к роще.
И вот сильный, но ласковый дождь пошёл над зелёным миром.
— Последний штрих, — сказал Дрисколл. — Нам не пришлось бы строить здесь дом. Заметьте — на нас не упала ни одна капля. Дождь идёт, но он идёт вокруг, спереди, сзади. Какая изумительная планета!
Они стояли сухие посреди голубого прохладного дождя. Солнце скрылось. Луна, огромная луна цвета льда, взошла над освежёнными холмами.
