- Нед! Иди! Вон туда!
Почти ослепший от зноя, смертельно усталый, старик Нед Эмминджер заковылял по переулку.
- Подожди! - крикнул ему вслед Уилл Морган, жалея о своей злой шутке.
Но Эмминджер его не услышал.
Уже в подземке Уилл Морган попробовал сосульку на вкус. Это была любовь. Это был восторг. Это была женщина.
Когда, ревя, к платформе подлетел поезд, руки Уилла Моргана были пусты, тело покрывала ржавчина пота. А сладость во рту? Ее уже не было.
Семь утра, а он так и не сомкнул глаз.
Где-то огромная доменная печь открыла свою заслонку, и Нью-Йорк сгорал, превращаясь в руины.
"Вставай! - подумал Уилл Морган. - Быстро! Беги в Гринвич-Виллидж!"
Ибо он вспомнил вывеску:
П_р_а_ч_е_ч_н_а_я
сдавайте свои проблемы до 9 утра
вечером вы получите их разрешенными
Он не отправился в Гринвич-Виллидж. Он встал, принял душ и бросился в доменную печь города - только для того, чтобы навсегда потерять свою работу.
Поднимаясь в немыслимо душном лифте вместе с мистером Биннсом, коричневым от загара, разъяренным заведующим кадрами, он знал уже, что ее потеряет. Брови у Биннса прыгали, рот шевелился, изрыгая безмолвные проклятия. Ошпаренные волосы иглами дикобраза топорщились, прокалывая изнутри его пиджак. Ко времени, когда они с Биннсом достигли сорокового этажа, Биннс уже перестал быть человеком и стал антропоидом.
Вокруг, как итальянские солдаты, прибывшие на уже проигранную войну, бродили служащие.
- Где старик Эмминджер? - спросил, пристально глядя на пустой письменный стол, Уилл Морган.
- Позвонил, что болен. Из-за жары плохо себя чувствует. Будет в двенадцать, - ответил кто-то.
Вода в холодильнике кончилась задолго до двенадцати... А кондиционер? Кондиционер покончил с собой в одиннадцать тридцать две. Двести человек превратились в диких зверей, цепями прикованных к письменным столам возле окон, специально устроенных так, чтобы их не открывали.
Без одной минуты двенадцать мистер Биннс приказал им по селектору подняться и стать около своих столов. Они стали. Их покачивало. Температура была девяносто семь градусов по Фаренгейту. Биннс не спеша двинулся вдоль длинного ряда. Казалось, что в воздухе вокруг него висит, шипя, как на раскаленной сковороде, рой невидимых мух.
- Прекрасно, леди и джентльмены, - заговорил он. - Все вы знаете, что сейчас спад, в каких бы радостных выражениях ни говорил об этом президент соединенных штатов. А мне, чем вонзать нож в спину, приятнее пырнуть вас в живот. Сейчас я пойду вдоль ряда и буду кивать и шепотом говорить: "вы". Те, кому это словечко будет сказано, очищайте свои столы и уходите. У дверей вас ждет выходное пособие, равное четырехнедельному окладу. Постойте: кого-то нет!
- Старика Неда Эмминджера, - подал голос Уилл Морган и прикусил язык.
- С_т_а_р_и_к_а_ Неда? - переспросил мистер Биннс свирепо. - Старика? Вы сказали, _с_т_а_р_и_к_а?
Мистер Биннс и Нед Эмминджер были ровесники.
Мистер Биннс, тикая как бомба замедленного действия, ждал.
- Нед, - сказал Уилл Морган, давясь обращенными к себе проклятиями, должен быть...
- ...Уже здесь.
Все обернулись.
В дверях, в конце ряда, стоял старик Нед, он же Нед Эмминджер. Он оглядел собрание гибнущих душ, прочитал погибель на лице у Биннса, попятился было назад, но потом тихонько стал в ряд около Уилла Моргана.
- Ну, ладно, - сказал Биннс. - Начинаем.
Шаг - шепот, шаг - шепот. Двое, четверо, а вот уже шестеро повернулись и стали вынимать все из своих столов.
Уилл Морган вдохнул и, не выдыхая, замер.
Биннс дошел до него и остановился.
"Ты ведь не скажешь этого? - думал Морган. - Не говори!"
- Вы, - прошептал Биннс.
Морган резко повернулся и успел ухватиться за вздыбившийся почему-то стол. "Вы, - щелкало хлыстом у него в голове, - вы!"
Биннс сделал еще шаг и теперь стоял перед Недом Эмминджером.
- Ну, _с_т_а_р_и_к_ Нед, - сказал он.
Морган, закрыв глаза, молил мысленно: "Скажи это, скажи это ему: ты уволен, Нед, _у_в_о_л_е_н_!"
- Старик Нед, - сказал нежно Биннс.
Морган сжался от его голоса, такого необычно дружелюбного, мягкого.
Повеяло ленивым ветром южных морей. Морган замигал и, втягивая носом воздух, поднялся из-за стола. В выжженной солнцем комнате запахло прибоем и прохладным белым песком.
- Нед, дорогой старик Нед, - сказал мистер Биннс ласково.
Ошеломленный, Уилл Морган ждал. "Я сошел с ума", - подумал он.
- Нед, - сказал мистер Биннс ласково. - Оставайся с нами. Оставайся.
А потом остальным, скороговоркой:
- Это все. Обед!
И Биннс исчез, а раненые и умирающие побрели с поля битвы.
Уилл Морган повернулся, наконец, и пристально посмотрел на старика Неда Эмминджера, спрашивая себя: "Почему, о боже, _п_о_ч_е_м_у?.."
И получил ответ...
Нед Эмминджер стоял перед ним, и был он не старый и не молодой, а где-то посередине. Но это был не тот Нед Эмминджер, который в прошлую полночь высовывался как полоумный из окошка душного поезда или плелся по Вашингтон-сквер в четыре часа утра.
Э_т_о_т_ Нед Эмминджер стоял спокойно, как будто прислушиваясь к далекому зеленому эху, к шуму листвы и ветра, прогуливающегося по просторам озера, откуда тянет прохладой.
На его свежем розовом лице не выступал пот. Глаза были не красные, они были голубые и смотрели спокойно и уверенно. Нед был оазисом, островом в этом неподвижном, мертвом море столов и пишущих машинок, которые вдруг оживали и начинали трещать оглушительно, подобно каким-то электрическим насекомым. Нед стоял и смотрел, как уходят живые мертвецы. И ему было все равно. Он пребывал в великолепном, прекрасном одиночестве внутри собственной своей спокойной, прохладной и прекрасной кожи.
- Нет! - крикнул Уилл Морган и бросился вон из комнаты.
Он понял, куда спешил, только когда очутился в мужской уборной и, как безумный, стал рыться в мусорной корзине.
Он нашел там то, что, знал, наверняка там найдет - пузырек с наклейкой: "Выпить сразу: против безумия толп".
Дрожа, он откупорил. Внутри оказалась всего лишь холодная голубоватая капелька. Пошатываясь перед запертым раскаленным окном, он стряхнул ее себе на язык.
Он будто прыгнул в набегающую волну прохлады. Дыхание его теперь отдавало ароматом раздавленного клевера.
Уилл Морган так сжал пузырек, что тот треснул и развалился. На руке выступила кровь, и он громко втянул воздух.
Дверь открылась. За ней, в коридоре, стоял Нед Эмминджер. Он шагнул внутрь, но пробыл только секунду, потом повернулся и вышел. Дверь закрылась.
Через минуту Морган уже спускался в лифте, и в портфеле у него побрякивал хлам из его письменного стола.
Выйдя, он обернулся и поблагодарил лифтера.
