— Любопытно.
— Гавайский архипелаг аналогичного происхождения. Остров Сертси в западной части Вестманнского архипелага возник в двадцатом веке, а точнее, в 1963 году. Он вырос в считанные дни. Столь же быстро вырос Капелинос в Азорах. Он тоже подводного происхождения.
— Дальше. — Я уже понял, к чему он клонит. Мне доводилось читать и слышать о проекте «Румоко», названном так в честь маорийского бога вулканов и землетрясений. Подобный проект существовал и в двадцатом веке, но от него отказались. Он назывался «Могол» и предусматривал применение глубоководного бурения и направленных ядерных взрывов в целях добычи природного газа.
— «Румоко», — сказал Дон. — Слыхали?
— Читал кое-что. В основном в научном разделе «Таймс».
— Этого достаточно. Нас к нему привлекли.
— С какой целью?
— Кто-то пытается сорвать проект. Устраивает диверсии. Мне поручено выяснить, кто и почему, и остановить злоумышленников. Но пока я ровным счетом ничего не добился, хоть и потерял двух человек.
Я посмотрел Дону в глаза. Казалось, в полумраке они светятся зеленым. Он был ниже меня дюйма на четыре и легче фунтов на сорок, но все равно выглядел довольно крупным человеком. Отчасти, наверное, благодаря военной выправке.
— Нуждаетесь в моих услугах?
— Да.
— Что вы намерены предложить?
— Сорок тысяч. Может, даже пятьдесят. Это зависит от результатов.
Я закурил сигарету.
— Что от меня требуется?
— Устроиться в экипаж «Аквины». Лучше техником или инженером. Сумеете?
— Да.
— Прекрасно. Выясните, кто вставляет нам палки в колеса, и дайте мне знать. Или найдите способ вывести наших недругов из игры.
Я усмехнулся.
— Похоже, работенка не из самых легких. Кто ваш клиент?
— Американский сенатор, пожелавший остаться неизвестным.
— Я мог бы угадать его имя, но не стану этого делать.
— Беретесь? — спросил он.
— Да. Деньги мне пригодятся.
— Учтите, это опасно.
— Это всегда опасно.
Мы любовались крестами, на которых висели подношения верующих — пачки сигарет и тому подобное.
— Хорошо, — сказал Дон. — Когда устроитесь?
— К концу месяца.
— Годится. А когда выйдете на связь?
— Как только появятся новости.
— Не годится. Нужен конкретный день. Скажем, пятнадцатого сентября.
— Если дельце выгорит?
— Пятьдесят кусков.
— А если будут осложнения? Например, придется избавляться от пары-тройки трупов?
— Посмотрим.
— Ладно. Пятнадцатого так пятнадцатого.
— До этого срока будете выходить на связь?
— Только в том случае, если понадобится помощь. Или если узнаю что-то важное.
— В этот раз может случиться и то, и другое.
Я протянул ему руку.
— Не беспокойтесь, Дон. Считайте, что дело сделано.
Он кивнул, глядя на кресты.
— Они были отличными работниками. Я прошу вас... Я вас очень прошу, выполните мое поручение.
— Сделаю все, что от меня зависит.
— Все-таки загадочный вы человек. Не понимаю, как вам удается...
— И не дай бог, чтобы вы поняли, — перебил его я. — Как только кто-нибудь поймет — пиши пропало.
Мы спустились с холма и расстались. Он отправился к себе в гостиницу, я — к себе.
— Пойдем-ка выпьем, — предложил Мартин, повстречав меня на полубаке, когда я возвращался от Кэрол Дэйт. — Я угощаю.
— Ну, пойдем.
Мы прошли в ресторан и заказали по кружке пива.
— Хочу тебя поблагодарить. Если бы не ты, мы бы с Денни...
— Пустяки, на моем месте ты бы и сам в два счета починил блок. Шутка ли — знать, что под тобой тонут люди.
— Все-таки, нам очень повезло, что в рубке оказался ты. Спасибо.
— Не за что. — Я поднес ко рту пластмассовую кружку (сейчас все на свете делают из пластмассы, будь она проклята) и, отпив, поинтересовался: — Как там шахта?
— Отлично. — Мартин наморщил широкий лоб.
— Похоже, ты не очень-то в этом уверен.
Хмыкнув, он сделал маленький глоток.
— Такого, как сегодня, с нами еще не случалось. Понятное дело, мы малость струхнули...
По-моему, это было слишком мягко сказано.
— Шахта точно в порядке? — допытывался я. — Сверху донизу?
— В порядке. — Мартин огляделся — видимо, заподозрил, что ресторан прослушивался. Он и впрямь прослушивался, но Мартин не сказал еще ничего опасного для себя и меня. Да я бы ему этого и не позволил.
— Хорошо. — Я в который раз вспомнил напутствие Дона Уэлша. — Очень хорошо.
— А почему тебя это интересует? Ведь ты — всего-навсего наемный техник.
— И у наемного техника может быть профессиональный интерес.
Мартин как-то странно посмотрел на меня.
— По-моему, это из лексикона двадцатого века.
— Я старомоден.
— Должно быть, это неплохо, — задумчиво произнес он. — Жаль, что сейчас мало осталось таких, как ты.
— Денни уже проснулся?
— Дрыхнет.
— Хорошо.
— Тебя должны повысить в должности.
— Надеюсь, не повысят.
— Почему?
— На что мне лишняя ответственность?
— Раз на раз не приходится.
— Что значит — раз на раз?
— В следующий раз тебя может не оказаться в рубке.
Я понимал: он пытается выведать, что мне известно. Но мне, как и ему, известно было немногое. Однако оба мы сознавали: назревает что-то опасное.
Мартин потягивал пиво, не сводя с меня глаз.
— Хочешь сказать, что ты лентяй?
— Именно.
— Чепуха.
Пожав плечами, я поднес кружку ко рту.
Полвека тому назад существовала организация «СОБЩА», названная так в насмешку над нелепыми аббревиатурами всевозможных обществ и учреждений. Полностью это название звучало так: «Смешанное Общество Америки». Однако лидеры общества занимались не только вышучиванием «Организации Мужчин» и ей подобных. Среди них были такие светила, как доктор Уолтер Мунк из Института океанографии имени Скриппса и доктор Гарри Гесс из Принстона. Однажды эти ученые выступили с необычным предложением, которому в ту пору не суждено было осуществиться из-за недостатка средств. Но, подобно духу Джона Брауна, дух проекта шагал вперед, в то время как его «прах» лежал под сукном[2].
Проект «Могол» скончался в зародыше. Тем не менее на смену ему со временем пришло еще более величественное и многообещающее детище творческого гения ученых.
Общеизвестно, что глубинное бурение на континенте — дело чрезвычайно сложное, так как толщина земной коры здесь зачастую превышает двадцать пять миль. Общеизвестно также, что под океанами земная кора значительно тоньше, и теоретически бур вполне способен добраться до мантии, пройдя поверхность Мохоровичича.
«Реализация нашего замысла потребует огромных затрат, — говорили ученые, — но вы подумайте вот над чем: получив образцы мантийного материала, мы сразу ответим на множество вопросов, касающихся радиоактивности, термического градиента, геологического строения и возраста Земли. Проведя соответствующие анализы, мы установим толщину и глубину залегания различных слоев и сверим эти данные с результатами сейсмологии. Отбор образцов по всей толще осадочных пород даст нам полное представление о геологической истории планеты. Но не только этим выгоден проект...»
