Открывшаяся перед ними зала словно сошла с картины Пиранези. Лабораторию устроили в самом глубоком подземелье монастыря. Перекрытия давно обрушились, открывая разбитые стены, лишенные капителей колонны и обломки укреплений. Через прозрачный купол в вышине сочился нездоровый зеленоватый свет, запутываясь в бесчисленных лианах или корнях, которые, спускаясь сверху как якорные цепи, крепили купол к обрушенным стенам или обрубкам колонн. Хитросплетение растительности было столь сложным, что Дарджеру показалось, будто он стоит внутри чудовищной медузы или какого-нибудь рукотворного существа, десятки которых — как гласит легенда — в незапамятные времена утопийцы послали в пустоту меж звезд, дабы они когда-нибудь установили контакт с инопланетными цивилизациями.
В зеленоватом полумраке целеустремленно двигались ученые: скармливали мышей в преобразователи органики и опрыскивали питательными веществами пульсирующие биореакторы. Повсюду поднимались из пола или выступали с высоких полок по стенам громоздкие шкивы и стрелы кранов-манипуляторов. Две стрелки ближайшего из них грациозно опустились вниз — будто из любопытства. Двигались они на удивление плавно.
— Господи милосердный! — ахнул Сэрплас.
Дарджер тоже разинул рот, ведь в мгновение ока стрелки и краны ожили, оказавшись щупальцами. Округлые комья, которые он сперва принял за основания механизмов, зашевелились. Открылись и уставились на искателей приключений огромные глаза-блюдца.
У Дарджера голова пошла кругом. Кальмары! И по самым скромным подсчетам их тут несколько десятков!
Соскользнув со спины пантеры, старший научный сотрудник отмахнулась от любопытных щупалец.
— Извлеките Эксперимент Один из крипты, — приказала она.
И, плавно перетекая, твари направились к дальней стене — исполнять ее волю. Дарджер заметил, что за вертикальную поверхность они цепляются присосками щупалец, а по каменному полу бегут на коротких ножках с клешнями, как у рака-отшельника. Теперь стал понятен интерес девочки к химерам.
Очень скоро два кальмара поднесли, укачивая в щупальцах, каменный гроб и изящно поставили его на пол. Потом разом подняли и опустили щупальца в нелепой имитации поклона. Защелкали клювы.
— Это разумные существа, — заметила старший научный сотрудник, — хотя собеседники из них никудышные.
Дабы восстановить душевное равновесие, Дарджер достал из кармана камзола трубку и кисет с табаком, а еще коробок спичек. При виде последнего кальмары испуганно заверещали и отступили на несколько шагов, отчаянно размахивая щупальцами.
— Уберите сейчас же! — обрушилась на Дарджера старший научный сотрудник и несколько спокойнее добавила: — Мы не допускаем тут открытого пламени. Купол создан на основе глицерина. Достаточно одной искры, и все взлетит на воздух.
Дарджер подчинился. Слова о куполе, возможно, правдивы. Значит, твари боятся огня! Стоит запомнить.
— Вы хотели встретиться с Дионисом. — Старший научный сотрудник положила руку на гроб: — Он здесь. Младший научный сотрудник Мбуту, откройте.
Сэрплас приподнял бровь, но промолчал.
Ученый сдвинул крышку. Одно мгновение ничего, кроме темноты, не было видно. А потом в гробу заклубился тысячный рой черных жуков (Дарджер и Сэрплас поежились от такой жути), которые разбежались в тень, открывая нагого мужчину. Последний сел, моргая, словно только что проснулся.
— Узрите бога.
Дионис оказался огромным мужчиной, семи футов ростом и пропорционального телосложения, хотя от него не исходило ощущения силы. Голова у него была то ли лысой, то ли обритой наголо, но, во всяком случае, без единого волоска. Взяв простой бурый балахон, он подвязал его веревкой и впрямь стал похож на монаха.
Пантера Баст села вылизывать лапу, не обращая на бога решительно никакого внимания.
Когда Дарджер представил Сэрпласа и представился сам, Дионис слабо улыбнулся и протянул для пожатия дрожащую руку.
— Приятно познакомиться с гостями из Англии, — сказал он. — У меня так мало посетителей.
Лоб у него был влажным от пота, а кожа — нездорово серой.
— Да он же болен! — воскликнул Дарджер.
— Всего лишь усталость после вчерашней ночи. Ему нужно больше времени провести со скарабеями-лекарями, чтобы восстановить различные системы организма, — раздраженно сказала старший научный сотрудник. — Задавайте свои вопросы.
Сэрплас положил лапу на плечо богу:
— Не слишком счастливый у тебя вид, друг.
— Я…
— Не ему, — рявкнула карлица. — Мне! Он собственность компании и потому не имеет права говорить о себе.
— Прекрасно, — вступил Дарджер. — Для начала, мэм… Зачем? Вы создали бога из человека, полагаю, перестроив его эндокринную систему с тем, чтобы она по требованию производила значительный объем узко направленных феромонов. Но с какой целью?
— Если вы были в городе вчера вечером; то должны были понять. Научно-Рациональное правительство Великого Зимбабве будет использовать Диониса в качестве награды своему народу во время праздников в период мира и процветания, а в периоды смуты — для усмирения волнений. Также он может быть полезен для подавления беспорядков. Время покажет.
— Насколько я заметил, вы назвали его Экспериментом Один. Могу я заключить, что вы создаете и других богов?
— Наша работа успешно продвигается. Большего я сказать не могу.
— Возможно, вы также создаете богиню мудрости Афину?
— Мудрость, как вам, без сомнения, известно, невозможно вызвать при помощи феромонов, поскольку она является порождением чистого разума.
— Нет? Значит, богиню плодородия. Деметру? Или бога-кузнеца Гефеста? Или, может, богиню здоровья Гигию?
Карлица пожала плечами.
— Судя по тону ваших вопросов, вы уже знаете ответы. Феромоны не способны порождать или вызывать навыки добродетели или абстракции. Только эмоции.
— Тогда успокойте меня, мэм, скажите, что не создаете богиню мести Немезиду. Или богиню раздора Эрис. Или бога войны Ареса. Или бога смерти Танатоса. Ведь если так, то здесь вы по одной-едйиственной причине, которая кроется в нежелании тестировать свои опытные образцы на населении вашей собственной страны.
Старший научный сотрудник не улыбнулась.
— Для европейца вы весьма сообразительны.
— Юные государства склонны предполагать, что если культура стара, то обязательно упадочна. Тем не менее это не мы ставим эксперименты над невинными людьми без их ведома и согласия.
— Я не считаю европейцев людьми. Что, на мой взгляд, решает этическую дилемму.
Рука Дарджера побелела на рукояти трости.
