И сразу зазмеились еще быстрее! Я даже не успел испугаться, а они уже окружили меня, сжали в свои объятия, окутывая золотистым покрывалом сна. Напев стал громче, и я поддавался ему.
Как тело сатира Марсия дрожало при звуках его родных фригийских мелодий! Я знал это... заклинание!
Сквозь золотистый свет исчезающего окна прокралась неземная тень волка с янтарными глазами и лохматой головой.
Голова шевельнулась и вопросительно посмотрела на меня. Затем появилась фигура в плаще с капюшоном, под которым ничего не было. Фигура была маленькой-маленькой, как ребенок.
Волк и фигура в капюшоне висели в золотом тумане, наблюдая и ожидая. Тихий напев изменился. Можно было различить звуки и слова. Эти слова не принадлежали ни одному из земных языков - но я знал их!
- Ганелон! Я зову тебя, Ганелон! Печатью, скрепляющей твою кровь услышь меня!
Ганелон! Ну, конечно же, это было мое имя. Я так хорошо знал его.
Но кто так меня называл?
- Я звала тебя раньше, но путь был закрыт. Сейчас через пропасть перекинут мост. Приди ко мне, Ганелон!
Вздох.
Волк оглянулся через худое плечо и оскалил клыки. Фигура в капюшоне наклонилась надо мной. Я почувствовал пронзительный взгляд из темноты, и ледяное дыхание коснулось моего лица.
- Он позабыл тебя, Медея, - сказал нежный тоненький голос, похожий на голос ребенка.
Опять вздох.
- Разве ты забыл меня, Ганелон? Неужели ты забыл мои руки, мои губы?
Одурманенный золотым туманом, я ничего не мог сообразить.
- Он забыл, - сказала фигура в капюшоне.
- Пусть он все равно придет ко мне. Ганелон! Огонь Нужды горит. Врата в Темный Мир открыты. Огнем и землей, воздухом и тьмой я заклинаю тебя, Ганелон!
- Он позабыл.
- Несите его. Теперь у нас есть власть.
Золотая пелена стала плотнее. Волк с горящими глазами и фигура в капюшоне подплыли ко мне. Я почувствовал, как меня подняли и понесли против моей воли.
Окно широко распахнулось. Я увидел шпагу в ножнах, готовую к битве. Я схватился за нее, но не мог противиться той стремительной силе, которая уносила меня вдаль. Волк и напевающая тень плыли вместе со мной.
- Огонь. Несите его к огню.
- Он позабыл, Медея.
- К огню, Эдейри, к огню.
Искривленные деревья проплывали мимо меня. Далеко впереди я увидел сияние. Оно становилось все больше и больше. Это был Огонь Нужды.
Отлив нес меня все дальше и дальше. В Огонь...
- Не к Кэр Ллуру!
Из глубины моей памяти появились эти загадочные слова. Волк с янтарными глазами вздрогнул и посмотрел на меня, фигура в капюшоне плотнее запахнулась в золотой туман. Я почувствовал поток ледяного воздуха в окружающем меня мареве.
- Кэр Ллур, - детским нежным голосом прошептала Эдейри. - Он помнит Кэр Ллур, но помнит ли он Ллура?
- Он вспомнит! Он несет в себе печать Ллура! И в Кэр Ллуре, дворце Ллура, он вспомнит!
Огонь Нужды возносился в небо уже совсем недалеко от меня. Я сопротивлялся, что было сил, влекущему меня отливу.
Я поднял свою шпагу, откинул ножны прочь и стал рубить золотистый туман, который окутал меня. Старинная сталь разрезала клубящееся марево, и оно стало отступать под ее ударами, потом вновь сомкнулось. В гармоничном напеве наступил на мгновение перерыв, мертвая тишина. Затем...
- Матолч, - вскричал невидимый шепот. - Лорд Матолч!
Волк, оскалив клыки прижался к земле. Я попытался ударить шпагой по его рычащей морде. Он легко уклонился от удара и прыгнул, схватил шпагу за лезвие зубами и вырвал ее из моей руки.
Золотой туман вновь приблизился, обволакивая меня своими теплыми объятиями.
- Кэр Ллур, - шептали они.
Огонь Нужды поднялся вверх алым фонтаном.
Из огня появилась женщина.
Волосы, темные как ночь, мягкой волной спадали до колен. Из-под ровных бровей она бросила на меня взгляд, в котором содержался вопрос и неукротимая воля. Она была сама красота. Темная красота.
- Лилит, Медея, Ведьма Колхиса. И...
- Врата закрываются, - произнес детский голос Эдейри.
Волк, все еще державший в зубах мою шпагу, тревожно прижал уши. Но женщина в Огне не сказала ни слова.
Золотистые облака толкали меня вперед в ее руки. И она снова распахнула мне свои объятия. Волк и фигура в капюшоне прижались к нам. Напев поднялся до тревожного рева, который мог расколоть планету.
- Это трудно, трудно, - сказала Медея. - Помоги мне, Эдейри. Лорд Матолч.
Огонь угасал. Вокруг нас расстилалась серая, не имеющая очертаний пустота, простирающаяся до бесконечности.
И теперь в голосе Эдейри появился страх.
- Медея. У меня нет сил... Я слишком долго оставалась в мире Земли.
- Открой Врата! - вскричала Медея. - Открой их хоть немного, или мы останемся здесь, между миров, навсегда!
Волк пригнулся и зарычал. Я почувствовал, как из его тела выливается стремительный поток энергии. Мозг его не был мозгом зверя.
Вокруг нас стал растворяться золотистый туман. Подкрадывалась серая пустота.
- Ганелон, - сказала Медея, - Ганелон! Помоги мне!
Пелена упала с моего мозга. Бесформенная тень начала заполнять его. Я почувствовал, как она заполняет все мое существо, обдавая мозг черными волнами.
- У него есть власть, - прошептала Эдейри. - Он посвящен Ллуру. Пусть он вызовет его.
- Ллур? Нет. Нет. Я не смею.
Но лицо Медеи было вопросительно повернуто ко мне. У моих ног волк зарычал и весь напрягся, как будто пытаясь грубой физической силой открыть Врата между мирами.
Теперь я уже весь был погружен в черное море. Мысль моя полетела вперед и натолкнулась на пространство темного ужаса, бесконечного, необъятного, и затем... прикоснулась к чему-то...
Ллур... Ллур!
- Врата открываются, - сказала Эдейри.
Серой пустоты больше не было. Золотистые облака потускнели и исчезли. Вокруг меня, высоко-высоко к потолку, поднимались белые колонны. Мы стояли на небольшом возвышении, на помосте, с нарисованным на нем странным узором. Злая волна, прокатившись по мне, исчезла.
Страдая от ужаса и жалости к самому себе, я упал на колени, прикрывая рукой глаза.
Я вызвал... Ллура.
3. ТЕМНЫЕ МИРЫ
...Я проснулся с болью в каждом мускуле своего тела и лежал неподвижно, глядя на низкий потолок. Воспоминания нахлынули на меня. Я повернул голову и увидел, что лежу на мягкой кровати с горой подушек, в простой меблированной комнате. В конце ее, в нише, было окно. Из него в комнату проникал свет, но за ним я видел лишь туманные отблески.
Рядом со мной на трехногом стуле сидела Эдейри.
Даже сейчас я не видел ее лица - тень, отбрасываемая капюшоном, была слишком глубока. Я почувствовал на себе ее проницательный, настороженный взгляд и запах чего-то незнакомого, холодного и смертельно опасного. Плащ был плотный, грубый, уродливого серого цвета и создававший безжизненное впечатление.
