Мимолетный взгляд, который я бросил на женщин-воительниц позволил заметить, что они не были совсем дикарками, а достигли хоть какого-то уровня цивилизации, о чем свидетельствовали их одежда и оружие. Исходя из этого, я решил, что они должны жить в деревне. Поскольку они шли пешком, разумно было предположить, что их деревня находится неподалеку. Я был уверен, что они вышли из леса позади корабля, следовательно, я должен искать Дуари прежде всего в этом направлении.
Прежде чем совершить посадку, мы не видели никакой деревни, хотя должны были ее увидеть, если бы таковая имелась в радиусе нескольких миль от нас, поскольку оба мы постоянно осматривали местность в поисках знаков присутствия человека. Производить поиски пешком, особенно на виду у диких хищников, рассматривающих меня с голодным видом, было бы пределом глупости. Вдобавок, если деревня женщин-воительниц располагается на открытом месте, я куда быстрее обнаружу ее с воздуха.
Я был очень слаб, и у меня кружилась голова, когда я занял свое место за приборами управления. Только серьезная опасность, как сейчас, могла заставить меня подняться в воздух в таком состоянии. Все же мне удалось взлететь. Как только я оказался в воздухе, мои мысли оказались настолько заняты поисками, что я почти забыл о боли, которую причиняли мне раны. Я летел низко над лесом, и столь же бесшумно, как парящая птица. Если деревня находится в лесу, то практически невозможно обнаружить ее с воздуха. Но благодаря полной бесшумности корабля существовала возможность найти деревню по шуму и голосам жителей, если я буду лететь достаточно низко.
Лес был не очень большим, и я вскоре пролетел его весь, но не видел ни деревни, ни каких-либо знаков, указывающих на нее. За лесом начиналась цепь холмов, и в проходе между ними я увидел основательно протоптанную тропу. Я полетел дальше, придерживаясь этой тропы, но деревни не было нигде, хотя пейзаж расстилался передо мной на мили вокруг. Холмы были рассечены небольшими каньонами и долинами. Это была грубая страна, где едва ли можно было ожидать найти деревню. Поэтому я отказался продолжать поиск в этом направлении и развернул мой корабль обратно к равнине, где захватили в плен Дуари. Я намеревался начать оттуда поиск в другом направлении.
Я лететь очень низко, возвращаясь над той местностью, которую только что уже осмотрел. Вдруг мое внимание привлекла человеческая фигура, быстро движущаяся сквозь редкий кустарник. Я спустился еще ниже и увидел, что это мужчина. Он шел очень быстро и поминутно оглядывался. Он не заметил корабль. Очевидно, его очень беспокоило что-то позади него, и через некоторое время я увидел, что именно. Это был один из свирепых амторианских хищников, подобие льва — сарбан. Зверь выслеживал человека, и мне стало ясно, что он вот-вот бросится. Я быстро нырнул вниз. Еще мгновение, и я бы опоздал.
Когда зверь бросился, мужчина обернулся, чтобы встретить его жалким несовершенным копьем. Должно быть, он понимал, что защищаться почти бесполезно. Я выхватил амторианский пистолет, испускающий смертельные R-лучи. Я опустился прямо над сарбаном, чуть не раздавив его, и несколько раз выстрелил не целясь. Думаю, что мне удалось попасть в него скорее благодаря везению, нежели умению. Он катался по земле в агонии, а я облетел мужчину вокруг и приземлился у него за спиной. Он был первым человеческим существом, которое я видел после похищения Дуари, и я хотел задать ему несколько вопросов. Он был один, вооруженный только самым примитивным оружием, так что он находился в полной моей власти.
Не знаю, почему он не убежал, ведь воздушный корабль должен был казаться ему сверхъестественным. Но он продолжал оставаться на месте даже когда я подъехал и остановился рядом с ним. Возможно, он был просто парализован страхом. Это был небольшого роста и незначительного вида человечек, одетый в такую объемную набедренную повязку, что она была почти юбкой. На шее у него было несколько ожерелий из цветных камней и бусин, похожим образом сделанные браслеты охватывали его запястья и лодыжки. Его длинные черные волосы были собраны в два узла на висках, украшенные мелкими разноцветными перьями, которые торчали из них, как стрелы из мишени. У него были при себе меч, копье и охотничий нож.
Когда я вышел из корабля и подошел к нему, мужчина попятился и угрожающе выставил вперед копье.
— Кто ты такой? — спросил он. — Я не хочу убивать тебя, но если ты подойдешь ближе, мне придется тебя убить. Что тебе нужно?
— Я не причиню тебе вреда, — упокоил я его. — Я только хочу поговорить с тобой.
Мы разговаривали на едином языке Амтор.
— О чем ты хочешь со мной разговаривать? Но сначала скажи, почему ты убил сарбана, который собирался убить и съесть меня?
— Чтобы он тебя не убил и не съел.
Он покачал головой.
— Странно. Ты меня не знаешь. Мы не друзья. Почему ты захотел спасти мне жизнь?
— Потому что ты человек, мужчина, как и я.
— Хорошая мысль, — признал он. — Если бы все мужчины так думали, с нами бы обращались лучше, чем теперь. Но все равно многие из нас испугались бы. Что это за штука, на которой ты ехал верхом? Сейчас я вижу, что она неживая. Почему она не падает на землю и не убивает тебя?
У меня не было ни времени, ни желания объяснять ему начала аэродинамики. Я сказал, что корабль остается в воздухе, потому что я так велю.
— Ты, наверное, очень необычный человек, — сказал он с восхищением. — Как тебя зовут?
— Карсон. А тебя?
— Льюла, — ответил он. — Говоришь, тебя зовут Карсон? Что за странное имя для мужчины! Звучит как женское имя.
— Более женское, чем имя Льюла? — спросил я, сдерживая улыбку.
— Ну конечно! Льюла — это очень мужественное имя. К тому же очень красивое, как мне кажется. А ты как думаешь?
— Очень красивое, — согласился я. — Где ты живешь, Льюла?
Он указал туда, откуда я только что прилетев, отказавшись от надежды найти там деревню.
— Я живу в деревне Хоутомай, что в Узком Каньоне.
— Далеко это?
— Около двух клукоб, — подсчитал он.
— Два клукоб! Это буде примерно пять миль в нашей системе линейных мер. Я летал над этим местом вперед и назад несколько раз, но не обнаружил ни следа деревни.
Некоторое время назад я видел отряд женщин-воительниц с копьями и мечами, — сказал я. — Не знаешь ли ты, где они живут?
— Может быть, в Хоутомай, или в других деревнях неподалеку. Мы, народ самар, очень могучи, у нас много деревень. Была ли среди женщин одна очень большая, мощная, с глубоким шрамом на левой щеке?
— У меня совершенно не было возможности присмотреться к ним повнимательнее, — сказал я.
— Я тебе верю. Если бы ты подошел к ним поближе, ты бы сейчас скорее всего был уже мертв. Я подумал, что, может быть, среди них была Бунд, тогда я бы знал наверняка, что они из Хоутомай. Понимаешь, Бунд — моя подруга. Она очень сильная, и по праву должна была бы стать вождем.
