— Кому говорят, тихо! — стукала ладошкой по столу Мухина,
— Опять! Неужели нельзя было на перемене сказать! — простонал я.
— Новостей на пять минут! Ведь ты же всех задерживаешь, — прошипела Ирка.
— Да хотя бы и на две минуты! Пока! Чао! — И я двинулся к двери.
Однако Юрка предательски не откликнулся на мой призыв, да к тому же выход из класса загородили девчонки — не будешь же с ними драться! Я демонстративно прислонился к стене возле двери, насвистывая: «А нам всё равно…»
— Я не начну до тех пор, пока Краснов не сядет на место, — занудным голосом протянула Мухина.
Под возмущённый гул класса я направился к своей парте, швырнул портфель и презрительно глянул на Юрку — предатель.
— Во-первых, — начала Ирка, — мы завтра выйдем на субботник по сбору металлолома. Нужно приобрести книги для строителей БАМа. И во-вторых, в воскресенье едем на лыжах в лес, с нами будет учительница по географии Наталья Александровна. Вот и всё. И не надо было делать из этого трагедию, Краснов. — Ирка взяла портфель и вышла.
— Ха, красавица! — сказал я ей вдогонку. — Юра, пошли!
Но он будто оглох. Я легонько дёрнул его за воротник. Мы вышли из школы. Мягко искрился снег. В вечернем небе загорались первые звёзды.
— Мировецкий вечер, — сказал я, чувствуя, как проходит плохое настроение. — Ты поедешь в лес?
— Поеду. Дело стоящее. Ты зря на Мухину…
— Мухина, Мухина… Знаешь, мне пришла в голову мысль: если заменить в ракетном топливе…
Разговор о ракетном топливе так увлёк нас, что мы не заметили, как дошли до дома.
После отлёта Янаты мы с особым рвением принялись за изобретение звездолёта. Усердно читали книги по ракетной технике, астрономии, астрофизике… С энтузиазмом взялись и за математику и физику. Кубоквадратыч, учитель математики, с изумлением смотрел на Юрку, у которого раньше отметки выше тройки не подымались, а тут вдруг три пятёрки подряд!
Два дня, оставшиеся до воскресенья, пролетели незаметно. В это утро я проснулся сам. Удивительное дело — в праздничные дни всегда легко встаётся! Солнечный луч упал на полку с книгами, и там заискрился голубой кристалл — подарок Янаты.
Одеться и быть под окном друга — на это хватило десяти минут. Я свистел во всю мочь до тех пор, пока за стеклом не показалась лохматая со сна Юркина голова.
— Ну, чего рассвистелся, не концертный зал… Сейчас я…
Очень долгими мне показались минуты ожидания, пока не появился Юрка с лыжами и в шапке-ушанке.
— Знаешь, я во сне новую конструкцию придумал, расскажу закачаешься! Максимум современности, можно собрать из подручных материалов, прямо обалдеешь…
— Как в тот раз из тазиков и детских ванночек, — съехидничал я, — как наш сосед дядя Вова.
— Какой дядя Вова?
— А тот, у которого всё получается дубово-дубово!
Юрка не успел парировать, мы уже подходили к школе.
По всем приметам видно — у ворот собрался наш класс. И, конечно, слышен голос Ирки Мухиной: «Ребята, мероприятие нужно провести на высоком уровне!»
Доехать до леса на автобусе — самое пустячное дело, а там мы рассыпались по разным направлениям. Только начали сражаться в снежки, я влепил Светке Нагорной два комка в спину за те «поганые грибы», которыми она меня тогда угостила из-за Янаты, как вдруг из кустов появился Юрка с какой-то торжественно-таинственной физиономией.
— Во!.. Смотри, что я нашёл.
В руках он держал фиолетовый брусочек.
— Хм, странно… Какой-то незнакомый, металл… фиолетовый.
Я внимательно осмотрел Юркину находку. Сбоку было три отверстия. Покрутил брусочек — в руках, и вдруг раздался щелчок: открылась крохотная крышка, а там — кнопка…
— Слушай, может быть, нажать, а?
— Я тебе нажму, мы же не знаем, что это такое!
— Ну не оружие же!
— Может, и оружие…
Любопытство друга и его просьбы наконец сломили меня.
— Ладно, валяй, только потихонечку. И на всякий случай отойдём подальше от наших.
Я для предосторожности отвернул брусочек дырочками от себя и нажал на кнопку. Из отверстий вырвались три ослепительных голубых луча, и я невольно отдёрнул руки, выпустив Юркину находку, — брусок повис в воздухе и вдруг стремительно полетел куда-то. Он летел всё дальше и дальше, а мы бежали за ним. От быстрого бега уже не хватало в груди воздуха и закололо в. боку, когда эта «волшебная» палочка нырнула в овраг и там исчезла.
— Вот это да… — протянул Юрка. — И как же дальше? Неужели отступать?
Стали спускаться в овраг, и на одном из поворотов, когда я случайно опёрся о крутую стенку оврага, почувствовал, как она поползла под рукой, не вниз, а почему-то в сторону.
— Борька, гляди-ка! — Юрка расширенными от изумления глазами смотрел за мою спину. Там открылась стальная дверь — люк.
— Боря, ну что ты на меня смотришь? Пошли! — Это мне Юрка.
— Давай! Я первый… — Не отступать же перед маняще-таинственным. Шагнули в проем люка, потоптались в начале белого коридора, прошли еще несколько шагов, и тут я понял, что за нашей спиной кто-то стоит… Дергаю Юрку за руку. Оборачиваемся. Перед нами человек в ярко красном костюме с молниями вдоль рукавов, три застёжки-молнии поперёк груди и вокруг шеи ожерельем фланцевое соединение, как для гермошлема космонавтов.
— Земляне, вас приветствует человек с планеты Дрейнау!
— Дрейнау?
— Дрейнау! Вы прилетели, да? — Я таял от восторга. — А Яната?
Человек с планеты Дрейнау пригласил нас с Юркой следовать за собой. Трижды коридор менял направление, и наконец наш новый знакомый сказал:
— Подождите здесь.
Это была какая-то странная голубая комната, стены которой, казалось, были живыми и еле видно пульсировали, а порой по ним пробегала как бы волна дыхания. В комнате стояло два кресла. Я уселся в одно из них, а Юрка начал деловито измерять шагами помещение.
— Ничего матерьяльчик, — одобрительно сказал он, проведя ладонью по стене.
— А ну брось, — вскочил я, — а то как долбанёт!
— Кто? Эта стена? — И Юрка, не слушая меня, стукнул по стенке. Рука вошла в стенку по локоть и так завязла — ни туда и ни сюда.
— Говорил же тебе, не трогай! Что теперь делать будем?!
Я стал помогать Юрке вытаскивать руку из стены, но ничего из этого не получилось.
— Уф!.. — Я вытер пот, и в это время вошёл наш новый знакомый. Увидев Юркину беду, он как-то криво усмехнулся, потом вынул из кармана небольшой флакон, из которого брызнул на Юркину руку, и она сразу же свободно вышла из стены.
