Ознакомительная версия.
— Прекрасно знаю Макса Гриппа, — сказал я, — но ничего не слышал о Е–существах.
— «Е–существа» — это из терминологии спецов БЗС. Они так называют виртуальные существа, электронные копии человеческих личностей.
— А, — отреагировал я, вставая. — Вроде бы это не принято обсуждать. Электронное копирование человеческого мозга запрещено законом, да и, насколько я слышал, практически неосуществимо….
— Ну, — по–прежнему живо ответил Томас Рой, — ты же знаешь нашего Старика! Если ему что–то ударит в голову и он западет на тему — вынь да положь ему материал!
— Ну ладно, Том, — сказал я, взял видеокамеру, прошел к компьютеру и подключил ее к системному блоку. — Лови видеосъемку, а заметку уж сам напишешь.
— Спасибо, Дэн. — В голосе Томаса Роя слышалась такая искренняя благодарность, что я вдруг понял, как он боялся идти на встречу фанатов и горилл с планеты Какаду. И мне вдруг стало стыдно за свою ворчливость. В конце концов, подумал я, у него семья — жена и престарелые родители. И если бы ему сломали челюсть в толпе юных безумцев — потерпевших было бы намного больше, чем один человек, то есть он. А я…
Во–первых, до моей челюсти не так уж легко добраться, не сломав при этом свою. А во–вторых, на сегодня журналист–межпланетник Дэниел Рочерс тесно связан только с одним человеком на свете — с Глэдис Уолди. И существование прелестной молодой директрисы детского пансиона «Утренняя звезда» мисс Уолди, конечно же, не столь зависимо от состояния здоровья Дэниела Рочерса, как существование родственников журналиста Роя от состояния его дел.
Хотя, подумал я, отвлекаясь, как знать… Я вспомнил, как Глэдис посмотрела на меня при прощании в конце нашего последнего свидания. Было это неделю назад. В каждую нашу встречу я не один раз и всегда неожиданно встречал этот ее пристальный взгляд. Если бы в нем читалась только нежность, я бы не терялся. Но ее глаза говорили мне намного больше, и… я отводил взгляд. И в те мгновения вспоминал слова, которые мне неожиданно пришли в одном давнем, но памятном сне. В нем я приснился самому себе в довольно неприглядном виде — вроде того, в каком находился сейчас. И, глядя на самого себя — на энергичного, вроде бы неплохого, но, черт меня возьми, незадачливого парня, вдруг подумал: «И если бы он хотя бы на минуту расслабился, то увидел бы и понял многое. Например, то, что Глэдис Уолди, эта прекрасная девушка, любит его искренне и нежно, а он всегда обращался с ней, как… Как герой сентиментального романа: много слов и секса и ни одного натурального движения души. Он видел в ней только очередное приключение…»
Неожиданно Глэдис возникла перед моим внутренним взором — ее волнистые волосы касались моего лица, матовая белизна нежных щек окрасилась румянцем, яркие полные губы полуоткрылись для поцелуя, — и я вдруг зверски захотел быть рядом с ней. Сейчас, немедленно, мы слишком давно не виделись!
— Если бы не ты, — продолжал говорить Томас Рой, — я бы пропал. Ведь, знаешь, Дэн, у меня абсолютный слух. И я очень боюсь лишиться его — всякий раз, когда слышу этот инопланетный рэп…
Я хотел сказать ему, что скорее всего на концерте горилл слуха он лишился бы от девчоночьего визга или от удара в ухо. Но не стал продолжать затянувшийся разговор. Я уже торопился, так как принял решение: к черту все дела — еду к Глэдис! Пансион «Утренняя звезда» находился в сотне километров от мегаполиса, туда добираться не меньше часа, а время шло к полуночи.
Я быстро завершил формирование видеофайла и отослал его по ГКС[1] на электронный адрес Роя.
— Все, Томас, извини, спешу, — торопливо простился я с Роем и разорвал связь. И только–только собрался набрать номер Глэдис, как мобильник запиликал снова. Я сдавленно чертыхнулся и взглянул на телефонный номер, высвеченный на дисплее. Он был мне незнаком.
— Звонок абонента городской телефонной сети. Абонент зарегистрирован как Грегори Рут, сотрудник БЗС, проживает по адресу: Центральный мегаполис, район Черный Квадрат, строение 10, — раздался за спиной комментарий компьютера.
Рука, державшая мобильник, дрогнула. Грегори Рут! Я никогда не видел этого человека. И никогда не слышал его имени — до того, как Лотта Ньюмен оставила меня.
Оставила ради него.
Я сидел и тяжело смотрел на светящийся квадратик телефонного дисплея, а мобильник исходил нетерпеливыми трелями. Что нужно от меня Руту? Та история закончилась год назад. Моя Лотта, моя ветреная дива и амазонка, длинноногая попрыгунья с каштановой челкой, вечно спадающей на огромные, как у куклы Барби, бирюзовые глаза, острая на язык и непоседливая, как все тележурналистки на свете, — моя Лотта однажды сделала выбор и не дождалась меня из очередной командировки. Ушла к другому. И этим было все сказано.
Почему она решила, что ей будет лучше с Грегори Рутом, чем привлек ее этот человек, почему она была несчастлива со мной — я никогда не задавал себе этих вопросов. Возможно, они резонны, но только в том случае, когда относятся к любой другой женщине — не к Шарлотте. Относительно нее вопросы эти были глупы. Недаром мою ветреную диву называли самой эксцентричной тележурналисткой Галактического Союза. Наверно, в этой эксцентричности и кроется разгадка тайны моей неудавшейся любви. И скорее всего ответ на загадку неожиданного звонка Рута.
Неужели и он в конце концов надоел Лотте Ньюмен и теперь ищет ее по мегаполису, названивая всем подряд? Даже тем, кому и не следовало бы звонить?
Я представил себе взъерошенного молодого мужчину с высоким лбом, крупными залысинами и вытянутым от растерянности узким лицом. Почему–то именно таким я видел научного сотрудника БЗС Грегори Рута. Мужчина нервно курил и в перерывах между затяжками надиктовывал мобильнику номера набираемых телефонов. Везде либо было занято, либо никто не подходил. Мужчина от отчаяния чесал залысины и начинал все сначала…
Я мстительно усмехнулся и взял трубку. Вряд ли я смогу облегчить твое состояние, Рут, подумал я, но зато смогу внести в ситуацию определенность. Просто объясню, на чем ты споткнулся…
— Рочерс слушает.
— Дэн…
Это был голос Лотты. Тот самый — до боли знакомый. Достаточно низкий, говорил я когда–то ей, чтобы заинтриговать любого одинокого мужчину, и достаточно мелодичный и чистый, чтобы не оттолкнуть даже самого строгого пуританина…
Я справился с оторопью и медленно, нарочито спокойно произнес:
— Да, Лотта, слушаю. Я узнал тебя.
— Мне нужна твоя помощь, Дэнни, — тихо и скованно проговорила она. — Ты можешь сейчас встретиться со мной?
Ознакомительная версия.
